Сталинизм как русская Реформация

К 85-летию избрания И.В.Сталина
Генеральным секретарём ЦК ВКП(б)

Прошлый год стал богат для нас заклинаниями о национальном лидере, которым
почему-то станет президент после оставления поста «преемнику». Пророчествовали
о том все — от астрологов до премьер-министров. Ныне коллеги путаются: и таких
лидеров у нас порой оказывается уже два.

Поэтому о том, кто такой на самом деле национальный лидер, действительно
стоит вспомнить.

26 апреля 1923 г. решением Пленума ЦК РКП(б) Иосиф Джугашвили-Сталин был
утверждён на пост тогда ещё просто исполнительно-технический — генерального
секретаря Центрального Комитета партии большевиков. А 14 июля того же года
обращением «Ко всем народам и правительствам мира» за его первой подписью мир
был извещён о принятии первой Конституции СССР — принципиально нового типа
государства, которая была также разработана под прямым руководством Иосифа
Сталина.

Менее чем через полгода, в своих знаменитых «Письмах…» умирающий Ленин,
которого Сталин всю свою жизнь почитал как великого учителя, скажет, что тот
«сосредоточил в своих руках необъятную власть».

Пусть теперь то письмо и цитата из него оцениваются, в т.ч. и как обычный
подлог, использованный в партийной борьбе, факт остаётся фактом: Иосиф
Виссарионович Сталин стал знаковой и великой фигурой в отечественной и мировой
истории.

Вот уже двадцать «реформных» лет, после всплеска антисталинской истерии в
горбачёвско-коротичевском «Огоньке», ни хулители вождя, ни сталинисты
успокоиться всё равно не могут. Книги о Сталине выходят массовыми тиражами.
Фильмы (правда, в основном, идиотические) бомбят телеэкран. А вот на Западе к
Сталину относятся серьёзно. Автор убедилась в этом собственными глазами. В
конце 1990-х гг. отдел «История России» в магазинах ведущей книготорговой фирмы
США «Barnes&Nobles» был на 90% заполнен книгами именно об этом лидере
России. Причём, наряду с вездесущим Э.Радзинским, на полках были представлены
авторы, в основном, у нас неизвестные. И это были объёмные исследовательские
труды.Не сходит имя Сталина и с уст современных политиков и лидеров государств.

Почемуже это Имя в истории —
великий памятник для одних, а для других — непреходящий объект для ненависти? Наверное, потому, что обломленная по
краям Россия — бывший СССР — доедает сегодня остатки былого величия. А «виной»
тому титаническая работа по строительству своей страны, свершённая
И.Сталиным и его, как принято говорить теперь, командой. Ракетно-ядерное
могущество СССР, выведшее страну первой в мире в Космос, — безусловная и
величайшая заслуга сталинского социализма, не говоря уже о создании всего
промышленного комплекса СССР, рьяно добиваемого по сей день.

Те же, кто анализируют свершения сталинского социализма на Западе, в массе
своей совершенно не хотят, чтобы СССР восстал из пепла, например, даже в
усечённой форме Союза России и Беларуси, снова став независимой державой. Но
самые умные из них понимают, что в этой истории есть чему поучиться.

Сегодняшние же российские правители лишь не устают трусовато кормиться с
обломков советского, а в основе своей — сталинского ВПК — хребта СССР, в т.ч. и
создавая теперь свои госкорпорации.

Ведь сказал же «человек года» В.Путин в интервью журналу Time в конце
2007 г.: “Мы не хотим быть сверхдержавой”! Хотя это нежелание не мешало ему
время от времени вспоминать о том, что приоритетом развития страны должны быть
у нас — то авиация, то там — судостроение. Правда, совсем как Сталин в своё
время?..

Но сегодня, явно или неявно, дано негласное «добро» именно на положительное
или хотя бы терпимое освещение личности И.Сталина: в СМИ, публицистике, в
меньшей мере — на телевидении. Можно говорить, конечно, о законах рынка, о
соотношении спроса и предложения — очернительство Иосифа Виссарионовича сильно
надоело.

Хотя… есть причины и для более опасного социального заказа.
Спекулируя на положительной народной памяти, которую психологи называют
коллективным бессознательным, постсоветская бюрократия ставит своей целью
окончательно подчинить этот народ собственным, «чисто конкретно» клановым
интересам.

Поэтому неспроста «спичрайтеры» и «имиджмейкеры» последние «два срока»
паломничали в сторону великодержавной и патриотической фразеологии. Это, без
сомнения, способствовало иллюзии «стабильности» на фоне пока что регулярной
выплаты зарплат и пенсий, а также наличия чего-то в магазинах. Но иллюзия
иллюзией, а жизнь жизнью.

