Ликбез в защиту рубля и национальной финансовой политики

Ликбез в
защиту рубля и национальной финансовой политики

Беседа
Сергея Глазьева, академика РАН, и Моисея Гельмана, главного редактора газеты
«Промышленные ведомости»

 

Кризисом в
медицине называется обострение болезни. Наша экономика уже давно хронически
наркозависима от экспорта углеводородного сырья и импорта значительной
номенклатуры промышленной продукции, продуктов питания и «ширпотреба», что
вызвано масштабной деградацией отечественного товарного производства. Помимо
развала Советского Союза, в результате которого была уничтожена значительная
часть прежней производственной кооперации российских предприятий с
контрагентами в бывших союзных республиках, еще одной из первопричин внешней
наркозависимости является искусственный развал в стране денежного обращения. Он
произошел из-за абсурдного установления зависимости рублевой денежной массы от
валютной: рублей Центробанк выпускает в пересчете по базарному курсу обмена столько,
сколько валюты попадает в страну. Но ее в рублевом исчислении даже по
значительно заниженному обменному курсу рубля оказывается всегда существенно
меньше, чем требуется для обеспечения оборота всей товарной массы в стране. Тем
самым реформаторы осознанно создали в стране перманентный дефицит денег, сумма
которых не сбалансирована с товарной массой с учетом их обращения. К примеру,
рублевый дефицит в середине 1990-х составлял 60-70%, что в сочетании с вывозом
капитала за рубеж и его воровством внутри страны привело к приснопамятному
дефолту, а в 2013 г. дефицит достигал 40%. На самом же деле, национальных денег
Центробанк должен выпускать столько, сколько необходимо для устойчивой работы
национальной экономики, в первую очередь – для обеспечения выкупа в стране всех
производимых товаров и услуг. Обострения хронической болезни экономики время от
времени провоцируются дополнительным, резким увеличением дефицита денежного
обращения. Происходило такое трижды, последнее спровоцировано руководством
Центробанка в январе прошлого года и длится по сию пору.

Наблюдая
последние два десятилетия за деятельностью Правительства и Центробанка России,
приходится с горечью констатировать ее несоответствие многолетним декларациям
властей о необходимости модернизации отечественной экономики. При этом поражает
также неадекватность политики денежных властей, грубо нарушающих
соответствующие положения Конституции страны. Создается впечатление, что высшие
банковские и правительственные чиновники, отвечающие за экономику и финансы, не
в ладах с пониманием основополагающих понятий и принципов независимой
государственной политики в этих сферах. Вместе с тем, создается впечатление,
что этими делами заняты люди, обладающие не государственным мышлением, а
ментальностью бухгалтеров средней руки либо лавочников, чья деятельность хотя и
весьма важна, но совсем в иных местах. Видимо по этим причинам власти не
удосужились до сих пор сказать, что такое социальное государство, каковым
должна быть Российская Федерация согласно ч.1 ст.7 Конституции, и как его
собираются строить. По этим же причинам в стране отсутствует законодательно
оформленная государственная экономическая политика, включающая как ее
неразрывную часть финансовую политику, фактически отсутствует эффективная
система управления экономикой. И т. д.

Нынешний
кризис протекает в совершенно иных условиях в сравнении с предыдущим, 2008
года. Однако правительство вместо стратегического осмысления происходящего
действует по старому шаблону – вновь накачивает группу избранных банков
деньгами, откуда они почему-то исчезли, называя это антикризисными мерами, и
сокращает расходы бюджета. Такие потуги напоминают бессмысленные попытки
обороняться при острейшей необходимости перейти, и как можно, скорей, в
наступление – начать модернизацию экономики. Она должна быть нацелена, в
частности, на импортозамещение в наиболее значимых для страны сегментах
товарного производства, а также на обновление инфраструктуры ЖКХ, в котором
только на замену трубопроводных сетей и строительство новых жилых домов вместо
обветшавших требуется по данным самого правительства не менее 7 трлн. рублей.

О том, что
нужно экстренно предпринимать, я попросил побеседовать со мной академика РАН
Сергея Глазьева.

