О неминуемом
Как
известно, бывает так, что как-то все не так. И даже не сказать толком, чего
неправильно, но всем тревожно и беспокойно, и даже карточки банковские и ручки паркерные из рук вываливаются. Ни сосредоточенности, ни
концентрации, только гулкая пустота в голове плещется.
Ну,
одни, как водится, пеняют на погоду – мол, с жары все это и к дождю, поди, а тучки такие странные ходят вокруг да около, потому
как это Роман Антоныч пошаливает.
Другие
говорят, мол, это все от призраков – бродят они, неприкаянные, как привыкли, а
домов своих на привычных местах не обнаруживают. И оттого воют так странно и
пронзительно по ночам.
Третьи
говорят, что это не призраки, а автосигнализация и тормоза визжат у мотоциклов
и скутеров. А призракам, мол, им без разницы, что с домами ихними
сталось – они все равно в призрачные дома заходят.
Четвертые
говорят, будто братец Каин начал рассыпчатыми румянами розовыми румяниться, а
они с него так и сыплются, будто старая штукатурка. Хотя, может, это только
цветочную пыльцу на него ветром нанесло…
Пятые
уверяют, что это уже не Мэр мутит воду, но толку из этого все равно не выйдет.
Шестые
считают, что во всем виноват Голова Сорочинский-Ярмаркин
– будто переполнил он чашу терпения и гнева у каких-то созданий небесных.
А
седьмые статьи строчат про то, что во всем виноват Губернатор.
Мнения,
как водится, разные, да только все сходятся на том, что что-то эдакое непременно вскоре случится, и будет оно как разряд
электрический – осветит все вокруг, да, пожалуй, некоторых и напугает, как
следует. И уж непременно ударит в кого-нибудь, ибо вызвал же кто-то разряд этот
на свою голову…
Первые
говорят: «Полнолуние будет – вот что», — и таинственно тыкают пальцем в небо.
Вторые
говорят: «Будут пожары, и огромные. С дымом, выедающим глаза, с запахом
горелого мяса над пепелищем».
Третьи
говорят – вода разольется – ради денег и для возмездия. Говорят, подымут воду,
чтобы больше работала и денег зарабатывала, и подойдет вода, и приблизится она
к самому Сорочинскому-Ярмаркину – Голове окаянному, и
выйдет из воды той утопленник – мастер спорта по плаванью…
Четвертые
говорят: «Мыши сожрут весь урожай, а мышей сожрут
совы. Ничего, кроме сов, не останется. Будем зимой себе локти кусать и столы
подъедать».
Пятые –
про разлитое масло толкуют. Кто пролил – не ведают, но голову, говорят, точно
кому-то отрежут.
Шестые
утверждают, что есть пророчество, что у каждого свой срок, и срок Губернатора
уж совсем близок.
А
седьмые сказывают, что пророчество это – не про Губернатора.
Так ли,
эдак ли, но каждый чует – добра не жди. Что-то в
воздухе сгущается и томит предчувствиями.
—
Может, к Гадалке, — предлагают одни, — пусть хоть что-нибудь растолкует.
— На
кофейной гуще смотреть надо, — говорят другие. – Там все четко видно по
силуэтам.
А
третьи настаивают, что следует идти к экзорцисту.
Остальные
же то ли не определились еще, то ли воздержались, то ли набрали воды в рот.
Рассчитывают на ладанки-обереги и на счастливую случайность – что по ним не
попадет, а только по остальным грохнет.