Полученный эффект надо закрепить. И вот тут им понадобился «национальный
лидер» (первую и третью букву во втором слове в кавычках местами не менять).
Если же говорить совсем серьёзно, кремлёвский персонал опасно считать глупым.
До сих пор они, безусловно, подчиняли себе бывший великий русский народ,
который без сопротивления принял и отмену собственной национальности в
паспорте, и вымирание по миллиону человек в год, а также тех, кто считает себя
лидером общественного мнения, т.е. нашу интеллигенцию, пусть даже
патриотическую. Но превратить память о Сталине в свою идеологическую подстилку
у нынешних обитателей Кремля всё равно не получится.

Именно потому, что Сталин национальным лидером был. Как он стал им?

Начнём с того, что Иосиф Виссарионович Сталин не был «человеком года» — он
был лидером истории. Потому что он, безусловно, хотел, чтобы страна,
которой он управлял, была сверхдержавой. И у него это получилось.

В своей политике, всегда и во всём Сталин работал на народ и пользовался потому
его истинным доверием. Иосиф Джугашвили-Сталин сразу и бесповоротно
поставил себя вне клановых группировок в партии и руководстве государством, а
вскоре — и над ними. Не сразу сложилась и «команда» его сторонников. В начале
сталинского пути, а именно — в 1924-1928 гг., группа «сталинцев» в руководстве
партией и страной была совсем немногочисленной. В эти же годы определилось
главное размежевание в стратегии управления государством между сторонниками
И.Сталина и Л.Троцкого. Троцкий звал положить страну и народ на алтарь «мировой
революции», Сталину это было не нужно. Начались принципиальные бои с
оппозицией, приведшие к недалёкой быстротекущей, но кровавой трагедии 1937 г.
Но и первые, и последующие бои Сталин и «сталинцы» неизменно выигрывали.
Почему?

Об этом за последние годы рассказано не раз и с разных сторон такими
исследователями жизни и деятельности И.Сталина, как В.Бушин, А.Бушков,
Д.Верхотуров, Ю.Жуков, В.Кожинов, Г.Липартелиани, Ю.Мухин, Е.Прудникова,
К.Романенко и др.

Здесь же подчеркнем главное.

По любому принципиальному поводу вождь умел обратиться к народу в лице масс
рядовых партийцев через головы неизбежно зарождавшейся бюрократии и получал от
него неизменную поддержку. Потому что политика, им озвученная и олицетворённая,
действительно удовлетворяла интересы и нужды большинства
формировавшегося этими решениями советского народа и его костяка — русского
народа, на который Сталин всегда, но без пропагандистской патетики делал
главную ставку.

Причём, та «вертикаль власти» работала таким образом, что ему, своему вождю,
народ простил тогда и перегибы коллективизации, и кровь 1937 г.
Спросим опять — почему?Как ему это удавалось?

Главным «вектором» политики Сталина и построения под его руководством
реального социализма в СССР на протяжении 30 лет была элитаризация
народа.

Революция 1917 г., одним из основных руководителей которой был Сталин,
действительно возбудила к жизни то, что Л.Гумилёв назвал пассионарностью
народа, а большевики — творческой активностью масс.

Причём, большевистская идеология сохранила тогда в изменённой форме
понятие богоизбранности для русского народа, вольно или
невольно опираясь на православные архетипы того самого коллективного
бессознательного.

Она заявила об особой роли этого народа в эволюции человечества. Так
с недавними крепостными и рабочими, условия жизни которых до революции
равнялись сегодняшнему положению африканских крестьян или содержанию в тюрьме, никто
до того не говорил — никакой царь-батюшка.

Отказавшись от ориентации на «мировую революцию» по существу проводимой
политики, Сталин и его руководство провозгласили построение социализма в своей
стране в качестве примера для всего мира. А представителями советской элиты становились
любые токарь, доярка или инженер.

Культурная революция 1920-1930-х гг., неразрывно связанная с эпохальными:
индустриализацией и коллективизацией, действительно открыла доступ к знаниям
для основной массы населения. Вспомним: перед Октябрьской революцией 1 студент
приходился на 20 дворян и на несколько десятков тысяч рабочих, а крестьянских
детей во всех вузах России числилось 2850. А вот в 1930-ее гг. лидер
государства стал призывать каждого войти в ряды советской
производственно-технической интеллигенции, стать инженером. По существу было
сказано: ты нужен стране, и, что самое главное, — это нужно тебе самому.

