О свойствах нашего времени
Андрей Гапонов-Грехов,
академик РАН
Самое существенное
Мне кажется, что самое значимое из того, что
происходит сейчас в мире — это небывалое ускорение развития общества.
Существенные бытовые, технические, культурные изменения происходят теперь за
время меньшее, чем характерные масштабы жизни одного поколения. Дети живут уже
в другом, изменившемся мире, в каком их родители не жили; поэтому наставления и
«руководство» родителей уже не нужны их взрослеющим детям. В истории
человечества такого, пожалуй, еще не было! (Хотя еще И.С.Тургенев заметил
некоторые трудности взаимопонимания у отцов и детей, живущих разными
представлениями).
Быстрое (и ускоряющееся) развитие ставит перед
обществом все новые проблемы (экономические, политические, технологические,
демографические, культурные и т.д.), решение которых требует значительного
времени на анализ ситуации, согласование, подготовку и реализацию действий,
мероприятий, программ, реформ… Это значит, что управление «ускоряющимся»
обществом фактически не успевает за его изменяющимся состоянием и
становится неэффективным. Результат — экономические и политические
кризисы и конфликты — и вынужденное замедление слишком быстрого
развития. Похоже, что главные события ХХ—ХХI веков следует этому сценарию!
В основе — информация
Главная причина, лежащая в основе происходящих
изменений, связана, по-видимому, в первую очередь, с постоянным
совершенствованием средств хранения, передачи, обработки и распространения информации.
В древнейшие времена информация передавалась
«устно» от одного человека другому и хранилась только в их памяти. Сначала
только родители учили своих детей, а позже (через тысячелетия!) хранителями
информации стали «специалисты» — вожди, колдуны, жрецы, — передававшие свои
знания узкому кругу преемников.
Важнейшим шагом в истории стало изобретение письменности.
Письменность позволяла надежно сохранять информацию в течение гораздо большего
времени, чем человеческая память, да и передавать без искажений. Потом
появилась печать, которая позволила достоверно тиражировать и
относительно широко распространять информацию, — информация стала рыночным
товаром. По существу, все развитие человечества вплоть до начала—середины
ХХ века — и государственность, и культура, и наука — опиралось на печатную
«документацию» (книги, журналы, газеты — и библиотеки, архивы).
И вот еще один (уже на нашей памяти) новый шаг —
появление электронной записи, хранения и передачи информации. Объемы
оперативного хранения информации, скорость ее поиска и распространения
неизмеримо возросли. Роль информации в жизни общества стала во многом
определяющей, а информационные системы охватили и связали весь мир. Более того,
по современным представлениям именно информация превращает человечество (как
биологический вид) в систему — общество, развивающееся (даже количественно!)
по «системным» законам, а не по биологическим возможностям. С.П.Капица
сравнивает (на «компьютерном» языке) человечество с компьютерным «железом», а
информацию с «программным обеспечением», превращающим человечество в общество.
Естественно, что этот процесс ведет к
организационному объединению мирового общества. Мир еще разъедают внутренние
противоречия. Но нет сомнения, что уже на достигнутом и продолжающем повышаться
уровне коммуникаций человечество обречено стать единым. Конечно, очень бы
хотелось сохранить при этом богатство национальных и культурных различий между
народами (как и богатство окружающей человека природы!), но, наверное, со
временем мы будем становиться во многом «похожими» друг на друга… Хотя
«генетический запас» многонационального человечества настолько велик, что можно
надеяться, мир никогда не будет населен идентичными «близнецами»!
Об управлении
Но это в далеком будущем. Теперь же на первый
план выходят некоторые, общие для стран всего мира, наиболее трудные проблемы —
в первую очередь, экономические, политические, демографические. И их решение
должно соответствовать как национальным, так и международным масштабам и
интересам.
Трудность сложившегося положения в том, что изменения
в обществе происходят очень уж быстро, а решение встающих в процессе развития
крупных проблем требует иногда значительно большего времени. А когда проблема
уже возникла, браться за ее решение, как правило, уже слишком поздно!
Эффективная система управления должна прогнозировать появление проблем,
продумать меры по предотвращению неблагоприятных явлений, найти и обучить
людей, способных эти меры доработать и реализовать… и ждать пока эти меры дадут
(или не дадут!) желаемый эффект.
Кто должен все это делать и всем этим управлять?
Авторитарный социализм надеялся на Правительство, ЦК и Госплан, стандартный
капитализм — на демократию и Его Величество Рынок. Мир уже попробовал и то, и
другое…. и, по-видимому, все еще в поиске эффективной безынерционной (т.е.
быстродействующей) системы управления.
С другой стороны, очевидно, что и скорость
развития общества всё равно будет ограничена (как? на каком уровне?) в
соответствии с возможностями системы управления — или какими-то разумными
мерами, если мы «справимся с управлением», — или чрезвычайными событиями типа
кризисов и конфликтов. Если сравнить развивающееся общество с многорядным
потоком автомобилей на широком шоссе, то нельзя допускать, чтобы средняя
скорость потока была бы ограничена постоянно случающимися ДТП, снижающими эту
общую среднюю скорость. Нужно и совершенствовать автомобили, и учить водителей,
и управлять движением — правилами, знаками, командами. Заметим, что так
или иначе, но при любой системе управления общая численность человечества тоже
(как и скорость развития общества) ограничена не нехваткой продуктов питания
(по Мальтусу), а коллективными (связанными с информацией) свойствами мирового
сообщества как информационной системы. По оценкам (С.П.Капица) сегодняшний мир
близок к этой границе (около13 млрд. человек).
