Нужна дискуссия
Эмилия Новрузова, шеф-редактор
«Новой газеты в Нижнем Новгороде»:
С моей точки зрения,
общественно-политическая ситуация в Нижегородской области в 2009 году
практически не изменилась. В этом смысле я абсолютно согласна с той оценкой,
которую высказал в комментарии АПН-НН господин Климентьев.
Действительно, мы живем в условиях
государства, которое не есть эффективная структура и не есть адекватная
конкурентная политическая среда. При подобном строе и при подобном принципе
бытования государства невозможно говорить ни об адекватной политической
конкуренции, ни о появлении новых фигур, ни о каком эволюционном (не говоря уже
о революционном) движении в каком бы то ни было направлении.
Напрашивается личное наблюдение —
книга «Как мы открывали город», выпущенная издательством Олега Рябова, в
которой очень четко был обозначен тренд на попытку нижегородской элиты, которая
находилась на перепутье и фактически является поколением-посредником между
«совковым» прошлым и условным «демократическим» грядущим и настоящим, сформулировать
свои рефлексии и осознать, к чему же мы пришли. Спустя считанные двадцать лет, учитывая
напряжённую и странную политическую и экономическую ситуацию, можно сказать,
что подведение итогов недавнего прошлого на подобном фоне выглядит как сигнал о
неадекватности настоящего.
Что мы имеем сегодня? В отличие от
тех ярких теоретиков демократии, партию якобы большинства ныне представляют
довольно безликие, серые и неинтересные политики. Которые, по сути, являются
бюрократами. Это не харизматики, они не работают на формирование общественного
мнения, поэтому стимулов к саморазвитию у этих псевдополитиков нет. Они не
выстраивают идеологию, наличие которой необходимо России на данном этапе
развития. Причём не в качестве базы, но в качестве заданного направления
движения. Зато у них имеется чёткая концентрация на самоутверждении во
внутрипартийной иерархии. И в региональном разрезе как раз очевидно, насколько
ущербна кадровая политика и как эта ущербность приводит к тотальной деградации
политической элиты.
Самое смешное, что и региональная
аналитическая журналистика занимается тем, что анализирует эти внутренние
разборки. Мы очень мало говорим о политике в контексте линии «власть-общество»,
уже по инерции увлекаемся деталями и внутренними делами политгрупп, смакуем
детали, нюансы, отдельные ракурсы, — но не охватываем картинку в целом. То ли
потому, что картинка не меняется, то ли потому, что интереса к этой картинке у
нас уже попросту нет.
Единственный процесс, который идёт
без остановок и перерывов, — это процесс формирования класса новых капиталистов
или посткапиталистов и отсев людей, которые ранее принадлежали к этому классу.
Предпринимаются меры по стабилизации экономики, приведению ее в более или менее
«спокойное» состояние. Никто не работает на будущее и формирование его светлого
или тёмного образа. Мы говорим лишь о сиюминутных задачах и конкретных шагах.
Но нация должна ощущать себя «в истории», должна погружать себя в некий
исторический контекст, а не только в конкретный социально-экономический. Это необходимо
для рационального самоощущения.
Вместо этого Кремль увлёкся
принципом «сделай сам»: одна за другой предпринимаются попытки оживить
политическое пространство, но оживляют почему-то игрушечными инструментами.
Возьмём «Правое дело». А лучше её НРО. Для наглядности. Эта организация
представляет собой мятущееся, неадекватное политическое образование, можно
сказать, структурный аппендикс: объединение людей, которые увлечены личными
политическими интересами, это не партия, а группировка. Ни «правое» (то есть в
российском политракурсе — демократическая), ни «дело» (отстаивающая интересы
бизнес-сообщества). Господин Лабуза и сотоварищи накапливают политический
капитал во имя своего тусклого политического будущего. Причём именно в
региональном разрезе видно, насколько белы те нитки, которыми Кремль зашивает
колоссальные дыры в политическом пространстве. Причём идёт последовательная
дискредитация важных для новейшей российской истории категорий — «Правое дело»
свело к фарсу идеологию «правых», а левую интеллигенцию и часть коммунистов с
подкупающей наивностью отформатировали «Справедливой Россией».
В Нижегородской области неоэсеры,
кстати, изжили себя, что очень обидно — еще год назад мне казалось, что эта
партия способна породить, по крайней мере, в нашем регионе определенную
генерацию политиков нового поколения, которые могли хотя бы как-то изменить
состояние публичной политики в регионе. Но нет.