Моисей
Гельман

———————————————————————————————

1.
Правовой статус ЦБ и ложь о его мнимой независимости

— Сергей
Юрьевич, в одной из
публикаций вы справедливо заметили, что председатель Банка России Эльвира
Набиуллина спровоцировала в стране на «пустом месте» очередной финансовый
кризис, переросший затем в экономический. Декларируя ничем не мотивированную
необходимость превращения рубля в резервную валюту, руководство Центробанка в
январе прошлого года, следуя официальным рекомендациям МВФ, прекратило
интервенции на валютном рынке, а также отказалось от «валютного коридора», что
хоть как-то, с определенными колебаниями, поддерживало стабильность обменного
курса рубля, и пустило его в «свободное плавание». Тогда и цена нефти была
высокой – снижаться она стала лишь в июле прошлого года, и антироссийских
санкций ЕС и США еще не вводили, и инфляция держалась на сравнительно невысоком
уровне… Все эти действия, которые никто из власть имущих не пытался
предотвратить, поколебали квазиустойчивость рубля на валютной бирже и
спровоцировали нараставшее падение его обменного курса. Одновременно Центробанк
якобы для борьбы с ценовой инфляцией стал наращивать ключевую ставку, что
вызвало существенное подорожание банковских кредитов и привело практически к
прекращению кредитования реального сектора экономики при одновременном существенном
росте цен. Ведь и ключевая ставка ЦБ, увеличенная в декабре прошлого года до
17%, и еще больше возросшие вслед за ней – до 30% кредитные ставки коммерческих
банков, значительно превышают рентабельность отечественных предприятий.

К
принципиальным причинам падения курса рубля мы еще вернемся. Пока же, для
общего понимания причин происходящего, сначала обсудим, позволяет ли правовой
статус Центробанка действовать его руководителям столь неподконтрольно и
безнаказанно.

Если открыть страницу Интернет-сайта ЦБ, которая называется Правовой статус и функции Банка России, то прочитаем
следующее:«Ключевым элементом правового статуса Банка России является принцип независимости, который проявляется, прежде всего, в том, что Банк России выступает как особый публично-правовой
институт, обладающий
исключительным правом денежной эмиссии и организации денежного обращения. Он не является органом государственной власти, вместе с тем
его полномочия по своей правовой природе относятся к функциям государственной
власти, поскольку их реализация предполагает применение мер государственного
принуждения. Функции и полномочия, предусмотренные Конституцией Российской
Федерации и Федеральным законом "О Центральном банке Российской Федерации
(Банке России)", Банк России осуществляет независимо от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти
субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Независимость статуса Банка России отражена в статье 75
Конституции Российской Федерации, а также в статьях 1 и 2 Федерального закона
"О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (подчеркнуто мной – М. Г.)

Но соответствует ли Конституции РФ тот
«правовой», якобы абсолютно независимый, статус Центробанка, который его
руководители самовольно приписали государственному регулятору денежной и
банковской системы? Для этого сравним процитированный выше текст с положениями
п.1 и п.2 ст.75 Конституции, которые якобы регламентируют независимость ЦБ:

1. Денежной единицей в Российской Федерации является рубль.
Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской
Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не
допускаются.

2.
Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка
Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов
государственной власти.

Итак, согласно
Конституции, принцип независимости ЦБ проявляется не прежде всего, как утверждают его руководители, а
исключительно, и только исключительно в правах на защиту и обеспечение
устойчивости рубля (возможность и допустимость исключительной независимости в
таком важном и многофакторном процессе обсудим позже). И более ни в чем. Что же
касается денежной эмиссии, то хотя она и осуществляется
исключительно ЦБ, но это
говорит не о его независимости в этом деле, а лишь как оединственном техническом исполнителе
эмиссии. Ведь размеры эмиссии должны соответствовать комплексу
определенных экономических требований, выполнение которых находится не только в
ведении Центробанка, о чем тоже поговорим позже.

Следует
отметить, что согласно п. ж) ст.71 Конституции в ведении Российской Федерации
находятся финансовое, валютное, кредитное,
таможенное регулирование, денежная эмиссия, основы ценовой политики;
федеральные экономические службы, включая федеральные банки. Финансовое, валютное и
кредитное регулирование, денежная эмиссия, а также надзор за банковской
деятельностью делегированы государством Центробанку, который подотчетен
Госдуме. Регулирование прочих видов экономической деятельности, в частности,
установление ввозных и вывозных пошлин, цен и иных экономических показателей –
предметы заботы иных органов государственной власти.