Реформы (в России)
Развивающееся общество нуждается в управлении,
которое не сводится, конечно, к наблюдению за порядком и к выполнению иной
повседневной работы. Важнейшей его задачей является самосовершенствование,
то есть своевременное изменение правил (законов), действующих в обществе.
Изменение правил и есть реформы. В России реформы сыплются одна за
другой, но, к сожалению, проходят пока не очень удачно. Я коснусь здесь только
того, что относится к науке и образованию.
Нужны ли в этих областях реформы? Без сомнения,
наука развивается стремительно. Общество заинтересовано в обеспечении этого
развития кадрами, материалами, оборудованием; с другой стороны, это развитие
должно сопровождаться и инновационным процессом (как раньше говорили
«внедрением результатов науки в практику»).
Для обеспечения кадрами и науки, и инновационной
экономики (высокие технологии) нужно:
— поднять качество общего (школьного)
образования: выпускник должен не только (и даже не столько) знать,
сколько уметь — в частности, «уметь учиться»;
— поднять качество высшего (специального) и
среднего специального образования, сблизив процесс обучения с работой в новых,
современных условиях;
— обеспечить условия свободного «закрепления»
молодых специалистов — на той работе, к которой они подготовлены;
— наконец, нужна востребованность во внедрении
научных результатов — нужно, чтобы существовала промышленность высоких
технологий.
К сожалению, в большинстве случаев проведенные
реформы (введение ЕГЭ, «Болонский процесс» и двухуровневая система в ВУЗах,
конкурсы «лучших», попытки вернуть «научных» эмигрантов с Запада, привлечение
«работодателей» к определению содержания образования, экономические требования
к фундаментальной науке и т.п.) не дали — и вряд ли дадут — значительный эффект
в решении перечисленных выше проблем. Мои неоднократные обсуждения этих проблем
в Минобрнауке (даже с учетом некоторого нашего положительного опыта работы —
например, программа «Ведущие научные школы России», базовый факультет ННГУ
«Высшая школа общей и прикладной физики» в НОЦ ИПФ РАН) существенной пользы не
принесли.
Мне кажется, что при подготовке реформ (и в
образовании, и в науке, и в здравоохранении, и в армии и т.д.) следует, как
правило, исходить из четкой формулировки существующих недостатков, которые
надлежит исправить, выявления причин, эти недостатки породивших, и направлять
реформу на устранение причин (недостатки исчезнут!). Если же из-за
нескольких недостатков реформировать всю систему, то есть большой риск получить
новую систему с еще большим количеством других недостатков!
При подготовке и проведении реформ не следует
забывать и о факторе времени: ведь мы живем в быстро изменяющемся обществе
(масштаб времени — одно поколение!), а процесс демократической подготовки
реформ и их проведение может затянуться настолько, что они должны будут
работать уже совсем в других условиях!
И вот какая провокационная мысль иногда приходит
мне в голову: а может, демократия вообще не лучшее (для некоторых задач)
устройство власти? Слишком уж долгая в демократических властных структурах
процедура принятия решения (я уже говорил об этом раньше). Пока все голосующие
поймут, что нужно изменить (а они в большинстве своем не понимают, что
происходит), пока проголосуют… Но даже если выберут людей, которые понимают,
что происходит, надо, чтобы эти люди собрались, обсудили, пришли к
коллективному решению. Долго! (И зачастую — безответственно).
Высшая форма демократии, как я люблю пошутить,
это суд Линча. Проголосовали — повесили. Воля народа — и напрямую результат. А
если говорить серьезно, над всеми этими вопросами надо думать. И о том, кто
будет управлять. И как нужно управлять. И о реформах. Надо думать — и обсуждать
— и опять думать.
В 2000 году у В. В. Путина было совещание с
учеными РАН. Я, в частности, обратил внимание участников на то, что, если мы
хотим привлечь и сохранить молодые научные кадры, нужно выполнить три условия.
Во-первых, нужно создать условия для работы.
Должен быть коллектив (наука — дело коллективное), который работает на мировом
уровне, причем работает на оборудовании мирового уровня. Будут эти условия —
будут и исследования, и открытия мирового уровня.
Во-вторых, надо создать ученым условия для
жизни. Сейчас ведь наши ученые, и молодые в том числе, ездят по всему миру.
Видят, как живут люди, и хотят жить, как там. Они любят свою Россию, но не
имеют на родине средств, даже чтобы снять приличное жилье. Нужно дать им
возможность жить на хорошем уровне уже сейчас. Сегодня!
Третье условие — обеспечить престижность науки.
Постоянно подчеркивать, что наукой заниматься полезно. Что это нужно стране.