Дело в том, что политика очень
странно замкнулась на себе. Мы как-то спокойно смирились с отсутствием
гражданских институтов и пришли к схеме, в рамках которой общество как субъект
политики фактически упразднено. И с этой логикой крайне уютно управлять.
А ведь общественное мнение, в
отличие от представлений некоторых, в том числе региональных, политтехнологов
высшей категории и ранга, — это не топорные манипуляции сознанием каждого
конкретного гражданина и сообщества в целом. Это именно та среда, которая
рождает внутри сообщества импульсы к развитию. Если общественное мнение
неразвито или атрофировано, отсутствует и импульс, а если его нет — нет и
движения. То есть мы имеем не стабильную, а именно застойную систему, которая
рано или поздно даст трещину или сгниёт, либо же просто приведет к накоплению
критической массы, которая вынуждена будет выплеснуться наружу. Как это
произойдет — в зависимости от условий взрыва.
Понятно, что нижегородское
региональное сообщество, как и российское в целом, сегодня в крайней степени
инертно, и о каких-то революционных потрясениях говорить не приходится. Но
правда и то, что в определенный момент у любого человека включается какой-то
внутренний «маячок», который сигнализирует о том, что этот человек не нужен
государству, что он сталкивается с неуважением к себе, с тем, что его интересы
не принимаются во внимание, — так начинает накапливаться неудовлетворенность
своим статусом. И с моей точки зрения, это самая большая и самая преступная
ошибка из всех, совершаемых нынешней властью, – формирование общества
недовольных своим бытованием в государстве. А если власть слабая, каковая
сейчас и существует в России, то она ещё и подрывает тот минимум формальной
легитимности, который поддерживает её на плаву.
Например, нижегородский 2009 год —
год больших прожектов, точнее больших и красивых идей. Но — нереализованных. С
каждым новым «большим и нереализованным» усиливается привкус фарса от
происходящего во власти и исходящего от неё.
При этом у любого здравомыслящего
человека возникает нестыковка между видеорядом, который он видит в телевизоре,
и тем, который он видит за своим окном. Когда эти нестыковки становятся
критическими, у этого человека возникает насмешливое отношение к власти.
Аккурат до тех пор, пока эта нелепость не приводит к негативным изменениям в
его жизни. Тогда появляется раздражение.
Получается, что пока деньги в
государстве российском есть, эта власть существует, вызывая снисходительные
ухмылки, но лишь потому, что она удобна. Это привычка. Причём недавняя и
наживная. Как только общество в определенной экономической ситуации придет к
пониманию, что впереди только деградация и дальше мы жить не сможем не то что
лучше, но и хотя бы так же хорошо, как сейчас, встанет вопрос: «Зачем такая
власть нужна?». И к чему приведет процесс коллективного размышления на эту
тему, можно думать только с ужасом и желательно не перед Новым Годом.
Тем временем, наблюдается
практически полное отсутствие адекватного медийного пространства. А
журналистика — это институт, который выполняет функцию посредника между властью
и обществом. И модератор не нужен только тогда, когда отсутствует диалог. Но
именно отсюда оглушительные шумы на каналах обратной связи. А общество в России
уже давно созрело и заслуживает того, чтобы с ним считались.
Отсюда — главная задача власти,
вполне посильная ей. В смысле — ослабление поводка. Пациенту надо дать немного
воздуха и слегка ослабить пристегивающие его к койке ремни. Ведь это не буйный
психический больной, которого нужно одеть в смирительную рубашку и указывать,
что он должен делать и какие таблетки пить.
Если конкретно — необходима сеть
открытых дискуссионных площадок (в данный момент в Нижегородской области есть
только одна подобная площадка — «Нижегородский пресс-клуб»). Сомнений в том,
что они нужны, нет. Достаточно сказать, что за последние полгода появилось
порядка шести одних только дискуссионных клубов и публичных просмотров
актуального кино с обязательными дискуссиями после просмотра и при неизменно
большом скоплении народа.
Диалог, пусть консенсусный,
компромиссный в плане отбора персонажей, лояльный и мягкий, но при этом четкий
и правдивый, — жизненно важная артерия. И страх понять в ходе этого диалога
истинное видение нацией происходящего смахивает на патологию. Её лечить надо.
