Quid prodest?
Украденный «Украденный город»
Сначала о том, что есть такая
газета «Украденная область», мне рассказал один человек в Дзержинске. Потом я
оказываюсь в одной достаточно презентабельной компании и один большой человек,
глядя мне в глаза, говорит: «А я вот тут в Семенове был и мне дали газету
«Украденная область»…». Я говорю: «А почему вы меня об этом спрашиваете?» Он
отвечает: «Ну, как, вот же…» — и намекает на параллели с моим фильмом
«Украденный город».
Я проглядел эту газету, мне,
наконец, ее показали — причем привезли уже из какого-то третьего района. Затем
забил в поисковике «Украденная область» и мне выскочило несколько ссылок. И
действительно, там тоже проводятся параллели и указывается на якобы
существующую связь между мною и этой газетой. В частности, господин Кривцов, дзержинский
журналист, говорит именно об этом.
И я захотел так же открыто, как
это сделал Сергей Пудов, высказаться своим голосом в этой ситуации. По
совершенно простой причине.
Не для того, чтобы перед
Валерием Павлинычем и его бригадой заюлить: «Нет-нет, дяденьки, это — не я».
Потому что я с удовольствием что-то напишу, сниму и так далее, и так далее, как я это
уже делал, по поводу бесчинств Шанцева с его присными. Меня трудно
заподозрить в лояльности к действующему губернатору.
Но, как говорил Иосиф Бродский:
«Мои расхождения с советской властью не политического, а эстетического свойства».
Так и у меня с газетой «Украденная область» глубокие стилистические
разногласия.
Во-первых — это сама
анонимность. Это — не мой стиль. Мне свою репутацию «черного кобеля» отмывать
добела уже поздно — и ни к чему. Я бы выступил от своего собственного имени, а
не прятался бы в анонимной тени.
А во-вторых, все это, на мой
взгляд, просто довольно плохо написано. Прежде всего, потому, что слабо
аргументировано — и с переходом на личности. Я не против перехода на личности
принципиально — но, на мой взгляд, такой переход должен по-журналистски плавно
вытекать из четко построенной фактуры. Например, намеки на какие-то там вторые
семьи — это уж совсем некрасиво, если только это не имеет отношения к
действительности, к предмету и не подкреплено доказательствами. А в данном
случае, по моему мнению, к предмету это отношения не имеет.
Явились — не запалились
Любопытный момент. Когда я начал
выяснять, кто стоит за газетой «Украденная область», у меня стали появляться
косвенные подтверждения тому, что ветер этот дует совсем не с той стороны, с
которой он обычно дул, не стой стороны, с которой его ждали и которую
подозревали в чем-то подобном.
Фишка в том, что все должны
всегда искать ответа на вечный вопрос юриспруденции «Quid prodest?» — «Кому
выгодно?». И мне теперь кажется, что список тех, кому выгодно, сегодня
несколько расширился, — по моей информации.
И это главное сообщение, которое
я хотел сделать в этом высказывании: на политическом поле Нижегородской области
в борьбе против Валерия Шанцева и его бригады и за губернаторское кресло
появился новый игрок. Политическая палитра нижегородского региона изменилась.
Скажем так: прежние хулители,
которых я знаю, не имеют к этому отношения. Удивительно, но на самом деле
появился какой-то новый игрок. При этом все это, по моему мнению, — довольно
экстенсивная история — как у нас экстенсивно в России развивается сельское
хозяйство.
Разнести эту газету по городам и
весям очень сложно — сложно, в частности, остаться при этом незамеченным. Но ее
ведь как-то разнесли! Другой вопрос — как ее напечатали, другой вопрос — насколько
хорошо или плохо она написана. Но прежние атакующие, у которых наверняка никуда
не испарились их чувства в отношении Валерия Павлиновича, не имеют, как
выясняется, к этому отношения.
Отмежеваться от этого фальшака
меня заставляет прежде всего вкус. Пусть и довольно слабый, но он есть, и
мне не хотелось бы ассоциироваться с не очень качественным продуктом. И, кроме
того, конечно, любопытно — я еще буду это выяснять, — что появился кто-то
новый, который готов «мочить» губернатора, вкладывая в это немалые деньги и
задействуя достаточно мощные ресурсы. Разнесли газету не в одном месте, не на
одной локальной территории, а в нескольких местах, при этом — разнесли и не
запалились. Разнести основной тираж и не запалиться — это, я вам скажу,
дорогого стоит.
Материальные семейные
ценности
Обычно у нас все изображают в
черно-белых красках. И если ты говоришь не против Кого-то, — сразу же делают
вывод, что ты за этого Кого-то. Но я-то трудоустройством
не озабочен.
