





Об общественном мнении
Как известно, мнения о Губернаторе кардинально
расходятся, хотя все рейтинги сходятся на том, что Губернатор прекрасен. Но
Народ-то не больно читает всякие скучные рейтинги – ему сканворды
подавай, комиксы, программу телепередач да рецепты от всех болезней. На
серьезное чтение ни времени не остается, ни сил, а главное – рвения. Но мнение
свое о Губернаторе есть у всякого.
— Он святой, — рассказывают фанаты. – Как только он
ниспослан был нам свыше за грехи наши… э-э-э… нет —
просто ниспослан был свыше, так сразу отправился в монастырь. И все, кто в этом
монастыре были тогда, в один голос говорят: «Всех вдруг обуяло невыразимое благоговение и сияние разлилось в воздухе. И тут святой
сошел с иконы и приложился к лику Губернатора».
Одни говорят – от соседей об этом чуде слышали,
другие говорят: «Сам видел», — а третьи: «По телевизеру
показывали».
Противники же не верят в это и считают, что
Губернатор – либо Антихрист, либо маг-чернокнижник, либо покойник,
прикидывающийся живым и не знающий упокоения.
— На рейтинги его посмотрите, — говорят они, —
растут и растут, будто белены объелись. Уж и так, казалось бы, ну куда еще
больше? А они все растут! Нет, уж тут без чертовщины не обошлось.
Или вот мосты да дороги – никто ведь их не мог
построить и замостить, сколько ни пытался. Потому как на них заклятье, запертое
на ключ, а ключ утерян или специально выброшен. А Губернатор сумел. Потому как
ключ ему черная ворона в клюве принесла, а потом кружила над городом и протяжно
каркала – беду накликивала, добычи себе чаяла. А уж чего вытворял Губернатор,
чтобы добиться этого, – и помыслить страшно.
Да к тому же и подстрелили его тоже. Наверняка,
до смерти. Потому он так и спокоен всегда – чего ему теперь бояться? Вот и
говорит, что некоторые по несколько сроков подряд правят, пока не помрут, а
иные – и того дольше…
— Да ведь сказывают, что пророчество было и срок
его скоро, — возражают им.
— Дык ведь не говорят, что скоро – скоро кончится
или скоро начнется, — отвечают противники и тревожно качают головами. –
Наворочает он тут дел своей черной магией – не разгрести. Атомную станцию
построит и взорвет, деревья вырубит под театры, а театры снесет под торговые
центры… Надо что-то делать!
— Святой водой окропить его – он тут же в прах и
рассыплется, — говорят одни.
— Дык ведь он намоленный!
— отвечают им. – Ничего не выйдет.
— Роман Антоныча к нему
подослать, — говорят другие. – Пусть устроят поединок волшебников, а мы
поглядим, кто кого.
— Э, нет, — отвечают им. – Эдак
они здесь без всякой атомной станции Хиросиму устроят.
— Пасть к Президенту в ножки, — говорят третьи. –
Скажем: «Батюшка, отец родной! Убери ты его от нас – утомил, замучил – уж
больно прыткий!»
— А Президент скажет: «Вы меня сами утомили. Как ни
явитесь, все одного просите: «Убери да убери!» Я уж убирал, а толку все равно
нет. Хватит, я вам тут не уборщица!» И прогневается, — отвечают им.
Призадумались противники, пригорюнились, стали думу
думать. Думали-думали, да так ничего и не придумали. «Может, оно того – само
как-нибудь рассосется», — решили они.