«Хотите ли, чтобы наше социалистическое
отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость?, — вопрошал
вождь. — Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать
его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства
его социалистического хозяйства. Других путей нет…. Мы отстали от передовых
стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы
сделаем это, либо нас сомнут… Большевики должны овладеть техникой. Пора
большевикам самим стать специалистами. Техника в период реконструкции решает
всё…» ( «О задачах хозяйственников», 1931 г.)

И словами, как это было всегда и во всём в сталинской политике, дело не
ограничивалось.

Государство и в этом случае протянуло руку народу, открыв рабфаки, ФЗУ и
новые вузы, обеспечив приоритетные условия для обучения в них основной массе
народа — рабочим и крестьянам. А доступность цивилизованного, как сказали бы
сегодня, отдыха, а приобщение к искусству через массовую сеть клубов и открытие
вчерашних дворцов и императорских театров для всех? Всё это, вчера считавшееся
уделом бар, стало повседневностью вчерашних рабов. Стахановцы 1930-х знали, как
вчера жили их родители.

Это ли не давало им сознание и право считать себя лучшими из
лучших?

«Проклятый» вопрос главенствующей и направляющей роли Коммунистической
партии, из которой «демократы» 1990-х сделали устрашающий жупел.

Но надо понимать, что КПСС это вовсе не то же самое, что ВКП(б) под
руководством И.Сталина в 1923-1953 гг. И какой бы гомерический хохот не вызвали
эти слова у теперешних политологов, та партия была народной.
Потому что обеспечивала реальное участие народа в управлении государством:
его делами на месте собственной работы или проживания.

Народовластие осуществлялось через упорядоченные после хаоса первого
десятилетия революции Советы — законодательные органы Советской власти, через
партийные комитеты и профсоюзы на предприятиях, наконец, через исполнительные
комитеты Советов трудящихся, и создававшиеся при них общественные комиссии
— видоизменённый вчерашний Рабкрин. Последние тогда всерьёз обуздывали
бюрократию.

Приводило партийное руководство «в чувство» и судебную систему, обуздывая
беспредел революционных самосудов. И правоохранительную — проводя «чистки», в
т.ч. в НКВД в 1938-1940-х гг.

Да, ВКП(б) не была, да и не могла себе позволить тогда быть чисто
политической организацией, словоблудствующей парламентской партией.

«… мы представляем партию правящую, а не
оппозиционную. … Лозунги такой партии… имеют силу практического решения, силу
закона, которые нужно проводить теперь же. Наша партия не может дать
практический лозунг и потом отложить его проведение в жизнь. Это было бы обманом
масс. Чтобы дать практический лозунг… надо иметь условия для его прямого
осуществления, надо, наконец, создать, организовать эти условия». («О
правом уклоне в ВКП(б)», 1929 ).

И по существу, вплоть до послевоенных 1940-х гг. речь шла о физическом
выживании как самого руководства партии, та и рядовых её членов.

Она стала всепроникающим институтом управления, обучая народ как собственно
управлению, так и работе высококвалифицированных специалистов — совершенно
новой для основной его массы.

Указания партийного руководства, исходившие от Сталина, не позволяли
руководителям предприятий или секретарям райкомов заседать в кабинетах — они
требовали ежедневного участия в жизни народа, разговора и работы на равных.
И пусть такая организация работы партии таила в себе опасность будущего
перерождения, но вплоть до конца 1940-х гг. она показывала себя необходимой для
сохранения и развития страны. И всё это время власть воспринималась
основной массой народа как своя.

А реальное приобщение к принятию повседневных государственных решений
неизбежно рождало государственное мышление у подавляющей части народа,
жившего в Стране Советов. Что означало, прежде всего, личную ответственность за
свою страну и снова — осознание собственной, особой значимости.

Наконец, марксистский лозунг «бытие определяет сознание» не являлся
для сталинского руководства пропагандистским штампом для их грандиозных
кампаний. Это ясно уже из вышесказанного. Любое идеологическое предложение
народу обязательно сопровождалось конкретными экономическими мерами по
реальному улучшению его благосостояния или имело их как результат.

Поэтому и рождался спрос на эти предложения.

Основная масса народа, повторим, помнила и знала, как жили их
родители. Сталинский социализм предоставил им как минимум чистые,
светлые заводские и студенческие общежития вместо неотапливаемых казарм с
протекающими потолками, без горячей воды, где семья действительно снимала
только угол, или деревенских изб, топившихся по-чёрному. Попадание в знатные
рабочие сулило и искренний почёт, и следующую ступень в получении
материальных благ, пусть даже в виде своей комнаты в коммуналке.