Таким образом, утверждение руководителей ЦБ, что
возглавляемый ими государственный регулятор якобы не является органом государственной власти, противоречит п.2 ст.75
Конституции, в котором говорится, что защиту и
обеспечение устойчивости рубля Центробанк осуществляет независимо от других
органов государственной власти. По-русски это означает, что ЦБ — тоже орган
государственной власти, и что также прямо следует из приведенной выше ст.71
Конституции, причем согласно законодательству его уставный капитал и иное имущество
являются федеральной собственностью. Еще раз отмечу: в своем разъяснении правового
статуса ЦБ его авторы умышленно исказили конституционное положение п.2 ст.75,
записав: Функции и полномочия, предусмотренные Конституцией Российской
Федерации,… Банк России осуществляет независимо от федеральных органов государственной власти…, опустив
при этом существенную часть фразы — прилагательное других.

Придуманную
легенду о независимости Центробанка вопреки Конституции РФ почему-то давно,
солидарно и активно поддерживают в Генеральной прокуратуре, которая должна
надзирать за соблюдением законодательства, но в отношении ЦБ отказывается это
делать. Отказываются от рассмотрения по-существу исков к Центробанку в
Конституционном суде и судах общей юрисдикции. Вопреки законодательству не
вмешиваются в деятельность банковского и денежного регулятора также в
Федеральном собрании, Счетной палате и в самом правительстве. Эту отрешенность
продемонстрировало, в частности, выступление главы правительства Дмитрия
Медведева на Гайдаровском экономическом форуме в январе этого года. Премьер
заявил, что они, в
правительстве, о нынешнем провале экономики знали еще… год назад. В таком
случае возникает вопрос из одесского анекдота: «Ежели вы были тогда такими
умными, как мы все сейчас, то почему разрешили Центробанку еще в январе
прошлого года прекратить интервенции на валютном рынке и тем самым начать
девальвировать рубль, нарушив его относительную стабильность, а затем позволили
задирать ключевую ставку, лишив реальный сектор кредитования?». Ведь если про
будущие беды знали заранее, то следовало заблаговременно разработать
соответствующие меры, что характерно для государственно мыслящих мужей. Но не
разработали. Получается, специально все сделали, чтобы затем бороться с
трудностями?

Как
отмечалось, согласно п.2 ст.75 Конституции «Защита и
обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской
Федерации, которую он осуществляет
независимо от других органов государственной власти». Однако, на самом деле, что обсудим чуть
позже, эту функцию он осуществлять в одиночку не может. Да и самой этой норме
противоречитфедеральный закон о Центробанке, согласно которому он «во взаимодействии с Правительством Российской Федерации
разрабатывает и проводит единую государственную денежно-кредитную политику». Ведь защита и обеспечение
устойчивости рубля –
одна из важных функций именно государственной
денежно-кредитной политики.

Однако,
будучи органом государственной власти, Центробанк почему-то занимается
коммерческой деятельностью, торгуя деньгами из «воздуха», причем деятельность
его во многом неподконтрольна национальным органам. Даже аудитор у него
зарубежный.

— Сергей
Глазьев: Разумеется,
ЦБ является органом государственной власти. Попытки его руководства придумывать
для него какую-то особую форму собственности предпринимались неоднократно.
Помнится, в 1997 году ЦБ именно по этим мотивам отказался перечислять в бюджет
дивиденды по акциям Сбербанка, которые находились у него в ведении и
принадлежали государству. И это в тот момент, когда государственный бюджет
трещал по швам от нарастающего веса созданной денежными властями пирамиды
гособязательств. Тогда законодатель прояснил ситуацию и заставил ЦБ перевести
деньги их владельцу. Этот эпизод стал поводом для уточнения закона о
Центробанке. Для контроля над его деятельностью создали Национальный банковский
совет, затем переименованный в Национальный финансовый совет. Думаю, настала
пора расширить его функции, включив в них предварительное утверждение Основных
направлений денежно-кредитной политики. Он мог бы также согласовывать
нормативные акты, принимаемые Советом директоров ЦБ.

