Тренд на централизацию
«АПН – Нижний Новгород» представляет фрагмент выступления профессора Нижегородского института управления (филиала РАНХиГС), лауреата премии «Пробуждение» Александра Мазина на состоявшемся 1 ноября 2018 года заседании Нижегородского эксперт-клуба, посвященном теме «Принципы формирования бюджета и межбюджетных отношений в Нижегородском регионе».
Здесь в основном обсуждались проблемы, которые всегда жизненно острыми являются. Как распределить те средства, которые есть? Как при этом учесть разные интересы — интересы областные, интересы городские, муниципальные, и тех, кто выражает эти интересы? Как при принятии решений все это сбалансировать, чтобы было менее конфликтным? На самом деле эта проблема — часть более общей проблемы — проблемы вообще межбюджетных отношений. И здесь играют роль не только интересы и не только целесообразность, но иногда и политические факторы.
И не будем забывать о распределении налогов, которые формируют эти бюджеты. Ведь наше распределение налогов не такое, как было, скажем, в 90-ые годы, когда половина налогов шла в федеральный бюджет, а половина — в региональный. И это сочеталось, как вы, наверное, помните, с довольно сильной дезинтеграцией страны. Региональные лидеры, губернаторы на Урале, в Сибири стали говорить о создании республик, выпуске региональных денег. Потребовались достаточно решительные действия, в том числе в сфере экономической, чтобы эти процессы прекратить. И распределение средств между региональным уровнем и федеральным изменилось: было 1:1, стало 2:1. И это сразу изменило политическую картину общества, потому что, если у тебя нет ресурсов, и ты выступаешь просителем у федерального центра, ты уже не станешь говорить о выпуске уральских денег и создании Уральской республики.
Сегодня при решении межбюджетных отношений политический фактор тоже сбрасывать не надо. Тот общий тренд на централизацию, который у нас продолжается достаточно давно, который получил название «вертикали власти», хотя, на мой взгляд, не очень удачное название — тем не менее, он проявляется и в бюджетных отношениях. Ведь идея какая, идеология? Ресурсы идут вверх, а потом оттуда перераспределяются по тем или иным принципам. То есть, центр дает. Он сначала получает, но потом он раздает. При этом при такой модели взаимоотношений стимул создавать больше ослабевает. Потому что, если ты создаешь больше, у тебя и заберут больше. А стимул выпрашивать и делать это более искусно, чем это делают другие, как раз усиливается.
Вот сегодня здесь вы упоминали Татарстан. Я считаю, Татарстан — это в России чемпион и безусловный лидер по вытягиванию денег из Москвы. Я о Чечне не буду говорить: Чечня — это особый разговор, это проигранная война. Я здесь не касаюсь этого.
Угроза межнационального конфликта в Татарстане — это была просто уловка манипулятивного характера, которая на самом деле не была подкреплена ничем, на мой взгляд, реальным. А вот то, что там нашли когда-то две монетки, которые объяснили, что через четыре года — тысячелетие Казани... Как вовремя нашли эти монетки! Как здорово ученые подсуетились! И как много денег — я бывал в Казани не раз и очень люблю этот город — им удалось получить из Москвы. Если вы были в центре Казани — это же конфетка! И это сегодня спортивный центр России, они очень гордятся этим, и можно за них порадоваться. Вот учиться надо искать поводы для того, чтобы вытягивать деньги.
А у нас уже есть монетка — у нас уже через три года такой повод есть! Вы же понимаете, к чему я клоню? К 21-ому году, конечно. Мы же все это знаем. А что делается в этой связи? Мне кажется, это должна быть долговременная стратегия.
И здесь, мне представляется, недостаточно подключена просто широкая общественность. Власти понимают, и все понимают, что — да, надо под это выделить деньги. Я что-то не вижу, чтобы вот это сейчас уже подготавливалось, чтобы готовился город. У нас такие туристические возможности, у нас прекрасный потенциал. Он используется, на мой взгляд, совершенно недостаточно. И вот это надо продумывать именно в контакте с обществом.
Я бы сказал больше о том, как вообще общество подключать к вопросам формирования бюджета, распределения бюджета, перераспределения — то есть, перетягивания. Казалось бы, вообще людей надо держать от этого подальше. Почему? Да потому, что каждый начнет тянуть одеяло на себя. Ну, каждый же начнет кричать: «Дайте мне: мне нужнее, чем ему!» И вот, понимая все несовершенство человеческой природы, надо все-таки опираться на людей, которые живут в нашем регионе.
Вот я приведу вам один пример. Об этом сегодня говорили — штрафы. Давайте посмотрим на штрафы объемно. Это не зло и не добро, а может быть и тем, и другим. Вот пример из моей жизни: у меня сад в Рекшино, я каждый год езжу оттуда. Сейчас пробок меньше, но, когда тяжелый трафик, начинают справа люди объезжать, нарушая правила, по обочине. При этом это идет поток — десятки машин идут. А я — человек, как вы знаете, дисциплинированный, вот я не могу поехать по обочине, и я начинаю злиться. И я думаю: «А почему здесь нет камер, которые снимали бы все эти номера, кто проехал по обочине — и в автоматическом режиме штраф в бюджет?» Вот вам бюджетные доходы-то, заодно и ездить по обочине стали меньше бы. Причем, если бы это все сделать, то народ-то поддержал бы. Народ не сказал бы: «Вы здесь грабите нас и ведете себя как охотники!»
А в других случаях народ не поддерживает. Смотрите, как эвакуаторы работают в городе. Народ на них смотрит как на стервятников, как на охотников, которые ищут свою дичь. Они нацелены на что — на общественное благо, на то, чтобы разгрузить город от тех, кто нарушает? Нет. Они нацелены на получение прибыли. Да, эта прибыль частично идет в бюджет. Хотя я не знаю, какие там сейчас структуры больше — частные или муниципальные? Тут по-разному решается вопрос.
Народ на них смотрит — вы сами понимаете, что он думает.
То есть, один и тот же инструмент — штрафы — может служить на пользу обществу, может адекватно восприниматься населением, и, кстати, денежки туда тоже посылать. Если это правильно объяснить, если правильно организовать.
То, что делается сегодня, например, когда камеры снимают и фиксируют среднюю скорость — многие возражают. А можно убедить общество, что нечего возражать: соблюдай правила, нарушаешь — плати. Если вы бывали за границей, вы видели, как там это все работает. И там никто не жалуется, потому что есть жесткие правила: нарушил — плати, причем, плати немало. Конечно, наши люди не привыкли к такой дисциплине, но приучить можно, если объяснить, что это вообще-то для пользы общества. И с людьми нужно работать больше.
Вот штрафы, которые бизнес собирает. Надо с бизнес-сообществом разговаривать. Где у нас те площадки, где бизнес может сказать: «Не грабьте наши киоски. Не устанавливайте штрафы в 200 тысяч рублей: для малого бизнеса — это разорительный штраф»? И так идет обдирание бизнеса со всех сторон. И так бизнес еле-еле выживает, если уж вещи своими именами называть. У нас бизнес-среда враждебная к бизнесу. Это, может быть, в меньшей степени относится к микробизнесу и в большей степени к среднему бизнесу, но и малый бизнес тоже.
По-моему, здесь власть, структуры власти, понимая это, все-таки не дорабатывают в контакте с обществом. И не просто с обществом, а со структурированным обществом. То есть, если вы хотите обсудить проблемы, как затрагивать бизнес — говорите с бизнес-сообществом, говорите с представителями автомобильных структур — они тоже есть. И тогда это может дать больший эффект, чем формальное подключение общества.