Слова из культовой песни «молодым везде у нас — дорога, старикам — везде у
нас почёт» также соответствовали реальности. Любой молодой человек уже в 20 с
небольшим лет, а то и раньше мог молниеносно продвинуться с поста
производственного мастера в директора предприятия или начальника стройки.
Вспомним, что наркому вооружений Дмитрию Устинову накануне Великой
Отечественной исполнилось всего-то 30 лет. А наркому ВМФ Николаю Кузнецову —
38. А ведь это был уже высший эшелон управления государством.

И, что важно, вхождение во власть сулило, прежде всего, повышенную
ответственность, но не повышенные доходы или иные блага. Сплошь и рядом
случалось так, что директора заводов проживали в одних и тех же коммуналках с
«простыми» рабочими.

И, что самое главное, люди знали и чувствовали, что все эти блага
самым непосредственным образом связаны с их трудовыми достижениями, что
они действительно работают на себя. И так было в первый раз за всю
историю русского и всех остальных народов бывшей Российской Империи. Но при
этом сочетание материального и морального стимулирования трудовых
успехов и руководителей, и народа со стороны властей всё равно отдавало
предпочтение второму виду или просто их уравнивало.

Так под руководством Сталина и руководимой им партии взращивалась
действительно массовая элита. Политика — олицетворённая,
озвученная и реализованная именем Сталина и его собственными титаническими
усилиями, в которых и народ, и ближайшее окружение имели возможность убедиться,
подарила всему советскому народу и государствообразующей нации — русскому
народу ни с чем не сравнимое чувство собственного достоинства.

Это и послужило основой энтузиазма первых пятилеток, героизма советского
народа во время Великой Отечественной войны, когда по существу своему краткая
молитва: «За Родину! За Сталина!» заставляла людей совершать нечеловеческие
поступки, энтузиазма послевоенного восстановления, когда разутая, неодетая,
живущая в землянках страна, «кинутая» лучшими друзьями сегодняшнего российского
руководства, в считанные годы восстановила производство до предвоенного уровня
и ежедневно, реально убеждалась в подъёме собственного уровня жизни. Вспомним
ежегодные понижения цен на продукты первой необходимости, привилегированные
продуктовые дотации ленинградцам, пережившим ужасы блокады, целевую заботу о
вдовах, ликвидацию беспризорности в послевоенные годы и многое другое.

Повторим ещё раз, каковы же были главные составляющие этой особой элитарности
для всего народа, за которую советские люди и поклонялись
Сталину. Это:

• неразрывная связь идеологии
  сталинского социализма с экономической практикой;
• постулаты
  марксизма-ленинизма-сталинизма регулярно подкреплялись реальными
  достижениями и благами, которые приобретало подавляющее большинство
  граждан СССР;
• истинное равенство
  возможностей, к тому же — повышенная вертикальная мобильность, когда
  многие выходцы из самых низов народа, причём, чаще всего молодые — так
  называемые сталинские выдвиженцы, крайне быстро становились руководителями
  промышленности и колхозного движения, попадали в государственное
  управление;
• очевидное социальное и
  бытовое равенство представителей власти и собственно народа, что и
  обеспечивало реальную социалистическую демократию; власть
  воспринималась как своя, народная;

и, наконец,

• чувство особой национальной
  гордости, которую формировали все перечисленные условия и факты жизни
  сталинского СССР; также оно имело своей основой опору на глубинные
  духовные традиции, прежде всего, русского народа: мессианской идее
  православия была придана новая идеологическая форма, которая была
  непосредственно связана с реальными эпохальными достижениями
  социалистического строительства, будь-то ДнепроГЭС или «атомный проект»;
  формировалось это чувство и равнодоступностью образования и элитарной
  культуры для всех.

Мы не говорим здесь о собственно экономической составляющей создания нового
для человечества типа государства. Просто вспомним ещё одни слова вождя СССР:

«… в то время, как в передовых
капиталистических странах доля эксплуататорских классов в народном доходе
составляет около 50%, а то и больше того, у нас, в СССР, доля эксплуататорских
классов составляет не более 2% народного дохода». (Из Политического отчёта
Центрального комитета XYI съезду ВКП (б), 1930 г.)

Или — в другой раз:

«Нельзя забывать о функциях государства в
буржуазном мире. Это — институт организации обороны страны, организации охраны
“порядка”, аппарат собирания налогов. Хозяйство же в собственном смысле слова
мало касается капиталистического государства, оно не в его руках. Наоборот,
государство находится в руках капиталистического хозяйства». («Из беседы с
английским писателем Г.-Д.Уэллсом», 1934 г.).

