О навязчивых сновидениях

Как-то раз приснился братцу Каину
сон про то, как Губернатор подрался с Прокурором. Говорят, били они друг друга
в почки, и в печень, и в селезенку, и в солнечное сплетение, даже ногами
пинали, но при всем при том лицо сохраняли – на лице ни у кого ни царапинки, ни
кровоподтека.

Как известно, единорогам сны смотреть
запрещено, ибо недопустимо, дабы партийные единицы бездарно расходовали себя по
ночам на праздный просмотр кошмаров, а днем были клеклые и блеклые, не в меру
задумавшиеся и забывающие восторженно повторять целебные мантры о любви к
Президенту, Губернатору и Родине.

Ну, единороги сны и не смотрят,
чтоб на дисциплинарные взыскания не нарываться и жизненный тонус сохранять. Но
иной раз то ли единорог не удержится, то ли кошмар особо навязчивый и липучий
явится – и случается впасть в грех. Единороги стараются при пробуждении тут же
кошмар забыть, выкинув полностью все мысли из головы,  приосаниться и приободриться. У большинства получается. Вроде и
кошмар видел – и себя на вертеле жареным, и Губернатора в колпаке дурацком с
бубенчиками, а Президента – и вовсе сказать неприлично в каком виде, но при
этом у самого – ни в одном глазу, и от избытка вслух перечисляемых партийных благоговений
слова в сладкие комья слипаются…

Но у братца Каина хоть взор и
затуманен счастливой поволокой, и язык даже чего-то восторженное тихонько
лепечет, а все в румянец его вглядываются тревожно: беспокоятся – а ну как
потускнеет? И вот заприметили некоторые, что вроде как румянец румянцем, да
будто под ним серость какая-то пепельная на щеках проступает. Прямо в лоб
расспросить никто не решился – переволнуется вдруг и румянец сойдет полностью.
Что тогда – партийную ячейку распускать что ли?

Чтоб выяснить причину проступившей
серости, пошли к Гадалке. Она кофий по чашке размазала, заглянула туда
пристально да и говорит:

— Сон посмотрел ваш поросенок
розовый.

Поначалу единороги и значения
особого не придали: мало ли кому приснится ненароком, главное – забыть вовремя.
Но Гадалка чашку повертела в руках и головой покачала:

— Драка вышла и некультурная. Даже с
нецензурной бранью.

Тут уж изумились единороги:
выходит, братец Каин – такой покладистый да румяный – матерные сны с
единоборствами тайком смотрит.

— А кто с кем дрался-то? – интересуются
единороги.

— А Губернатор с Прокурором, —
отвечает Гадалка.

Тут иные из единорогов побелели, как
полотно, а у других модные телефоны из рук повыпали. Всем вдруг захотелось срочно
узнать, кто же победил в драке. Но Гадалка уперлась – мол, по гуще не видно, у
сновидца спрашивайте. А как у него спросишь? Перепугается, что про сны его
прознали, и уж яркого румянца во всю щеку тогда от него не жди…

Посовещались единороги и пришли к
решению, что надо верить, будто победил Губернатор: он уж сколько раз наяву
побеждал, а во сне ему и подавно – как два пальца… Раз братец Каин ноги как-то
таскает — значит, все обошлось. А если бы победил Прокурор, братец Каин бы от
ужаса покрылся зеленой плесенью или прямо во сне впал в кому – до лучших
времен.