Мы движемся к русскому бунту
Российская власть запланировала и начала реализовывать целую серию преобразований, которые далеко не всегда находят поддержку не только среди населения, но среди представителей той или иной ветви власти. Свое мнение о том, к чему могут привести шаги тех, кто проводит сейчас в стране свой политический курс, в интервью АПН-НН высказал депутат Государственной думы Российской Федерации Виктор Алкснис.
-В последнее время постоянно поднимается вопрос о том, оставить графу «против всех» в избирательных бюллетенях или убрать. Некоторые заявляют о том, что избиратель, голосуя против всех кандидатов, просто уходит от решения, не желает думать и оценивать претендентов на тот или иной пост. Говорят о том, что, возможно, решение этого вопроса отдадут на откуп регионам, и в регионах сами будут решать, оставить эту графу или нет. Скорее всего, в тех случаях и в тех регионах, где кандидат «против всех» имеет шансы набрать большое количество голосов, графу уберут. Не кажется ли Вам, Виктор Имантович, что это несправедливо – заставить избирателя выбирать из зол меньшее, выбирать из кандидатов, которые ему не симпатичны и не внушают доверия?
-Этот шаг вписывается в стратегию выстраивания управляемой демократии, вертикали власти. Все те изменения, которые происходят в процедуре проведения избирательных кампаний, направлены на то, чтобы сделать демократические выборы в России невозможными.
Отнимать у людей право выразить свое отношение к происходящему, голосуя против всех, — это крайне недемократично. К сожалению, сегодняшний расклад сил в Москве, в Администрации президента, не дает возможности надеяться на то, что нормы демократии будут соблюдены. Будет принят самый жесткий вариант закона о выборах.
Скажем, снижение порога недействительных подписей с 25 до 5 процентов означает, кроме того, что все и так уж контролируется властью, а теперь все будет просто предрешено: найти пять процентов недействительных подписей и снять неугодную партию или кандидата – это делается элементарно.
Я крайне возмущен всеми этими новациями, в том числе возможной отменой графы «против всех». Но пресечь это как-то – невозможно, во всяком случае, парламентским путем.
-Таким образом побеждать будут те, у кого есть в наличии административный ресурс.
-Конечно, только они.
Власть в России понимает, что ситуация постепенно выходит из-под контроля. Поэтому сейчас власть пытается сделать так, чтобы в России была квазидемократическая система, когда вроде бы выборы есть, но на самом деле выборов не будет. В реальности будет назначение тех лиц, которые будут изображать из себя депутатов – всех уровней.
Но у меня такое ощущение, что власть может выстроить систему против самой себя. Могут быть самые неожиданные варианты. Как бы авторы этой избирательной реформы через год-два-три не начали кусать локти и говорить: «Что же мы наделали?!» Они сами себе выкопают яму, в которой и окажутся.
-Губернаторский корпус, по сути, теперь будет назначаться. Не кажется ли Вам странным, что и сами губернаторы, и население так легко смирились с отменой всенародных выборов?
-Последние 15 лет показали, что выборами все проблемы не решишь. И тот энтузиазм, который был у людей, что вот, наконец, нам самим дали право решать, кто будет нами руководить, что мы изберем самых честных, самых порядочных, самых умных, этот энтузиазм исчез, люди поняли, что будет совсем не так. В результате началось снижение явки на выборах, и люди достаточно спокойно восприняли эту новацию. Им до лампочки: они знают, что все равно не смогут реально реализовать это свое право. Именно этим объясняет такое достаточно спокойное отношение людей к назначению губернаторов сверху.
У некоторых существует такая иллюзия, что вот у нас все воры, а вот Москва нам, может быть, назначит такого, который воровать не будет. Но Москва-то все равно будет выбирать из того, что есть.
-В связи с этим возникает вопрос – не переоценила ли Москва свои возможности. На переназначение идут именно те, кого перед этим выбрали всенародным голосованием. Есть, конечно, исключения, но большинство – те же люди, которых выбрало население регионов. Центр взял на себя полномочия, которые не может использовать в полной мере.