Да, фантастические «экономические» достижения и привилегии для всего
народа не могли не базироваться тогда (и только ли тогда?) на отсутствии
частной собственности на средства производства и на плановом управлении
экономикой. Главным показателем развития и строительства страны
все 30 лет правления Сталина, да и после него, оставался ростсобственного
производства, а не смутный показатель инфляции. Вспомним и о том, что государственная
собственность вплоть до горбачёвских времён оставалась согласно
Конституции СССР народной.

Всё это и оправдывало в глазах народа чрезвычайно жёсткую государственную
политику Иосифа Виссарионовича Сталина, который на протяжении всей истории
своего правления заставил его жить только в условиях мобилизационной экономики
— чрезвычайного напряжения всех жизненных сил. Тем не менее, вождь мог с полным
правом сказать:

«… если взять трудящееся население СССР,
рабочих и трудящихся крестьян, представляющих не менее 90% населения, то …
подавляющее большинство их активно поддерживает советский режим. А поддерживают
они Советский строй потому, что этот строй обслуживает коренные интересы
рабочих и крестьян. В этом основа прочности Советской власти, а не в политике
так называемого устрашения.» («Из беседы с немецким писателем Эмилем
Людвигом 13 декабря 1931 г.»).

При этом Сталин вовсе не страдал идеалистической — «патриотической» любовью
к народу, он всегда понимал, с кем и чем он дело имел:

«…не у всякого хватает нервов, силы, характера
понимания воспринять картину грандиозной ломки старого и лихорадочной стройки
нового, как картину должного и значит желательного, мало похожую к тому же на
райскую идиллию “всеобщего благополучия”, долженствующую дать возможность
“отдохнуть”, “насладиться счастьем”. Понятно, что при такой “головоломной
сутолоке” у нас не может не быть усталых, издёрганных, изношенных, отчаявшихся,
отходящих, наконец — перебегающих в лагерь врагов. Неизбежные “издержки”
революции.» (Из письма А.М.Горькому 17 января 1930 г.)

А вот здесь мы сразу вступаем в столь обжитую антисталинистами всех времён
область «разоблачений»: репрессии и раскулачивание, «ошибки» первых дней войны,
заградотряды НКВД и гипермонстр Берия — второй после Сталина, невинно убиенные
жертвы «ленинградского дела» и бедные врачи-евреи, и прочая, и прочая, и
прочая.

По всем этим поводам уже достаточно и компетентно высказались авторы,
упомянутые нами выше.

Можно только отослать читателей к их публицистически ярким и доказательным
трудам. Обобщая же их выводы в рамках собственного видения тех болевых
исторических проблем, скажем следующее.

Названные мрачные события в нашей истории действительно были, но происходили
они не совсем такили совсем не так, как преподнесли нам кассово-массовые
глашатаи «перестройки» и продолжающегося по сей день лихорадочного
реформаторства. Ведь решают эти деятели, как уже сказано, вполне определённые
задачи.

Тягчайшее обвинение против Сталина — репрессии 1936-1938 гг., а точнее — сам
принцип его выдвижения открывает, на самом деле, завесу над тем, почему
социализм в истории нашей страны только и можно считать реально существовавшим
при Сталине. Начало умирания этого уникального для человечества общественного
строя датируется не брежневским «застоем», и уж тем более — не горбачёвской
«перестройкой». Они только довершили начатое.

Трагедия 1937 г. стала кровавым ознаменованием схватки, если так можно
сказать, принципов — права на существование региональных барствующих элит и их
челяди, только до поры до времени прикрывающихся словами о социализме, и
сталинской цели построения великого государства для народа — социалистической
Империи.

Сталинский принцип построения СССР – федерация, против которого возражал тот
же Ленин, ещё в 1922 г. вырвал почву из-под ног у национальных элит.
Об их вредоносности для нормальной жизни людей Иосиф Виссарионович знал не понаслышке
на примере собственной родины.

В 1937-м ему пришлось столкнуться с новой нарождавшейся элитой —
партийно-бюрократической. Ведь закон о выборах 1936 г., от которого Сталину и
сторонникам под давлением тогдашнего временного большинства в ЦК пришлось
отказаться, мог снять с постов, уже тогда становившихся просто кормушкой, о чём
вождь прекрасно знал, именно это самое ЦК-ашное большинство региональных и
нижестоящих секретарей партии. Заложником временной победы того большинства
стал тогда народ. Но вскоре вождь отомстил за свой народ. К руководящим постам
в партии пришли в массе своей новые люди, которым до поры до времени
барствовать неповадно стало. Ведь не зря, например, потом, в 1956-м, после
«осуждения» «культа личности», молодому комсомольскому вожаку Михаилу Горбачёву
не раз, и не два, люди скажут: Сталин сажал тех, кто притеснял народ, о чём
этот секретарь неосторожно вспоминал.