С тех пор было принято много решений по
проблемам науки и образования, однако существенных изменений с кадрами не
произошло.
Другая важнейшая проблема — положение учителя.
Это самая важная профессия — учитель школы. Мы доверяем ему свое будущее. Между
тем, учителю у нас платят такие деньги, за какие умный человек не пойдет на эту
работу.
Почему учителям так платят? Почему не
поддерживаем научную молодежь? У меня нет объяснения, кроме предположения, что в
верхах часто готовы ценить только то, что приносит немедленные результаты,
немедленную экономическую выгоду, а отдаленные последствия принимаемых ( или не
принимаемых) решений никого не интересуют.
Все меряют в рублях. Ученым, например, говорят:
«Фундаментальная наука должна себя окупать». Она и окупает, но за сравнительно
большое время! И чем фундаментальнее научный результат, тем дольше его путь в
практику. На требование о немедленном экономическом эффекте, кстати, однажды
прекрасно возразил академик Людвиг Фаддеев: «Да ведь наука, — резонно возразил
он, — давно уже себя окупила! Максвелл вывел свои уравнения, описывающее все
электромагнитные явления, еще в XIX веке. Так что теперь ученые спокойно
могут получать дивиденды и не заботиться о материальном»…
Русский путь…
Нет, я не думаю, что в нашем национальном
характере есть что-то «эдакое», что-то совсем особенное. И в утверждение, будто
в России меняются правители и правительства, меняются формы власти, а
человеческая жизнь все равно не имеет ценности, я не верю. Вся Европа с
удовольствием жгла еретиков на кострах. Это было самое интересное зрелище. В
Европе немцы — культурные, педантичные — уничтожили миллионы людей. Американцы
вырезали индейцев на целом континенте. Пренебрежение человеческой жизнью не
есть свойство нации. Это свойство времени — периода в истории общества, страны
или мира.
Три бога массовой культуры
Массовая культура вненациональна. Ее
распространение связано с развитием общества и развитием информационных
технологий. Чтобы понять суть массовой культуры, следует обратиться в далекое
прошлое, когда формировался духовный мир человека еще на уровне безусловных
рефлексов.
Мощно проявились три первобытных инстинкта:
инстинкт размножения (в современной терминологии это секс). Страх, в основном
страх смерти. И инстинкт выживания; можно обозначить его как «страх голода». В
современной интерпретации он раскрывается через тему денег. Чем больше денег,
тем меньше риск умереть от голода.
Секс, страх, голод (деньги) — вот три самых
мощных инстинкта, которые издревле определяли во многом духовный мир человека и
правили миром.
Все названные темы всегда существовали в
искусстве. А потом появились новые каналы и новые технологии информации.
Появилось тиражирование. Искусство стало товаром и поступило на рынок. Рынок
же, как известно, обладает способностью анализировать: за что люди платят
деньги, за что не платят. Вдруг обнаружилось, что платят-то за игру на основных
инстинктах — за секс и за ужас! Все остальное — это ложное украшательство и
«архитектурные излишества». Так и получилось, что порно, «ужастики» и деньги
стали самыми востребованными темами массовой культуры.
А «высокая культура»? «Высокая культура» (наука,
искусство) — это нечто, не нужное в повседневной жизни. За нее на массовом
рынке и цена ниже. К сожалению.
О человеческой природе
Человеческая природа не хороша и не дурна.
Специфически дурного нет в человеке. Просто плохое усваивается легче, поскольку
часто связано с немедленной выгодой и (или) удовольствием. Вместе с тем, я
убежден, что в самой природе человека изначально заложены представления о
нравственности — что хорошо и что плохо. Не зря во всех религиях есть
соответствующие (хотя и несколько различные) правила. С естественнонаучной
точки зрения можно считать, что нравственные принципы выработались в процессе
формирования человеческого общества — как необходимые для его существования и
развития.
О себе
Если бы сейчас мне было на 40 лет меньше, я бы,
наверное, стал заниматься современной биологией. Но пошел бы я в науку или нет?
Не знаю; ведь я бы был другим, чем сейчас и, возможно, мне пришлось бы
заниматься чем-то другим — более доходным.
Я человек другой эпохи. Некоторых вещей, которые
происходят сейчас, я не понимаю, многое мне не нравится или не интересно. Мне,
например, не интересна тема денег (если, конечно, их хватает на нормальную
жизнь!) И существенная зависимость члена современного общества от
количества имеющихся (именно «имеющихся»!) у него денег кажется мне
неприемлемой.
Я всегда стремился быть независимым и высоко
ценю независимость — очень важное свое имущество и преимущество. Желая
сохранить независимость, я не вступил в свое время в партию. Когда я был
депутатом самого лучшего государственного собрания, которое было у нас в
России, — Съезда народных депутатов созыва 1989 года, — меня пригласили в
межрегиональную депутатскую группу. Я заполнил анкету, но написал: «Я разделяю
демократические убеждения, поэтому согласен. Но никогда не буду поступать
так-то или голосовать так-то из «партийных» соображений. Я всегда буду поступать
и голосовать так, как я сам считаю правильным».
Статья написана по материалам беседы с О.
Рябовым и В. Романовой