Значимым
фактором отрыва Центробанка России от государства, которое должно было бы
существенно влиять на его деятельность, является политика МВФ, который всегда
настаивал и продолжает настаивать на независимости ЦБ от российского
правительства, да и вообще от властей страны. Возможно, для МВФ образцом для
подражания является Банк Англии или ФРС США, принадлежащие финансовой
олигархии. Если в случае со Сбербанком причиной отстаивания ЦБ своей независимости
была банальная жадность его руководителей, не желавших делиться с бюджетом
дивидендами по принадлежавшим государству акциям, то в сегодняшнем отстаивании
Центробанком независимости от государства мы сталкиваемся с внешними
интересами. Не зависящим от государства Центробанком легче манипулировать
посредством навязывания ему рекомендаций МВФ, который действует в интересах
международного финансового капитала, реализуя доктрину Вашингтонского
консенсуса. Доктрина основывается на монетаристской догматике, согласно которой
государства должны отказаться от создания кредита и ограничивать денежное
предложение спросом со стороны иностранного капитала посредством привязки
денежной эмиссии к приросту валютных резервов в долларах и евро.

Монетаристская
теория многократно опровергалась экономической наукой как крайняя вульгаризация
количественной теории денег, которая, в свою очередь, основана на
нереалистичных предпосылках. Однако она настойчиво навязывается США и МВФ
развивающимся странам как якобы единственно верная. Делается это исходя из
интересов американской финансовой олигархии, которая убеждает таким образом
зависимые от западных кредиторов страны отказаться от самостоятельной денежной
политики. Ведь в этом случае их экономика автоматически переходит на пользование
внешними источниками кредита и подчиняется интересам иностранного капитала.
Именно это происходит с нашей экономикой, поскольку в руководстве ЦБ все
постсоветские годы находились приверженцы монетаризма.

Замечу,
что монетаризм и прочие псевдонаучные и псевдолиберальные догмы, которыми
руководствуются российские денежные власти, напоминают лысенковщину, но в
экономике. Если помните, державшийся за свое привилегированное положение в
организации сельскохозяйственной науки Лысенко отверг генетику, науку о законах и механизмах
наследственности и изменчивости, основанной на роли генов как
элементарных носителей наследственной информации, как идеологически чуждую коммунистической идеологии
материализма, а не согласных с ним ученых-генетиков репрессировали. Сегодня
экономическая лысенковщина свирепствует как в коридорах власти, которые
заполнены адептами Вашингтонского консенсуса, так и в вузах, которые административно
подчиняются догматикам рыночного фундаментализма.

За весь
постсоветский период лишь однажды усилиями Евгения Примакова, Юрия Маслюкова и
Виктора Геращенко после банкротства государства в августе 1998 года
макроэкономическая политика России ненадолго отклонилась от рекомендаций МВФ.
Для вывода экономики из стагфляционной ловушки тогда увеличили денежное
предложение при удержании процентных ставок на уровне существенно ниже
инфляции, усилили валютный контроль и ввели мораторий на погашение обязательств
по внешним займам, были заморожены тарифы на услуги естественных монополий,
восстановлены экспортные пошлины на вывоз сырьевых товаров… В результате
реализации этого комплекса мер всего за 9 месяцев промышленное производство
выросло на 20%, вчетверо снизилась ценовая инфляция и стабилизировался курс
рубля, был сбалансирован бюджет и в итоге обеспечен выход из депрессии.

В
дальнейшем экономический рост был поддержан увеличением доходов за счет
повышения мировых цен на нефть и другие экспортируемые сырьевые товары. Однако
из-за возврата к монетаристским рецептам макроэкономической политики и
стерилизации значительной части бюджетных доходов эти возможности не были
использованы для наращивания инвестиций в модернизацию экономики. Следствием
явилось нарастающее отставание от других стран, резко увеличивших расходы на
развитие основных отраслей нового технологического уклада. Переход последнего в
фазу быстрого роста позволяет другим странам преодолевать последствия
глобального кризиса и выйти на траекторию устойчивого развития, в то время как
мы топчемся на месте.

Совокупный
ущерб экономики России от реализации монетаристской догматики превышает потери
советской экономики в годы Великой Отечественной войны. Выиграли от этой
политики США и их союзники по НАТО, в пользу которых был осуществлен вывоз
капитала более чем на триллион долларов и на еще большую сумму — стратегически
значимых невоспроизводимых природных ресурсов. Не меньшую выгоду они получили
за счет утечки умов и технологий, невостребованных вследствие проводившейся
макроэкономической политики. Поэтому неудивительно, что российских монетаристов
последовательно поддерживают денежные власти и бизнес западных стран.

