РАН и дивный новый мир
Что такое РАН, Российская Академия Наук, объяснять любому мало-мальски образованному человеку у нас не нужно. Но это только у нас, потому что ряд стран, где наука весьма развита, прекрасно обходятся без подобной организации. И это не удивительно, учитывая специфику развития науки в России.
Исторически сложилось так, что эти два понятия – развитие науки в России и история РАН в общем-то являются синонимами. Особенно характерно это для XVIII века, когда других центров науки, прежде всего университетских, еще просто не существовало. Московский Императорский Университет в те годы еще не мог претендовать на самостоятельную научную значимость, а Университет в Санкт-Петербурге был одним из подразделений Академии.
Императорская Академия была учреждена Петром Великим специальным указом, в январе 1724 года. Хотя Академия, конечно же, создавалась по образцам, существовавшим на Западе, было и серьезное отличие: Академия Петра в отличие от западных аналогов была государственным учреждением. Собственно, уже поэтому Академия полностью зависела от монаршей воли. И на протяжении XVIII века Академия знала несколько периодов взлета и упадка, в зависимости от того, какое внимание уделялось ей со стороны верховной власти. Следующее столетие также не стало здесь исключением.
Революцию 1917 года Академия, получившая свое нынешнее название после февральских событий, встречает настороженно. Но тогда же будущий академик Г.М. Кржижановский разрабатывает план электрификации ГОЭЛРО. Ученые Академии не отступают от своих профессиональных обязанностей, начинают сотрудничество с новой властью. В 1918 году создаются первые НИИ в рамках РАН: физико-технический под руководством И.Ф. Иоффе, физико-математический во главе с В.А. Стекловым. В 1924 году Академия получает название Академии Наук СССР. В послевоенные годы учеными АН СССР получено ряд оригинальных результатов, получивших всемирное признание. В это время Академия, по сути, перерастает статус обычного научного учреждения, становится средством масштабного планирования и организации развития науки. В каком-то смысле Академия возвращается к модели XVIII века, когда все значимые ученые России работали в ее рамках, и это при том, что число ученых выросло за это время на многие порядки.
В 1991 году власть зарождающейся «новой России» делает своеобразный политический жест, очевидно, намекая на параллели с деятельностью Петра, что вообще было тогда модно: провозглашает указом от 21 ноября 1991 года воссоздания Российской Академии Наук как высшего научного учреждения страны…
Даже из такого чрезвычайно краткого очерка истории РАН легко понять, какова роль государства в становлении и развитии Академии. В этом смысле ясно, конечно, что раз государство решило выйти из игры и сделать науку эффективной, понимая это словосочетание на свой либерально-демократический лад, то и само существование Академии теперь находится под вопросом. Академия-то – это по сути часть государственного аппарата, специализирующаяся на управлении наукой. И сложилась она в темные годы традиционного русского тоталитаризма, а наивысшего расцвета достигла вообще, страшно сказать, при ком. Обсуждать новаторскую позицию нашего текущего государства мы здесь не будем, это уже неоднократно делалось, так что займемся лучше прояснением диспозиции относительно существования РАН в обозримом будущем.
Собственно, мы имеем, условно говоря, несколько основных агентов, способных оказывать влияние на судьбу РАН. Крупнейший, понятное дело, — это правительство. Если оно решит РАН кормить и содержать, то так оно и будет, средства при такой-то цене на нефть найдутся. Тут, конечно, тоже возможны варианты. Можно, например, сделать бутафорскую Академию, назначить пенсии для самых видных ученых-чиновников и потихоньку разобрать остальное. Этот вариант опасен, так как сулит нам еще десятилетие-другое топтания на месте в смысле развития науки в России, топтания под заунывные рассказы о благоденствии РАН, споряженные с потерей реальной научной школы. И увы, этот вариант представляется сегодня наиболее вероятным.