-Беда этой власти в том, что у нее практически отсутствует скамейка запасных. Можно по-разному относиться к советской системе, но в ней к кадровому вопросу относились очень серьезно. Человека, попавшего на административную работу, вели чуть ли не с октябрятского возраста, когда он получал звездочку, потом он попадал в пионерский отряд, в дружину, потом уходил работать в райком… Его вели всю жизнь, на него собирали объективку, его данные были вплоть до ЦК КПСС. Возникала, например, проблема с кадрами в Горьковской области — проблем найти подходящего человека не было. Достаточно было просто поднять картотеку и перед Вами – сотни кандидатов. То есть было достаточно легко работать.
А сегодня у власти нет этих людей. Подбор кадров осуществляется отнюдь не по деловым качествам, а по личному знакомству или личной преданности – а это достаточно ограничивает возможности.
Власть боится дестабилизировать ситуацию в регионах. Ну, если худо-бедно губернатор справляется, если ситуация не как в Корякии, где было замораживание целого округа, то пусть уж он остается.
-Если перейти к проблеме монетизации льгот, то, по Вашему мнению, добьется ли власть стабилизации ситуации? Министры постоянно рапортуют о том, что монетизация – это благо, что все улучшается, но в регионах другое мнение.
-Положение будет ухудшаться – это однозначно. Вот сейчас вроде бы заткнули транспортную проблему, но это потребовало уже выделения в два раза больших средств на монетизацию, чем было запланировано. Сейчас остро стоит проблема с лекарствами. Потом будет проблема с отпусками военнослужащим и членам их семей и т.д. То есть там будет все накручиваться как снежный ком.
А плюс еще свой эффект даст введение 100-процентной оплаты услуг ЖКХ. Вот я живу в Подмосковье в поселке городского типа. Сейчас мне пришла платежка за апрель – у меня на 40 процентов поднялась квартплата. Ну, ладно: я депутат Госдумы, получаю хорошую зарплату, я могу себе позволить это оплатить. Но я прикидываю, что будут делать мои соседи – бывшие мои сослуживцы по ВВС Прибалтийского округа в Риге, которые являются военными пенсионерами. Я с ужасом думаю, как же они-то будут. А если учесть, что это люди немного за 50 лет и чуть постарше, еще физически крепкие, и они настроены достаточно решительно, то все это может привести к серьезным проблемам для власти.
«Независимая газета» опубликовала информацию, что по материалам закрытого опроса военнослужащих, 80 процентов офицерского состава негативно относится к существующей власти, и одна из причин такого отношения – монетизация льгот. Идет обнищание военнослужащих. А когда 80 процентов армии недовольно тем, что происходит – это очень серьезный сигнал для власти. Я всегда говорил, что военный переворот в России невозможен, но теперь я уже в этом не уверен.
-А могут в России в ближайшее время произойти какие-то такие события, может быть, не военный переворот, но все-таки что-то такое, что приведет к смене власти?
-Да вспомните, несколько лет назад у вас в области майор Сормовской дивизии выехал на танке в город, потому что ему несколько месяцев не платили зарплату. Какой поднялся после этого шум! Ну, ладно, это был один майор. А если поднимется полк? Это ведь, знаете, как фитиль – достаточно лишь зажечь…
Ведь события все показали – пенсионеры перекрыли движение на Ленинградском шоссе. И они увидели, что если предпринять силовые действия против власти, то власть с народом будет вынуждена считаться, она пойдет на уступки. Власть сама демонстрирует свою слабость.
Я лично считаю, что эта власть обречена. И все то, что она затеяла сейчас, обречено, а ведь самые болезненные реформы – ЖКХ, образования, здравоохранения – еще впереди. Если уже сейчас народ стонет от монетизации льгот, то — что будет, когда приступят к этим реформам?
-В 2008 году режим сменится?