В то время
как в ходе Великой криминальной революции, как назвал первые годы после краха
СССР С.С.Говорухин, шла междоусобная война за приватизацию государственного
имущества, американские кураторы формировали в России лояльные им денежные
власти, подбирая и обучая для этого соответствующие кадры. Представители
американского капитала хорошо знают принцип Ротшильда, который два столетия
назад произнес сакраментальную фразу: «Дайте мне право печатать деньги, и мне
будет все равно, кто будет писать законы в этом государстве».

Вашингтонские
международные финансовые организации уделяют огромное внимание кадровой
политике в денежных властях во всех странах мира. Они выстроили весьма
эффективную сеть влияния, определяющую мнение «мировых авторитетов», СМИ,
«ведущих научных школ», и модных консультантов в отношении кадров, продвигаемых
на высшие должности в национальных регуляторах финансового рынка,
денежно-кредитной политики и банковской системы. Эта сеть влияния направлена на
манипулирование сознанием властвующей элиты колонизируемых
американо-европейским капиталом стран. Она тем действеннее, чем менее грамотной
и более зависимой является та или иная национальная элита.

Приходится
констатировать, что в России и большинстве других постсоциалистических
государств эта сеть действует с эффективностью, намного превышающей 100%.
Ослепленные монетаристским фейерверком властвующие элиты сами спонсируют
разорение собственных стран. Около трех триллионов долларов, присвоенных
американо-европейским капиталом из богатства постсоциалистических стран, на
несколько порядков превосходят затраты на подготовку и внедрение соответствующих
кадров и поддержку проводимой ими в этих странах денежно-кредитной и валютной
политики.

Такая
политика официально преподносилась как политика трансформации экономик этих
стран в рыночные, их либерализации и стабилизации. И хотя она породила, в частности,
у нас экономическую катастрофу, для олигархии эта политика оказалась
удивительно успешной, обеспечив ей присвоение огромного национального
богатства. В то же время эта политика имела вполне респектабельное
идеологическое обоснование, позволявшее искусно камуфлировать разграбление
национального богатства, узурпацию власти, подавление прав человека и геноцид
основной части населения этих стран под призывами к прогрессивной экономической
реформе и демократическим преобразованиям. Монетаристы с присущим им блеском
проводили и продолжают проводить массовые сеансы гипноза политической элиты на
всевозможных экономических, инвестиционных и иных общественных форумах, где
приглашенные из-за рубежа «авторитеты мировой экономической мысли» хвалят их
провальную политику и поют дифирамбы верхушке денежных властей. Делается это
для дезориентации руководства той или иной страны, которому, по меткой
характеристике либертарианской политики, данной еще Бисмарком, сыпят в глаза
песок, чтобы очистить государственные карманы.

Таким
образом, причина выбора у нас в стране псевдонаучной монетаристской доктрины в
качестве идеологической основы для проведения соответствующей экономической
политики связана не с ее истинностью или приверженностью ее проводников
каким-то научным школам. Выбор обусловлен банальным удобством этой доктрины для
обслуживания интересов сформировавшейся в России за годы «реформ» офшорной
олигархии, с одной стороны, и заинтересованностью международного капитала в ее
проведении, с другой. Декларируя необходимость самоустранения государства от
регулирования экономики и социальной ответственности, сводя функции государства
к защите прав частной собственности и регулированию денежной массы,
монетаристская доктрина стала подходящим идеологическим обоснованием для
присвоения в интересах влиятельных кланов не только государственной
собственности, но и государственных функций регулирования денежного обращения и
денежной эмиссии, и даже контроля за соблюдением законодательства.

Грубейшие
ошибки ЦБ стали возможны вследствие игнорирования его руководством рекомендаций
научного и делового сообщества, нарушения им своих конституционных
обязанностей, а также слепого следования рекомендациям вашингтонских финансовых
организаций. Именно политика ЦБ во многом предопределила уязвимость российской
экономики от санкций США и ЕС. Они и были рассчитаны именно на такие действия
Банка России: спровоцировав его на резкое повышение процентной ставки и переход
к свободному падению курса рубля, власти США заявили о достижении цели
разрушения российской экономики. Как сказал сразу же после этого Обама, США
своими санкциями разорвали экономику России в клочья. Правда, однако,
заключается в том, что сделали они это руками Банка России.

