Сражение за радиоактивные руины

Еще
некоторое время назад сама постановка этой темы выглядела или чистой
фантастикой, или полным абсурдом. Сражение на радиационно загрязненной
территории? Ну да что вы?! Всякий же умный человек знает, что после глобальной
ядерной войны никакой другой войны больше не будет, ядерная зима, сидение в
подземельях и все такое. Однако, мир ощутимо меняется, и возникает вероятность,
что радиактивность, радиационное заражение местности может стать весьма веским
фактором для ведения боевых действий.

И
не надо говорить, что «этого не может быть». Войну в Донбассе тоже чуть более
года назад тоже считали абсолютно невозможной.

Что
касается «всеуничтожительной» ядерной войны, так нужно напомнить, что
умные люди в 1920-х годах утверждали практически то же самое, почти что теми же
словами в отношении химического оружия. Мол, его применение приведет к
массовым, истребляющим все живое атакам. Однако же, как мы помним, химическое
оружие во Второй мировой войне практически не применялось, кроме отдельных
случаев, а умные люди, ранее пророчествовавшие насчет химического оружия,
предусмотрительно стали держать язык за зубами. С точки зрения этого
исторического опыта, можно сказать, что такая же судьба постигнет и пророчества
насчет ядерной войны, страшилки про ядерную зиму и вымирание человечества во
мраке долгой ночи. Собственно, это пророчество про ядерную зиму уже надо
отправить в архив. В модели ядерной зимы указывалось, что взрыв имеющегося
ядерного арсенала приведет к выбросу в атмосферу около 150 млн. тонн дыма
(оксидов углерода, серы, азота, твердых частиц). Однако, в год мировая
промышленность выбрасывает дыма гораздо больше. В 2000-х годах в среднем 400
млн. тонн оксидов и 250 млн. тонн аэрозолей. Во время лесных пожаров в России в
2010 году была натуральная репетиция ядерной зимы. В атмосферу попало до 100
млн. тонн оксидов, а всего объем выбросов достигал 400 млн. тонн. И где обещанная
долгая тьма? Густой смог в течение нескольких недель — это, конечно, неприятно,
но страшно далеко от обещанного нам вымирания человечества.

Если
обратиться к вопросу о возможности боев на радиационно загрязненных
территориях, то надо отметить, что пятна радиоактивного заражения могут
возникать и не только в результате ядерных взрывов. Весь список причин может
выглядеть так:

1.
Ядерные взрывы (в особенности наземные и надземные).

2.
Загрязнение в результате разрушения реакторов АЭС.

3.
Загрязнение от утечек радиоактивных отходов.

4.
Намеренное распыление радиоактивных веществ (т.н. «грязная бомба»).

Как
видим, радиоактивное загрязнение местности может возникнуть вовсе не только
вследствие ядерной войны. Собственно, печальный опыт Чернобыля и Фукусимы это
наглядно доказал. В условиях войны повреждение и даже разрушение АЭС, с
выбросом радиоактивных веществ весьма вероятны, особенно, если АЭС попадет в
зону боевых действий и окажется под артиллерийским обстрелом. То же самое можно
сказать и о хранилищах радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива.
Повреждение бассейна выдержки и утечка воды приведут к разгореву
тепловыделяющих сборок, из разрушения. Попавшие в атмосферу высокорадиоактивные
аэрозоли создадут большой очаг радиоактивного заражения. Наконец, судя по
некоторым заявлениям, существует соблазн использовать радиофобию в военных
целях и намеренно создавать зоны радиоактивного заражения. В отличие от ядерной бомбы, требующей
все же довольно сложных технологий, «грязную бомбу» можно изготовить
в полукустарных условиях: нужен контейнер с радиоактивным материалом и
взрывчатка. 

