Турция и Россия: когда геополитика важнее бизнеса
24 ноября Турция сбила российский бомбардировщик Су-24. По данным сирийской
оппозиции, двое летчиков катапультировались, но были расстреляны в воздухе.
Генштаб России подтвердил гибель одного из них. Владимир Путин выступил с
жесткими заявлениями, назвав действия Анкары «ударом в спину от пособников
террористов». Россия готовит ответные меры. Запад пытается занять нейтральную
позицию, призывая обе стороны к сохранению «холодной головы», но по сути
поддерживает Турцию. Это первый критичный момент после начала военной операции
России в Сирии.
О сбитом самолете агентству Reuters сообщил источник в турецком военном
ведомстве. Информация тут же была подтверждена российскими военными. Турция
сразу заняла жесткую позицию: Анкара напомнила, что Россию неоднократно
предупреждали о недопустимости нарушения воздушного пространства страны.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил с заявлением: «Все должны
уважать право Турции на защиту от угроз. Неопознанный самолет нарушил наше
воздушное пространство. На протяжении пяти минут он получил десять
предупреждений».
Вопрос о том, случайно ли был сбит самолет или это было преднамеренной
акцией, очень быстро разрешился в пользу второго варианта. Как написала «Новая
газета», Турция прекрасно знала, что из-за розы ветров в провинции Латакия
российские бомбардировщики вынуждены на несколько секунд залетать на территорию
Турции. Мотивы Эрдогана относительно прозрачны: Анкара неоднократно критиковала
Россию за ее сирийскую политику. Во-первых, Москва не исключала поддержку
курдов, воюющих против ИГИЛ и несущих террористическую угрозу для Турции.
Во-вторых, Россия наносила удары по территории, контролируемой сирийскими
туркменами, воюющим против Асада на стороне умеренной оппозиции (хотя на этот
счет есть разные точки зрения, и Россия подозревает туркменов в поддержке и
террористических групп, включая ИГИЛ). Как бы там ни было, но Кремль считает,
что «оттеснять» в Сирии нужно всех, кто мешает Асаду воевать против радикальных
исламистов. Трудно не согласиться с главным редактором Carnegie.ru Александром
Бауновым, который в своем Facebook назвал Сирию «турецкой Украиной» для
Эрдогана, считающего, что Россия вмешивается в зону традиционного влияния Турции.
Поэтому российский бомбардировщик вероятнее всего был сбит сознательно. И
это удар не только в защиту своих интересов. Это удар и по сирийской политике
Путина, резко нарастившего свое влияние в регионе. Также вероятно, что никакой
далеко идущей стратегии у Эрдогана нет: Турция громко заявила о своем
присутствии и своих интересах, принуждая нового игрока считаться с ними. Это
также заявка на получение своей квоты в той системе кооперации, которая
складывается между Францией, США и Россией.
Для России удар Турции стал полным шоком. Эмоциональное заявление Владимира
Путина говорит о том, что Москва была к этому не готова и рассматривала Турцию
как игрока, разногласия с которым совместимы и с многоплановым сотрудничеством.
Москва считала, что в случае с Турцией бизнес важнее политики. Но Кремль не
учел, что геополитика может быть важнее бизнеса, что доказывает его собственная
практика в отношении ближнего зарубежья.
Главный вопрос: на что готова теперь Москва. Первая реакция была достаточно
сдержанной с практической точки зрения, но эмоциональной по риторике. В
социальных сетях – призывы к ответным действиям, разрыву дипломатических
отношений. Но было принято более прагматичное решение: нанести удар по
туристической отрасли Турции. Сначала россиянам не рекомендовали поездки в
Турцию. К вечеру решение стало жестче: Ростуризм запретил продажу туров.
Надо подчеркнуть, что сбитый самолет – это вызов не только Путину во внешней
политике, это вызов и внутри страны. Запрос на резкие шаги зашкаливает, толкая
президента к демонстрации максимальной жесткости, которую он, в нынешней
ситуации, позволить себе не может. И это касается не столько прокремлевской
армии блогеров и СМИ, сколько военной корпорации, генералитета, очевидно
униженного и вызывающим актом Турции, и реакцией России, и трагическим обрывом
жизней лётчиков, чьи тела сирийская оппозиция готова выдать только на условиях
обмена на военнопленных, находящихся у сирийской армии. Еще один важный момент
– волну негодования поднимает прокремлевская пресса, усиливая противоречие
между внутриполитическими (поднять антитурецкую волну) и внешнеполитическими
(сохранить конструктивное участие страны в сирийском урегулировании) целями
Путина.
Это означает, что реакция Россия будет растянута во времени, многие решения
будут приняты после анализа ситуации и, вероятно, самые жесткие шаги еще
впереди. Очень многое будет зависеть и от реакции Запада: Путин ждет
минимальной солидаризации, которой нет и не будет. Пока высока степень
неясности, все стороны пытаются действовать осторожно, тщательно взвешивая свои
шаги. По мере того, как позиции сторон будут проясняться, озлобленность и
одиночество России будут нарастать, провоцируя и более конфронтационные шаги не
только в отношении Турции, но и в отношении США и НАТО. Пока набор ответных мер
касается вопросов военного сотрудничества с Турцией, туризма. Обсуждается
вопрос о введении санкций.
Запад в такой ситуации, выдержав паузу и посмотрев, как далеко готова зайти
Москва, осторожно начал солидаризироваться с Анкарой. По итогам экстренного
заседания Совета НАТО в Брюсселе, собранного по инициативе Турции (очевидно,
что Эрдоган искал поддержки альянса и нашел ее), генеральный секретарь Йенс
Столтенберг подтвердил всю полноту гарантий безопасности Турции и признал
адекватным поведение Анкары. Президент США Барак Обама, который в Вашингтоне
встречался с французским лидером Франсуа Олландом (и вероятно позиция глав
Белого дома так или иначе соотнесена с позицией Франции), признал право Турции
защищать свое воздушное пространство.
Россия оказалась в одиночестве, всемирно униженной. Это будет мощнейшим
испытанием на прочность той системы координации усилий, которую сейчас пытается
настроить Франция после терактов в Париже. Турция – это не просто страна,
вовлеченная в сирийский конфликт. Это член НАТО с крайне противоречивыми
интересами в отношении ИГИЛ, сирийской оппозиции и будущего Сирии. И в отличие
от России, это игрок, для которого Сирия гораздо «ближе к телу». Крушение
российского самолета А321 над Синаем было первой красной линией, проведенной
сирийским кризисом: он ограничил передвижения россиян по миру. Сбитый
бомбардировщик стал второй: теперь сирийскую политику обрамляет кровавый
турецкий фактор. Ясно одно: таких линий будет проведено еще множество, и история
только начинается. На фоне растущего хаоса все громче слышатся успокаивающие
голоса: третьей мировой войны не будет. Но кажется мир уже погружается в новый
тип войны эры всемирной угрозы терроризма. Войны, у которой нет начала и
неясно, каким будет конец.
Оригинал этого материала опубликован на сайте ПОЛИТКОМ.