Дело в том, что он, похоже, устраивает вторую главную группу заинтересованных лиц, именно – чиновников внутри Академии, многие из которых сегодня являются крупными учеными лишь по совместительству. В действительности, создается впечатление, что верхушку РАН вполне устроит ситуация, при которой они станут последними российскими академиками. Академики – не дураки и в определенном смысле даже реалисты, то есть понимают, что в серьезной схватке за науку с нашим государством они обречены, поэтому нужно хотя бы постараться обеспечить себе достойную старость. При этом подобный компромисс означает, если называть вещи своими именами, что государство и академики договариваются о торжественных похоронах отечественной науки к обоюдной выгоде сторон. Пенсии и остатки социального престижа достаются академикам, государство же за очень низкую экономическую цену покупает неплохие политические активы.
Здесь бы надо написать об общественных интересах, но общество у нас как-то не особенно интересуется своей национальной безопасностью в стратегической перспективе, а поэтому и на науку никакого внимания не обращает. Иногда покажут какого ученого с квартальным отчетом по телевизору – и можно снова идти за клинским. Потому по телевизору сказали, что все в порядке. Поэтому об обществе мы и писать не будем. Остаются еще две группы.
Сначала скажем о бизнесе. У него здесь вроде бы амбивалентные интересы. С одной стороны, конечно, хочется пограбить, то есть поприватизировать. У российской науке, от которой только за 2004 год отняли более тысячи предприятий, передав их в частные руки, еще есть неплохие помещения и кое-какое оборудование. И все это добро почти что ничье, потому что государству не нужное. Так что грех не пограбить. Другой вопрос, что если бизнес серьезный, то ему надо не грабить, а созидать. То есть создавать в России частную науку, как это и видится в публичных грезах министру образования Фурсенко. Тут, конечно, возникает целый ряд вопросов, прежде всего по поводу военной стороны дела и тех тонких материй, которые принципиально прибыль непосредственно не приносят, вроде фундаментальных исследований по физике. Но беда даже не в этом, а в том что бизнес в современном мире мало привязан к национальным границам, а, прямо говоря, вообще транснационален. На кого будет работать наука, созданная и поддерживаемая транснациональным бизнесом, долго гадать не надо.
Остается последняя группа – собственно ученые. Те ли, которые полтора десятка лет занимаются подвижничеством, или те, которые только начинают свою научную карьеру и, несмотря на все «но», не уезжают из России. Интересы этой группы просты: честно заработанный хлеб, лучше если с маслом, и возможность профессионального роста, наличие перспективы в выбранной области исследования… то есть, в конечном счете, – развитие науки в России. Так вот парадокс заключается в том, что именно эта группа может сыграть ключевую роль в гибели РАН. По той простой причине, что РАН сегодня – это мафия, которая мало чем помогает реально работающим ученым, зато осуществляет регулярные откаты государственных, да и не только государственных денег. И вот безразличие стремительно аннигилирующего российского научного сообщества к судьбе столь бесполезной организации, возможно, и встанет могильным камнем над будущем РАН. Уже сейчас слышны голоса ученых: «В США Академии нет, а наука живет прекрасно!..»
А пока, тем не менее, толпа молодых околонаучных чиновников по прежнему пасется возле Академии, издает никому не нужные книги, создает фиктивные научные организации-однодневки. И все для того, чтобы примерить на себя теплое местечко члена-корреспондента, а значит – открыть себе дорогу к новым возможностям. К науке, впрочем, это не имеет ни малейшего отношения. К выбиванию денег из государств и спонсоров – другое дело. Подобно тому, как дворянские титулы долго оставались в почете после фактического разложения средневекового аристократического общества, так и престиж членства в РАН в России по инерции создает иллюзию сохранения ancien rйgime.
В общем, столп и основание российского просвещения, Академия Наук, пережила лихие годы революции и гражданской войны, но оказалась просто не нужной в современных условиях. НИИ скоро дождутся своих эффективных собственников, а координировать курс отечественной науки будет крупный, читай, американский, бизнес.
Оригинал этого материала опубликован на сайте «Русская цивилизация».