Все
равно придется

Но
мы все же будем исходить из массированного ядерного удара и образования
многочисленных, обширных по площади очагов радиоактивного загрязнения. Особенность
ядерных взрывов состоит в том, что при ядерном взрыве не только возникает
устойчивый очаг радиоактивного загрязнения рядом с эпицентром взрыва
(Семипалатинский полигон это наглядно показывает; там до сих пор есть зоны
наземных взрывов, куда доступ закрыт из-за высокой радиации), но и продукты
деления могут быть отнесены ветром на сотни километров. При испытаниях на
Семипалатинском полигоне такое бывало, и радиоактивные осадки выпадали в
Алтайском крае и Новосибирской области. Возникновение обширных зон
радиоактивного загрязнения в сочетании с завалами и развалинами в этих зонах
после ядерных взрывов — это самые сложные условия, которые могут возникнуть для
боя на радиационно зараженной территории. Все остальные случаи проще.

В
советской литературе практически ничего про бой на радиационно зараженной
территории не говорилось. Предполагалось, и об этом писалось во всех
наставлениях, что войска и население должны как можно быстрее выйти из зоны
радиоактивного заражения перпендикулярно направлению ветра. Но тут есть нюанс,
в котором тогда не подумали.

Во
время Тоцких учений, когда отрабатывалось оперативно-тактическое применение
ядерного оружия для прорыва обороны противника, командование, и в частности
Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, исходили из того, что наступающие войска
пройдут зону ядерного взрыва без задержек. Требовалось только установить,
достаточно ли одной бомбы для полного сокрушения обороны противника. Оказалось,
достаточно. Полное разрушение окопов, блиндажей, огневых точек, страшные ожоги
(в окопах «противника» были оставлены животные для оценки поражающей
силы ядерного взрыва на обороняющиеся войска). Стало понятно, что после такого
никто обороняться не сможет. Жуков мог потирать руки. На Зееловских высотах он
сжег тысячи вагонов снарядов, прежде чем его войска смогли прорваться к
Берлину. Вот если была бы ядерная бомба…

Однако,
опыт Второй мировой войны говорил за то, что противник попытается прорыв
подрубить ударами с флангов. Горловина прорыва от ядерного взрыва получалась
довольно узкой — 4-5 км по фронту. Когда прорыв широкий — 50-60 км, как было в
январе 1945 года, тогда его трудно подрубить. Узкие же прорывы немцы успешно
ликвидировали и не раз. А тут еще такая особенность, что посредине горловины
прорыва — зоны радиоактивного заражения, в которой войск нет, и в общем, не
может быть. Это же зона сильного облучения, которое за 12 часов выводит из
строя половину личного состава. Таким образом, нужно было лишь нажать с флангов
на место прорыва, загнать заслоны на загрязненную территорию, и уже к исходу
первых суток «ядерный прорыв» будет запечатан. Наступающие войска,
бодро прошедшие через зону заражения в первые 20-30 минут после взрыва и
хватанувшие радиации, окажутся в мешке и тоже понесут потери от облучения.

Скажут,
надо рубить прорыв несколькими ядерными бомбами по фронту. Десяток взрывов —
вот тебе и полоса в 50 км, в которой противника нет. Однако, и тут возникают
вопросы. Через такой прорыв фронта надо будет вводить танки для развития
наступления. Танки, конечно, придется разгерметизировать, чтобы они могли
двигаться, и они окажутся забитыми радиоактивной пылью. Потом, наступающие
соединения надо снабжать, и через прорыв нужны дороги и интенстивное движение
автомобилей в клубах радиоактивной пыли. Пока фронт противника окончательно не
рухнул, все движение в зону прорыва и из него будет неизбежно проходить по
радиационно загрязненной территории в первые семь суток после взрыва, когда оно
особенно сильное. И в этом случае надо держать горловину прорыва, готовить
оборонительные рубежи, концентрировать войска для парирования контрударов
противника. Все это в той или иной степени пришлось бы делать на радиоактивно
зараженной территории. Не говоря уже о том, что радиоактивные осадки вполне
могло бы забросить ветром на ближние тылы наступающих войск.

Таким
образом, даже в рамках советского подхода к использованию ядерного оружия на
оперативно-тактическом уровне потребовалось бы длительное нахождение войск на
радиоактивно загрязненной территории, организация обороны, ведение боевых действий,
организация движения транспорта и т.д. В наступлении оперативного масштаба,
конечно, все внимание было бы направлено на прорыв, дезактивация была бы делом
третьестепенной важности.