Борьба с бюрократией была болью Сталина на всём его пути, начиная с
организации сразу после революции Наркомата госконтроля.

«…Опасность бюрократизма состоит, прежде
всего, в том, что он держит под спудом колоссальные резервы, таящиеся в недрах
нашего строя, не давая их использовать … Опасность бюрократизма состоит,
во-вторых, в том, что он не терпит проверки исполнения … «

(Из Политического отчёта Центрального Комитета
XYI съезду ВКП(б), 1930 г.).

И ещё раз:

«Наша политика состоит вовсе не в том, чтобы
превратить партию в замкнутую касту». ( «Новая обстановка — новые задачи
хозяйственного строительства», 1931 г.)

Но в 1953 г., в новой схватке с начинавшими жиреть, алчущими благ власти
партийными бюрократами Вождь погиб. Была ли это насильственная смерть или
смерть от вполне естественной для старого человека болезни, которой помогли
неоказанием вовремя помощи в результате заговора, до сих пор неясно. Но

главное заключается в том, что действительно, в течение 100 дней после
смерти Сталина, и окончательно — после убийства самого близкого и талантливого
сподвижника вождя Л.Берии — в стране был совершён ползучий государственный
переворот.

А его знаком стал трагичный по своим последствиям доклад Н.Хрущёва на
XX съезде уже КПСС: о «разоблачении культа личности».

Сразу же вспомним о том, что «дорогой Никита Сергеевич» в 1937-м был одним
из самых кровавых региональных секретарей, убивавших свой народ: расстрелы в
Московской области были, чуть ли, не самыми массовыми по сравнению с остальными
частями страны.. А «секретный» доклад Первого секретаря ЦК КПСС в 1956 г.
«почему-то» сразу попал тогда на страницы иностранной прессы, а сын его и
сегодня благоденствует в США.

Суть же хрущёвского государственного переворота заключалась в том, что
отработанное 30-летним правлением Сталина системное равновесие
партийных, исполнительных и законодательных органов власти в стране начало резко
смещаться к преобладанию партийно-бюрократической ветви. Безупречно работавшая
до того момента «вертикаль власти» была сломана. Из-за того, что у народа
отнялиидеологию, которая являлась его новой верой. Потому что доклад
Хрущёва был подлым и провокационным враньём.

И вот здесь, поскольку главная наша тема — говорить о том, кто такой истинный
национальный лидер, — ещё раз вернёмся к пресловутому культу
личности Сталина.

Каковы же всё-таки главные человеческие свойства этой титанической фигуры в
истории?

Притчей во языцех как сталинистов, так и его врагов стала фанатичная и
фантастическая работоспособность Сталина. Бывал ли он просто в отпуске?
Считанные разы. Несмотря на кампании «разоблачений» в части образования вождя,
добросовестным авторам было легко установить его широчайшую эрудицию.

В этом может убедиться каждый, кто внимательно станет читать собрание
сочинений Сталина. Он найдёт там нечаянные и уместные цитаты, как из русской
классики, так и философов давнего прошлого, а не только ритуальные заклинания о
марксизме.

А исключительно личная внешняя политика вождя? Потомственный лорд Черчилль
не раз, и не два воздавал должное официальному сыну сапожника.

Но ещё раз подчеркнём: Сталин стал вдохновителем и организатором
строительства принципиально нового типа общества в истории человечества — государственного
и народного социализма, принятого Россией. И, наверное, для
этого оказались нужны особые даже по сравнению с любой выдающейся личностью
черты.

Сталин был, безусловно, человеком фанатичной Веры, которая необходимым
образом и всегда сочеталась с Делом. Его Верой и Делом было, как уже сказано,
величие собственных: народа и страны.

Сам он «признавался» в этом так:

«При страстном желании можно добиться всего,
можно преодолеть всё».

И так же страстно призывал других:

«Нет таких крепостей, которых большевики не
могли бы взять» ( «О задачах хозяйственников», 1931 г.)

Ему были присущи качества лидера, которые, хочет кто-то или не хочет,
следует называть гениальными. Начиная от фантастической силы воли, позволявшей
ему преодолевать собственные серьёзные болезни во имя дела построения страны,
продолжая сверхчеловеческой психической энергетикой, которая подчиняла себе
всех вокруг, и, заканчивая решениями, которые зачастую носили характер озарения,
оказывались решающими для победы в любой сфере — как мирного строительства, так
и управления военными операциями.