Я не говорю, что я не против
Валерия Шанцева и его режима, тех порядков, которые он установил в
Нижегородской области. Я всегда открыто высказывался на сайте АПН-НН, я делал
сайт «shanzev.net», на протяжении восьми лет я считал Шанцева самым худшим
постсоветским губернатором Нижегородской области, который насадил в регионе
мертвую, подлую и воровскую атмосферу, который убил все творческие потенции
нижегородцев, всю политику, все общественные дискуссии, средства массовой
информации. Он вогнал Нижегородскую область в громадные долги, и при нем область
не развивается. Он привел нижегородцам такого человека, как Олег Сорокин, и
так далее, и так далее.
Я считаю, что этот режим нужно
обстреливать из крупных артиллерийских орудий и зенитно-ракетных установок.
Но по поводу этого конкретного
продукта — я имею в виду опять-таки газету «Украденная область» — там есть
указание на «Украденный город», и меня это слегка задевает. Спасибо, конечно,
за косвенный пиар, но это по большому счету как-то несолидно.
Дважды произнесенная шутка
звучит глупо. Сколь бы удачным ни был образ, если он продолжает тиражироваться и
экстраполироваться на что-то иное — это не очень стильно.
При этом, говоря о Валерии
Павлиновиче, не нужно рассказывать таким образом и таким языком и такие вещи, что,
мол, у него вторая семья или что-то подобное. Нужно рассказывать о том, что он действительно
сотворил с областью.
А уж если вы хотите поговорить о
его личных качествах, то давайте поговорим о том, как он заказывал для себя и
получал за бюджетные деньги салон-вагоны, вертолеты, рассматривалась возможность
покупки для него самолета. Давайте поговорим о катере для рыбной ловли за 100
тысяч евро — я писал об этом. Все эти поездки и проживания в пятизвездочных
отелях в Каннах и Ницце, бронированные «Мерседесы» по 150 тысяч евро…
Вот давайте говорить об этом,
если уж хотите поговорить о личных качествах нижегородского губернатора.
Если хотите говорить о личных
качествах, то расскажите, например, что госпожа Татьяна Шанцева возглавляла
столичное отделение Международного банка реконструкции и развития и через счета
этого банка гнались бюджетные деньги для компании «СУ-155» в момент кризиса —
давайте так вот семью затронем! Если Шанцев является личным другом и помог
бизнес-карьере и политической карьере Олега Кондрашова — давайте разговаривать
об этом! Тут я готов поговорить о Семье.
А когда мне говорят, что вот здесь
якобы какая-то новая семья и так далее — это все невысокий класс. И все это, в
конечном счете, дезавуирует сами намерения сделавших это и самих сделавших это.
И позволяет Шанцеву и его окружению встать в позу обиженных благородных мужей и
вскричать: «Ах! они затронули семью!» — и тем самым снижается градус
воздействия. Потому что надо торговать правдой. Правда лучше всего продается —
это мое мнение как журналиста и медийщика.
С лицом и без лица
На мой взгляд, не следует также
кусать анонимно. Я, например, к этому не готов. По простой причине: потому что
когда ты произносишь свое имя, когда подписываешься им, когда ты от своего лица
произносишь жесткие, правдивые или эффектные, скажем так, вещи, — это
капитализирует твое имя и в конечном итоге приносит тебе бóльшие заработки,
скажем цинично.
Но существует еще вопрос
эстетства. Я говорю им в лицо неприятные вещи и получаю от этого удовольствие.
Анонимно же я не готов говорить никогда.
Тех, кто что-то делает анонимно,
я, с одной стороны, могу понять: то, что тот же Шанцев и его люди сделали
с нижегородскими журналистами — когда журналисты боятся собственной тени, — это,
к сожалению, реальность. Требовать от обычных ребят в наше время геройства —
это подло.
Я готов на что-то пойти,
немногие тоже готовы на это пойти — на мой взгляд, Сергей Пудов, например, — но
мы не можем требовать геройства от других людей. Конечно, быть анонимным — это
не очень хорошо. Но это, по крайней мере, понятно. Хотя иногда эта анонимность
и позволяет людям пускаться на совсем уж подлые вещи, испытывая ощущение
безнаказанности — и мы это хорошо видим.
Я же, вдобавок ко всему
сказанному, всегда работал телевизионным журналистом, работаю таковым уже много
лет. И в нашей профессии, в телевизионной, анонимность всегда была невозможна.
Меня так к этому приучили, что и статьи в газетах я всегда собственной фамилией
подписываю, и на сайте «shanzev.net» всегда стояла моя фамилия. Хотя и был
разговор о том, что, мол, может, мы будем все это делать под псевдонимом? Нет,
не будем мы это делать под псевдонимом.
Поймите меня правильно: я просто
хотел, подытоживая, сказать, что критика действующей власти, которой я никогда
не сторонился, должна быть стилистически более изысканна, должна содержать
больше реальной информации, информация эта должна быть проверенной, а затрагивать
«семейные ценности» нужно только в той части, когда действия Семьи приносят
вред обществу.
А также я хотел отметить, что
появление нового игрока на нижегородском политическом пространстве, игрока с
ресурсами, возможностями и, очевидно, с амбициями кажется мне, по меньшей мере,
любопытным.