В
случае массированной ядерной войны, с применением стратегического ядерного
оружия, в зоны радиоактивного загрязнения, конечно, попадут очень многие важные
пункты. Это могут быть крупные железнодорожные узлы, порты, промышленные зоны и
т.д. Стало быть, возникают многочисленные вопросы, связанные с дезактивацией
этих сильно разрушенных зон, проведению в них восстановительных работ
(например, разрушенный ядерным ударом железнодорожный узел обязательно надо
будет восстановить), а при необходимости, и обороны. Вот это объясняет нападки
на умных людей в начале статьи. Этот умный прогнозист будет помалкивать, а
ликвидатор или боец радиоактивной зоны, не имея средств защиты, инструментов,
оборудования (потому что их не заготовили, послушав прогноз умного человека,
что после ядерной войны больше войны не будет), быстро нахватается «рентгенов»
и облачится в деревянную шинель. Потому,
к таким вариантам боя на радиационно зараженной территории надо готовиться.

Тактика
для радиоактивной зоны

Итак,
у нас есть зона радиактивного загрязнения после ядерного взрыва. Радиация
одинаково негативно действует на обороняющегося и наступающего, приводит к
потерям личного состава от лучевой болезни, быстрому износу техники и
вооружения.

Образ
действий наступающего будет сводиться к тому, чтобы через зону радиоактивного
заражения пройти или обойти ее, используя преимущество в инициативе и
подвижности. Наиболее целесообразно, конечно, обойти зараженную зону, сократив
заход в нее до минимума. В принципе, и для обороняющегося тоже целесообразно
отступить к границе зоны заражения и занять оборону там. Но не всегда это может
быть возможно, зоны заражения при взрывах образуются самым прихотливым образом,
и их границы могут просто не иметь сколько-нибудь выгодных оборонительных
рубежей. К тому же, отступ — это передача инициативы противнику, который будет
использовать радиофобию в своих интересах. Если радиофобия в войсках противника
сильная, то можно даже использовать ложные зоны заражения, создаваемые путем
установки указателей или распыления радиоактивной аэрозоли в тех местах, где
скорее всего будут работать дозиметристы противника.

Однако,
если приспичило вести бой в радиоактивно зараженной зоне, то как это лучше
всего делать? Если нет времени и возможности соорудить укрытия, то единственно
доступная тактика — это дозоры и контрудары по наступающему или двигающемуся
противнику мобильными отрядами. Получается набеговая тактика: вошли в зону,
выполнили задачу, отошли на чистую землю. На все час или полтора.

Устойчивость
обороны в радиоактивной зоне можно усилить убежищами и сооружениями. Даже самый
обыкновенный блиндаж, перекрытая накатом щель, дзот, способны серьезно ослабить
влияние радиоактивного загрязнения на личный состав, хотя бы потому, что
радионуклиды проникают в почву на очень небольшую глубину, 2-3 см. Даже в
Чернобыле проникновение радионуклидов в почву не превысило 10 см. Загрязненный
грунт надо срезать и отбросить подальше. 20-30 см дерева и обсыпка чистым
грунтом способны защитить даже от сильной проникающей радиации, не говоря уже
об излучении от радиоактивного заражения. Главная проблема на радиационно
зараженной территории — это радиоактивная пыль. Все убежища и сооружения должны
быть по возможности герметичными, амбразуры потребуется закрывать крышками или
затыкать мешками, открывая их перед самой стрельбой, а для наблюдения лучше
всего иметь перископ или стереотрубу. Очень хорошо подойдет танк или БМП в
качестве укрытия и огневой точки одновременно. Если есть средства
автоматизации, например, боевые роботы или автоматические огневые точки, то
можно сделать прекрасный оборонительный узел, занимаемый небольшим
подразделением операторов, сидящих в укрытии или в герметизированном БМП. Для
операций в радиоактивной зоне разработанные в России боевые и инженерные роботы
— это самое лучшее средство. 

В
принципе, при соблюдении этих правил на радиационно зараженной территории
вполне можно создать вполне приличную полевую оборону, которой будет достаточно
для отражения попыток противника проскочить через зону на чистую землю. Если
нужно закопаться прочнее, и иметь возможность противостоять артиллерийскому
огню противника, то в радиоактивной зоне лучше всего копать вместо окопов
подземные тоннели на глубине 1,5-2 метра, с выходами на поверхность и к огневым
точкам.

