О нехватке профессиональных кадров

Как известно, чем меньше данных,
тем лучше развивается в Народе творческое воображение. Посему на почве
информационной безрыбности стали бурно множиться слухи. Про
Сорочинского-Ярмаркина сказывают, будто в детстве родители запрещали ему
строить из кубиков, а когда ребенок подрос, то поклялся, что будет играть в
любимые игры, сколько захочется, и даже будто бы подписал по этому поводу
контракт кровью. Про братца Вайнера говорят, что он уже приспособился к своему
оригинальному дару и теперь пытается добиться, чтоб изо рта у него выскакивали
не какие ни попадя лягушки, а одинакового голосового диапазона, степени
пупырчатости и толщины. Про братца Каина известно, что он искал средство для
здорового румянца во всю щеку, который хорошо сохраняется в любых условиях, и,
говорят, нашел — простое, дешевое, эффективное народное – звонкая оплеуха. Но
больше всего толкуют про Батюшку Губернатора.

Ходят слухи, будто с ним
приключилось что-то пугающее и загадочное – как бы порчу на него навели, но не
совсем обычную, а вроде приставили к нему какого-то колдуна типа лапландского,
или саамского, или суомского. Никто его не видит, но сам он видит все. И есть у
него ножницы что ли или острые рыбьи кости, и он ими обрезает невидимые нити,
питающие и поддерживающие Губернатора. И оттого будто бы, сколько ни идет
Губернатор, а до Президента дойти не может, а если когда и доходит, то колдун
накладывает Батюшке на язык невидимый типун, и в такие моменты Губернатор может
говорить лишь о погоде.

Говорят еще, что обращались к
известным кудесникам, дабы избавиться от вредоносного невидимки, но толку нет.
Иные из чародеев сумели добиться, чтоб колдун на короткое время стал доступен
человеческому зрению, но, почувствовав, что вынужден материализоваться, он тут
же превращается, во что пожелает – и вот уж упрыгивает прочь в виде лягушки,
выскочившей изо рта братца Вайнера, или летит под облака черным вороном с
пронзительным криком, или семенит вдаль по коридору, швыркая  ногами, 
в виде невзрачного депутата. И все – ищи ветра в поле. А как снова
станет невидимым – возвращается и чинит новые козни, и Батюшка Губернатор от
перенапряжения только поспевает пот со лба утирать. 

Советники сокрушенно качают
головами – сколько крови проклятый колдун из Батюшки выпил! Не будь его – смог
бы Губернатор стать почетным донором. Кудесники же, видя тщетность своих
усилий, отказываются от дальнейших попыток. «Нельзя, — говорят, — эдакого
вскрыть, да лучше и не надо! В прошлый раз еще легко отделались: он же может
обернуться хоть крокодилом, хоть драконом, хоть змеей подколодной – откусит
чего-нибудь важное, или ужалит смертельно, или спалит все дотла. А нитки,
которые он режет, заново узлами связывайте. Оно хоть и не то же, что прежде
было, но лучше, чем уж совсем ничего. Без надежных нитей и связей никак Губернатору
нельзя, а то станет, как неисправная марионетка. А это жалкое зрелище, и не
всякий его вынесет».

Выслушали советники эдакие речи
неприязненно. Глянули на Батюшку Губернатора – а он бледный какой-то и рот у
него недовольно кривится. «Небось, колдун ему сейчас опять или режет, или узел
развязывает», — шепчутся они меж собой. Хотели было посадить кудесников на кол
за отсутствие истинного патриотизма, но решили, что это будет им незаслуженный
пиар. Засим признали их профнепригодными и отозвали лицензии. «Нужен для
Батюшки настоящий шаман, — решили советники. – Может быть, даже из Лапландии.
Может быть, с бубном».