Исходя из
печального опыта, очень важно на законодательном уровне более четко и конкретно
прописать и расширить функции ЦБ. Необходимо, в том числе, предусмотреть его
ответственность за рост экономики и инвестиций, а также механизмы персональной
ответственности должностных лиц Центробанка за достижение этих целей и других
целей, включая обеспечение стабильности национальной валюты.

— Сергей
Юрьевич, очевидно,
что на ЦБ и хозяев коммерческих банков должна быть также возложена материальная
ответственность за полную сохранность денег на счетах и депозитах юридических и
физических лиц, и возмещение сполна в противном случае нанесенного ими ущерба
этим лицам. Как показали события, ЦБ долгие годы не контролировал должным
образом деятельность поднадзорных банков, что приводило к кражам денег их
клиентов. Это в ЦБ лукаво называют следствием рисковых вложений, которые
прикрываются банкротствами банков, а вину сваливают на клиентов и заемщиков
этих банков. Хотя в случае «валютных заемщиков», долги которых банкам в рублях
в результате их девальвации удвоились и утроились, эту трагическую для десятков
тысяч заемщиков ситуацию спровоцировал сам ЦБ. Поэтому многие из них из-за
преступной безответственности руководителей ЦБ лишатся крыши над головой. Если
пропавшие деньги по вкладам в какой-то мере компенсируются из страхового фонда,
созданного из средств самих граждан, то деньги со счетов юридических лиц в
обанкротившихся банках бесследно исчезают, после чего многие из них становятся
банкротами.

На самом
же деле для предотвращения краж в коммерческих банках у ЦБ имеется множество
средств контроля и регулирования, в частности, установление значимых
обязательных резервов. Однако они либо вообще не используются, либо применяются
в явно недостаточной степени. Ведь сегодня ЦБ и его руководители фактически не
несут никакой ответственности за нарушения законодательства и наносимый ими
ущерб государству и населению. Ответственность эта согласно статье 53 Конституции РФ лежит на государстве, то есть на
налогоплательщиках. В статье
сказано: Каждый имеет право на возмещение
государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием)
органов государственной власти или их должностных лиц. Однако, как упоминалось,
ни прокуратура, ни суды подобные иски даже не принимают к рассмотрению.

— Моисей
Меерович, я с вами
абсолютно согласен. Более того, я думаю, что существующая по закону
ограниченная ответственность коммерческих банков перед их клиентами – этого
явно недостаточно. Ведь банкам доверяются деньги физических и юридических лиц.
Поэтому собственники коммерческих банков, так же как и других организаций,
работающих с деньгами населения и юридических лиц, должны нести за сохранность
денег полную материальную ответственность. Россия, наверное, оказалась
единственной страной в мире, где любой желающий мог организовать свой банчок,
собрать деньги населения и скрыться с ними в офшоре. Попробуйте, будучи
гражданином другой страны, открыть банк где-нибудь в Европе или в Америке –
едва ли это получится. А у нас до сих пор есть банки, собственники которых
спрятаны за рубежом. С этой вакханалией надо заканчивать. Тем более в условиях
антироссийских экономических санкций, которые рано или поздно отрежут офшорные
авуары российского бизнеса от экономики страны. И многие банки, хранящие деньги
своих вкладчиков на корсчетах западных банков, могут лопнуть.

Недавно
был создан позитивный прецедент. Глеб Фетисов, бывший собственник «Моего
банка», который давал личное поручительство вкладчиками, полностью выполнил
обязательства перед ними за счет личных накоплений, выкупив уже лишенный
лицензии банк у своих незадачливых партнеров и заплатив АСВ более 10 млрд.
рублей. Это пока единственный пример добросовестного поведения банкира в нашей
стране. Он достоин подражания и закрепления в законодательстве. Нужно обязать собственников
коммерческих банков отвечать перед вкладчиками всем своим имуществом, объем
которого в сумме с капиталом банка должен соответствовать его обязательствам
перед вкладчиками.