Основой таких решений стало особое системное мышление вождя,
сложившееся благодаря многим из перечисленных черт. О сути этого мышления
государственного лидера он говорил так:

«В поворотные моменты революционного движения
всегда выдвигается один какой-либо основной лозунг, как узловой, для того,
чтобы ухватившись за него, вытянуть через него всю цепь…. Нельзя шарахаться от
одной крайности к другой. Нельзя отделять политику от хозяйства. Мы не можем
уйти от хозяйства так же, как не можем уйти от политики…. В жизни,…, на
практике политика и хозяйство неотделимы. … И тот, кто думает в нашей
практической работе отделить хозяйство от политики, усилить хозяйственную
работу ценой умаления политической работы или, наоборот, … тот обязательно
попадает в тупик «. (Из доклада на Пленуме ЦК ВКП (б) 3 марта 1937 г.).

Да, случались тяжелые ошибки, но — в людях, а не в управленческих решениях.

Одной из таких кадровых ошибок стал Хрущёв.

Сталина обвиняют в крови. Но вождь хорошо знал закон жизни полководца: ради
спасения армии жертвуют дивизией. При этом другим законом работы Сталина было
понимание того, что жертвы должны быть оправданы.

И никто бы никогда не обвинил Сталина в использовании подвластного ему
государственного аппарата в целях личной мести. Троцкий? Но Троцкий был не
только врагом Сталина, но главой группировки, грозившей стране в преддверие
надвигавшейся войны, и того, конечно же, поддерживало «мировое сообщество».

Зададим ещё и кощунственный вопрос: а можно ли было иначе и в случае с
Троцким, и в борьбе с оппозиционерами, и во многих других «случаях»? И речь не
только о расстрелах. Можно ли было иначе защитить и успокоить свою страну? Сделать
так, чтобы самое большое государство в мире работало, как часы?

И, наконец, даже никто из «разоблачителей» никогда не посмел упрекнуть
Сталина хоть в какой-то личной корысти. Стремление к «необъятной» власти?
Слишком абстрактно, и только.

И каким бы парадоксом это не звучало, Сталин был скромен, потому что
понимал:

«…именно люди делают историю…. Каждое новое
поколение встречается с определёнными условиями, уже имевшимися в готовом виде
в момент, когда это поколение народилось. И великие люди стоят чего-нибудь
только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как
их изменить». ( «Из беседы с немецким писателем Эмилем
Людвигом», 1931 г.)

Очевидный аскетизм Вождя стал, пожалуй, «несущей» основой Веры в
него народа.

Здесь позволим себе сделать маленькое отступление.

Поворотным моментом к сегодняшнему благоденствию Запада стала Реформация,
сделавшая идеалом активную деятельность каждого человека, а постулатом
веры: «Человек — Сын Божий». Нас сегодня, как известно, гонят обратно в «рабы
божьи».

Построение же Царства Божия на земле — царства справедливости стало главной
идеологемой революции 1917 г., которую на практике осуществлял Сталин. Так
не стало ли построение социализма в СССР нашей Реформацией, о
чём нет-нет, да и вздохнут теперь ревнители и служители Русской Православной
Церкви?

Ведь для атеистического в те времена советского народа Сталин фактически и
был наместником Божьим на Земле — царём, Главой новой Церкви — общества
реального социализма.

Да, Иосиф Виссарионович понимал значение святости и тайны для поддержания авторитета
власти. Архив Сталина исчез. И до конца мы, на самом-то деле, никогда о нём
ничего не узнаем.

Наши оппоненты злорадно спросят: хорошо, если сам Сталин — идеал Вождя, и
всё было при нём столь идеально монолитно, почему же всё это так скоропостижно
развалилось?

Не в последнюю очередь потому, что после Сталина вождя — национального
лидера у нас так и не случилось.

А потом: не так уж и скоропостижно. Потребовалось более полувека времени,
чтобы начать последний «раунд» уничтожения созданной под его руководством
Державы.

Вот последние просто знаковые примеры уничтожения опор национальной
безопасности России. Росчерком пера бывшего министра обороны России С.Иванова
около года назад снят с вооружения новейший и не имеющий аналогов у бывшего
«вероятного противника» БЖРК — боевой железнодорожный ракетный комплекс,
которого американцы боялись, чуть ли не пуще всесильной ракеты «Сатана» —
настоящих произведений инженерно-военного искусства Генеральных конструкторов
В.Уткина и А.Уткина. Оба конструктора — выпускники послевоенного Военмеха.
Неясна но, скорее всего, предрешена судьба другого выдающегося ракетного
комплекса стратегического назначения — подводного крейсера «Акула», самой
большой и мощной подводной «лодки» в мире. Её создатель, Дважды Герой
Социалистического труда С.Н.Ковалёв вывозил ракетные секреты из ещё не остывшей
от последних боёв поверженной Германии, хотя советским конструкторам те
«секреты» понадобились совсем ненадолго.