В
любом случае, однако, боевые действия в радиоактивной зоне для личного состава
не должны превышать 2-3 часов вне укрытий, и суток-двух в укрытиях. 
Подразделения, занимающие зону, придется часто менять и выводить на чистую
землю для дезактивации. Тактический смысл обороны радиоактивной зоны состоит в
том, чтобы не дать противнику использовать зону для прохода и для маневра.
Наткнувшись на сопротивление, противник, скорее всего, попробует зараженную
зону обойти. Если в зоне есть стратегически важные объекты, например,
железнодорожный узел, заводы, электростанции, подлежащие восстановлению, то оборона
их преследует цель удержания зоны до того момента, когда радиация снизится до
безопасного уровня и можно будет начать работы.

Снаряжение
бойца радиоактивной зоны

Можно было бы
предложить разработать специальное снаряжение для боя в радиоактивной зоне,
однако, это вряд ли будет возможно, поскольку невозможно будет спрогнозировать
потребность войск в подобном снаряжении, а при быстротечных боях в
радиоактивных зонах трудно будет их доставить со складов в соответствующие
подразделения. Потому
целесообразнее всего использовать классику жанра ликвидаторов: костюм химзащиты
с резиновыми сапогами или бахилами и перчатками, респиратор, очки.

Но
некоторые нововведния в снаряжение все же потребуются. Во-первых, было бы очень
целесообразно добавить в качестве радиационной защиты резиновую накидку, вроде
той, что носили чернобыльские ликвидаторы при выходе на сильно
«фонящие» участки. Такая накидка снижает воздействие радиации на
организм. Во-вторых, нужен специальный прорезиненный мешок для того, чтобы
можно быно вынести раненого с зоны, не загрязнив радиоактивной пылью, которая
может попасть в раны. В-третьих, специальную разгрузку, надеваемую поверх
костюма химзащиты и резиновой накидки для боеприпасов, рации, пайка и воды. В
отличие от имеющихся разгрузок, она должна подходить именно для химзащиты, ну и
шиться из брезента, чтобы потом было не жалко сжечь при дезактивации.

Можно
предложить еще ряд простых защитных средств, но для их разработки потребуются
полигонные испытания (не обязательно, связанные с радиактивностью, достаточно
добиться хорошей защиты от пыли). Это накидки на автомобили и бронетехнику для
защиты от радиоактивной пыли. Потом, при выходе на чистую землю, дезактивация
значительно упроститься, поскольку накидку можно снять и сжечь, а остатки
радиоактивной пыли смыть. Эти накидки должны допускать движение, посадку и
высадку экипажа. Потому тут потребуются эксперименты, чтобы сделать это
наилучшим образом. Далее, были бы весьма целесообразными чехлы на оружие, чтобы
в него меньше набивалось радиоактивной пыли. Оружие будет вноситься в убежище и
может стать источником облучения личного состава. Такой чехол должен позволять
вести стрельбу и перезаряжать оружие. Он должен быть при этом максимально
простой, чтобы его не жалко было сжечь, а также, чтобы такие чехлы могли сшить
прямо в войсках из кусков брезента.

Это
минимум снаряжения. Конечно, можно разработать еще немало всего: портативные
фильтро-вентиляционные установки для убежищ, дыхательные маски со сменяемыми
фильтрами, специальную пылезащищенную посуду для приема пищи и воды,
дезактивационные наборы и приспсобления. Но это все понадобится только если бои
в радиоактивных зонах перестануть быть исключениями, хотя заготовки и
испытанные образцы еще никому не помешали.

Сражение
за радиоактивные руины, которого пока что в военной истории не было, тем не
менее весьма вероятная вещь. Уже был случай, когда боевые действия угрожали АЭС
в Югославии, да и теперь, на Украине есть ненулевая вероятность ведения боев
поблизости от крупных АЭС. Елси вспыхнет война на Корейском полуострове, то в
зоне боевых действий окажется 21 действующий реактор. Вероятность ядерной
войны, хоть глобальной, хоть локальной, равно как умышленное радиоактивное
загрязнение тоже весьма высока. Раз так, то надо быть готовым и к таким
вариантам.

Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.