——————————————————————————— 2. Фальсификация
валютного курса рубля и ликвидация валютных спекуляций

— Моисей
Гельман: Искаженное
толкование правового статуса ЦБ и его функций в сочетании с его мнимой
независимостью обусловило произвольное, ошибочное толкование его руководителями
и правительством основных понятий денежной системы и принципов денежного
обращения. Все это привело к проведению опасной для страны кредитно-денежной
политики. В первую очередь сказанное касается понятияустойчивость рубля,
означающего стабильность покупательной способности
рубля, а
не его обменного курса, представляющего собой, на самом деле, отношение
покупательных способностей рубля и, как правило, доллара или евро. Однако в
Центробанке и правительстве под устойчивостью рубля понимают стабильность его
валютного обменного курса, в качестве которого выбрана спекулятивная цена валют
в рублях на валютной бирже. Произошла принципиальная подмена понятий. И вот
почему.

Во-первых,
нынешние деньги, в отличие от прежних – золота, представляющего собой товар,
являются символическими, то есть они не являются продуктом труда, товаром, а
представляют собой условные, используемые по всеобщему соглашению, средства
платежа. Следовательно, символические деньги разных стран не имеют стоимости,
выражаемой ценой. Поэтому ими нельзя торговать, а можно только обменивать неким
эквивалентным образом.

Очевидно,
критерием равноценности обмена валют должно служить соблюдение при их
использовании для взаиморасчетов эквивалентности товарообмена по стоимости. Это
необходимо, чтобы не обманывать друг друга в торговле. Такое условие, помимо
чисто этических соображений и соблюдения заповеди – не воруй, вытекает также из
требований ВТО и нашего антимонопольного законодательства о поддержании
примерно одинаковых условий для равной конкуренции. Таким образом, для равноценности
обмена валют в качестве обменного курса следует выбирать паритет их
покупательных способностей. Относительно каких групп товаров следует выбирать
паритет, обсудим чуть позже.

Во-вторых,
на валютной бирже продавцы денег устанавливают спекулятивные на них «цены» под
влиянием множества и все время меняющихся случайных факторов, а также
руководствуясь надуманными ожиданиями плохих событий и сплетнями, желанием
получить больше прибыли и др. Поэтому «цены» валют в общем случае непрерывно
меняются. Все эти обстоятельства не позволяет держать стабильным псевдокурс
обмена валют, как того требует п.2 ст.75 Конституции РФ, и, конечно же,
прогнозировать его значения. Многочисленные «прогнозы» обменных курсов есть не
что иное, как результаты гаданий на кофейной гуще. Естественно, что даже
случайная стабилизация «цены», наступающая при случайном балансе спроса и
предложения валюты, никак не связана с ее действительной покупательной
способностью. Ведь продав доллар, допустим, за 60 рублей, обе стороны как бы
соглашаются с тем, что за доллар в США и 60 рублей в России можно купить
идентичные товары. На самом же деле, курс рубля по паритету покупательных
способностей с долларом относительно одного и того же содержимого
потребительской корзины у нас и в США всегда значительно выше.

В-третьих,
во времена, когда в качестве денег использовали золото, оно служило мерой, то
есть эталоном (стандартом), стоимости товаров. При этом цена единицы массы
золота указывала на стоимость некоего количества условной товарной массы. Тогда
обменные курсы валют устанавливали по соотношениям масс золота, которыми они
обеспечивались. При изменениях мировой цены золота и стабильности золотого
обеспечения валют курс обмена оставался стабильным, равным их золотому
паритету. Хотя цены на товары и услуги могли изменяться, как и сегодня, что
приводило к ценовой инфляции и девальвации символических денег.

Запасы
золота в стране являлись мерой стоимости той или иной национальной товарной
массы, а обеспечивавшиеся золотом национальные символические деньги служили
носителем информации о величине этой меры. С прекращением золотого обеспечения
символических денег они стали носителями информации о стоимости непосредственно
соответствующих национальных товарных масс. Можно сказать, что цена товарной
массы и есть теперь мера собственной стоимости. Таким образом, национальная
денежная единица оказывается носителем информации о ее покупательной
способности, то есть о количестве условной удельной товарной массы, равной по
стоимости номиналу данной денежной единицы, которое можно приобрести на эту
единицу. В таком случае, по аналогии с золотым паритетом обмениваться денежные
единицы должны по паритету их покупательных способностей.