-Загадывать трудно, потому что Россия – это страна с непредсказуемым прошлым и будущим. Это может быть через месяц, а может – через 7-10 лет. Но я уверен, что мы движемся к какой-то новой революции. Скорее всего, это будет новая Февральская революция — революция именно стихийная, революция народных масс, которая не управляется и не регулируется какими-то силами и движениями. Стихийное недовольство, русский бунт, в результате которого сметается правящий режим, а уже после этого политики начнут пытаться ввести этот бунт в какие-то рамки.
-Можно сейчас предположить, кто придет к власти в результате такого бунта?
-Я убежден, что, в конце концов, вектор развития России будет другим – это будет русско-ориентированный режим, то есть во главу угла будут поставлены интересы именно русского народа. Это не означает, что этот режим будет националистическим и будет давить на другие народы. Нет, если будет хорошо русскому народу, то будет хорошо и всем остальным. И второе – это будет социально-ориентированный режим.
Я не призываю к национал-социализму, просто основными будут национальная идея и идея социальной справедливости. Это неизбежно, мы идем к этому на всех парусах. Причем, власть сама мостит дорогу этому будущему режиму.
-Но нынешняя власть предпринимает серьезные попытки удержаться. Владимир Путин заявил, что он, может быть, в 2017 году примет участие в президентских выборах.
-Если события будут развиваться так, как они планируют, то есть в рамках этой управляемой демократии, если будут проходить бесконечные выборы, в которых они путем махинаций при использовании административного ресурса будут обеспечивать необходимые им результаты, то так могло бы быть. Но я уверен, что вопрос о власти будет решаться отнюдь не на голосованиях на выборах, а на улицах.
-А как насчет попытки изменить Конституцию?
Чем ближе будут приближаться выборы, тем больше власть будет пытаться удержаться. Вот сейчас они приняли закон об изменениях системы выборов. А что будет через полтора года, к новым выборам, с рейтингом «Единой России»? Уже сейчас в некоторых регионах КПРФ и «Родина» получают большинство.
Власть сама готовит условия для того, чтобы будущая Госдума была оппозиционной. Когда власть это осознает, она опять начнет отыгрывать назад, потому что сейчас они еще могут за счет одномандатников своих попытаться стабилизировать ситуацию. Они будут метаться, будут принимать то один закон о выборах президента, то другой. Они могут попытаться изменить и Конституцию. У них задача – сохранить Путина.
«Эхо Москвы» проводило телефонный опрос, и 80 процентов крайне негативно высказались о политике президента. Понятно, что Москва – это специфический город, но насколько это не совпадает с тем, что нам дает ВЦИОМ и прочие подконтрольные нынешней власти структуры. Как бы не пытались Путина отодвинуть от всех провалов, в том числе с монетизацией льгот, но люди-то понимают, что он несет за это ответственность, и это сказывается на его рейтинге.
-Хотелось бы знать, как Вы оцениваете закон о создании Общественной палаты. Высказываются мнения о том, что она создана для того, чтобы в Госдуме ничего не обсуждалось, депутатам скажут: «Общественность уже все решила – принимайте».
-В том-то и дело. Основная цель создания Общественной палаты – контроль исполнительной власти над законодательной. Во всем мире парламент контролирует исполнительную власть и бюджет, в России Госдуму лишили этого права, и вместо этого создают какую-то Общественную палату, которая является неконституционным органом. Но, позвольте, там же все назначаемые!
Как определить, кто является авторитетным в общественном мнении? Для кого-то это Новодворская, а для кого-то, может быть, и Баркашев. Кто будет определять авторитетность? Ясно, что будут определять власти, и они будут отбирать туда тех людей, которые ее устраивают. А раз так, то эта Общественная палата не может быть беспристрастным органом и отражать реальное настроение в обществе.
Авторитет этой палаты будет крайне низок, она ничего решать не будет, она, по сути, клапан обратный.
Раньше уже создавались подобные структуры, при президенте Ельцине, и они ничего не решали.
Интервью взяла Татьяна Елькина.