Других примеров таких деяний нынешних российских «лидеров» предостаточно —
просто они менее громкие. Но вспомнили мы именно об этих фактах потому, что они
доказывают: системное мышление Сталина, которое он «делегировал» по «вертикали
власти», сопряжённое с постоянной и напряжённой ответственностью за страну,
«держало» страну до сего дня.

Этими «видовыми» чертами сталинской школы руководителя промышленности
продолжали «страдать» до последнего времени практически все руководители
предприятий ВПК, конструкторы, получившие закалку в условиях мобилизационной
экономики.

А ВПК все советские годы действительно сосредотачивал в себе лучшие кадры
страны. Но эти люди сегодня состарились и умирают.

Остаются «преемники». А вот здесь линия развития, начатая отмороженным
Хрущёвым (а как же «оттепель»?), получила на сегодня логическое завершение.

Партийная бюрократия, которую Сталин хотел задавить при её зарождении, после
Хрущёва расправила плечи и почувствовала себя безнаказанной. Разрушив символ
Веры, — опорочив Имя Сталина, они взяли курс на общество потребления, прежде
всего, для себя, став той самой — особой кастой.

Послесталинская «идеология» в руководстве страны логично привела к
национальной измене Михаила Горбачёва и всех последующих руководителей страны.

И нет ничего удивительного в том, например, что Валентина Матвиенко,
заставлявшая во времена своей первой молодости стоять пионеров под салютом
около стеллы городу-герою Ленинграду на площади Восстания, теперь планирует
этот памятник снести. Не этих ли деятелей имел в виду Сталин, когда говорил об
обострении классовой борьбы — только уже при социализме?

Последняя попытка возобновления сталинской государственной политики, которая
связала бы призывы ЦК КПСС с конкретными потребностями людей, была предпринята
в 1960-е гг. в ходе реформы А.Н.Косыгина.

Вспомним: Алексей Николаевич также был молодым соратником Сталина, и после
войны именно ему вождь поручил «регулировать» «привилегии» членов Политбюро и
ЦК. Но в 1960-е гг., при сохранении могучего милитаризованного имперского
фасада и нараставших проблемах внутреннего «рынка», борьба Косыгина за
привилегии для рядовых граждан страны оказалась «не понятой» высшим партийным
руководством. А очистить Имя Сталина от поругания и вернуть ему должное
величие брежневское руководство побоялось, хотя и намеревалось. Помешали письма
от творческой «интеллигенции» — той самой, которая в «перестройку» решила
заменить собой государственную идеологию. Впрочем, тщится делать то же самое до
сих пор.

Так нужен ли «им» всем национальный лидер? При их
«глобальной» тяге на мировой базар — в ВТО, который волей-неволей сравниваешь с
«мировой революцией», но потребления?

А сможет ли кто-то из них быть им? Ответ очевиден.

Нужен ли национальный лидер нам? Ответ также ясен.

И, на самом деле, примеры сталинского руководства государством сегодня есть.
Взять того же «последнего диктатора» Европы и «батьку» Александра Лукашенко.

Но, как говорил сам Иосиф Виссарионович Сталин:

«Только гнилые и насквозь протухшие люди могут
утешаться ссылками на прошлое». («Новая обстановка — новые задачи
хозяйственного строительства», 1931 г.)

Понятно, что ни одна из известных сегодня политических «сил» в России
породить национального лидера не в состоянии.

Ведь ему придётся, как говорится, решать вопросы. Что делать с
олигархами? Что делать, если отлучат от международной кормушки? А вот
здесь беспокоиться уже надо не только олигархам или кремлёвскому персоналу, а
всем. Что делать, если армии сегодня уже нет, заслуженные генералы стреляются
после разговора с директором мебельного магазина, которого они терпят в
качестве своего начальника, и остался только ОМОН, и то, пока ему платят? И так
далее, и тому подобное.

Но развращённый либеральными байками российский, непонятной национальности
народ боится революций и насилия, а то, что сегодня количество заключённых в
тюрьмах России явно превышает сталинские времена, репрессиями никто не
называет.

Да и потом, как говорил опять же сам Сталин:

«… если Вы говорите о людях, готовых
реконструировать мир, то их, конечно, нельзя найти в среде тех, которые верой и
правдой служат делу наживы». ( «Из беседы с английским писателем
Г.-Д.Уэллсом», 1934 г.)

Да, придётся «выбирать» других. Когда? Посмотрим. Но не забудем о том, что:
форма в политике важна, но всё-таки содержание — важнее. И оно должно быть правдой
— для большинства.

Кто решится на такое? Выходи…

Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.