Итак,
валютный курс представляет собой соотношение покупательных способностей соответствующих
национальных валют. Чтобы обеспечивалась эквивалентность товарообмена по
стоимости, иначе говоря, чтобы продавцы и покупатели не обманывали друг друга в
международной торговле, курс обмена валют должен устанавливаться равным
паритету их реальной покупательной способности — ППС. Базарная «цена» рубля в
долларах, принимаемая за обменный курс этих валют, представляет собой отношение
их фиктивных покупательных способностей, и поэтому условию эквивалентности
товарообмена по стоимости не удовлетворяет в принципе. Иначе говоря, базарная
«цена» рубля является фальсификацией его обменного валютного курса и никакого
отношения к его покупательной способности не имеет.

 

Об этом
свидетельствует и сравнительное оценивание экономик разных стран. Всемирный
банк каждые три года организует сопоставление их ВВП, исчисленных  по ППС
валют этих стран с долларом для определенного набора потребительских товаров и
услуг. Последнее такое сопоставление проводилось в 2011 году. Тогда, в
частности, ППС для потребительских товаров составил в среднем за год 17,35
рубля за доллар, в то время как среднегодовая спекулятивная «цена» 
доллара на российском рынке, объявленная ЦБ в качестве официального обменного
курса,  равнялась 30 рублям. Таким образом, покупательную способность рубля
Центробанк искусственно занизил в среднем за год более чем на 70%, что потянуло
за собой весь шлейф инфляционных последствий. В декабре того же 2011 года за
доллар брали свыше 32 рублей.

По данным
Министерства труда США инфляция в Соединенных Штатах в 2012-м и 2013 году была
близка к нулевому значению, а у нас, в России, по данным Росстата – немногим
больше 6%, соответственно. Следовательно, курс обмена по ППС для
потребительских товаров на 1 января 2014 г. составил, оценочно, 19,5 рубля за
доллар, в то время как официальный курс Центробанк установил равным  32,65
рубля за доллар. Сегодня он колеблется вокруг 50-60 рублей за доллар.

Однако,
как сопоставление самих ВВП, так и их сопоставление по ППС является
некорректным. Во-первых, структура ВВП в разных странах различается: в одних
преобладает товарное производство, в других – добыча сырья, в-третьих –
сельское хозяйство, в-четвертых – услуги. Уже по этой причине сопоставлять
следует составляющие ВВП. Вместе с тем, ППС валют по набору потребительских товаров
отличается от ППС валют для различных видов промышленной продукции и природного
сырья.

Очевидно,
что для эквивалентности международного товарообмена по стоимости курсы обмена
валют целесообразно устанавливать равными их ППС для укрупненных товарных групп.
Однако это приведет к появлению у одних и тех же валют нескольких обменных
курсов, связанных постоянными соотношениями, которые будут учитываться при
обмене валют и денежных расчетах, исходя из курса для вида реализуемой
продукции. Ввиду сложности контроля за денежными переводами субъектов
хозяйственной деятельности на первых порах можно было бы обходиться двумя
курсами обмена одним — для промышленной продукции, вторым — для потребительских
товаров и наличных денег с более объективной дифференциацией курсов в будущем.
При этом потребуется периодическая корректировка курсов с поправками на ценовую
инфляцию в выделенных товарных группах. Но и такой интегральный ППС не будет в
полной мере отвечать критерию эквивалентности международного товарообмена по
стоимости ввиду существенного различия номенклатуры и объемов импорта и
экспорта между странами.

Промышленная
продукция и потребительские товары с услугами оборачиваются в процессе их
производства и реализации, и этот совокупный товарный оборот организаций представляет
собой его суммарную рыночную стоимость в стране. Поэтому напрашивается мысль об
использовании в качестве обменного курса валют их паритета покупательных
способностей, отражающих то количество товарного годового оборота, выраженное
его стоимостью, которое можно приобрести на каждую из соответствующих денежных
единиц. В таком случае обменный курс рубля и, допустим, доллара будет равен
отношению суммарных товарных оборотов организаций России и США в данном году в
действовавших ценах. Такой курс, средний для товарных масс, который должен
периодически корректироваться, будет в большей степени удовлетворять критерию
обеспечения эквивалентности товарообмена по стоимости, чем базарная «цена»
валют.

Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.