Украинский рубеж или о необходимости политтехнологической ревизии

Сегодня, когда положение вокруг Украины грозит вылиться во
фронтальное противостояние России и Запада, стоит задаться вопросом об
эффективности политических технологий, использовавшихся российской стороной в
течение всего периода украинской независимости.

На взгляд автора, в своих действиях в отношении Украины за 23 года
ее независимости Россия не только не преуспела в дипломатии, но и не смогла
определиться с набором политических технологий, которые бы обеспечили ей
эффективное влияние на украинский политический процесс.

Главная ошибка здесь, состояла, пожалуй, в том, что традиционная
дипломатия заменили собственно политтехнологии. Причем дипломатия инерционная,
квазивизантийская, основанная на верхушечных комбинациях, торге и корпоративных
соглашениях с украинской элитой (точнее, с официальной властью или доминирующим
на тот момент в стране политическим кланом) без апелляции к собственно
украинскому гражданскому обществу.

О (про)активном конструировании Россией политических процессов на
Украине — на основе комбинации политических, экономических и информационных
ресурсов — говорить в этой ситуации просто не приходилось. России никогда не
удавалось (и тем более не удалось накануне последних событий) методами soft power создать благоприятную для себя
ситуацию на Украине.

Управление по тенденциям (с возможностью упреждения
неблагоприятных процессов и развязок) в действиях России на Украине также не
просматривалось – Майдан 2004 года, а также Евромайдан и особенно его «силовая»
развязка – стали неожиданностью для значительной части российской элиты и
экспертного сообщества. В течение двух последних десятилетий Россия имела на
Украине мощные ресурсы влияния (экономические, политические, информационные,
культурные и др.) – но не консолидировала их, и не смогла выстроить на их
основе эффективную инфраструктуру влияния – что и предопределило ее итоговое
поражение на рубеже 2013-2014 годов.

Но главное – политика России в отношении независимой Украины
оказалась уязвимой из-за несоответствия используемых ею политических технологий
«пестрой» и многослойной украинской политической реальности.

В частности, российская сторона крайне неудачно использовала так
называемые манипулятивные технологии – суть которых, согласно Платону, состоит
в умении «плести политическую ткань» — то есть направлять действия различных
участников политического процесса к желательному для себя результату. Увы,
Россия в очень малой степени использовала многообразие и конкуренцию различных
внутриукраинских политических акторов, редко играла на их противоречиях,
преимущественно выжидая, «чья возьмет». При этом не принимались во внимание ни
подвижный баланс сил внутри украинского политического класса, ни высокий
уровень политизации и самоорганизации украинского общества. Все это снижало
эффективность влияния России на украинский политический процесс, вынуждая
участвовать в реализации чужих политических стратегий. Так, накануне
президентских выборов 2004 года Россия включилась в игру экс-президента Леонида
Кучмы, который с помощью инспирированного политического кризиса пытался
остаться у власти – что в итоге привело к падению сложившегося на Украине
режима и геополитическому поражению России.

Российская сторона не применяла должным образом и сетевые
технологии – то есть практику формирования благоприятно относящихся к ней
сетевых сообществ и стратегию ведения сетевых войн, связанных с продвижением
через существующие сети своего благоприятного образа и выгодной ей «повестки
дня». В то же время США и Запад интуитивно угадали, сделав ставку на украинское
гражданское общество, в значительной степени консолидированное вокруг
социальных сетей, которые достаточно давно превратились в эффективный
противовес официальной пропаганде.

Россия практически не использовала на Украине так называемые
резонансные политические технологии — связанные с формированием в
информационном пространстве Украины благоприятных для себя резонансов на те или
иные политические действия Москвы, на преобразование негативных для себя
общественных резонансов в положительные или хотя бы в нейтральные. Российские
политтехнологи и стратеги очевидно не просчитали негативные резонансные
эффекты, вызванный провокационным (с учетом факторов биографии) выдвижением
Виктора Януковича в 2004 году, что вызвало тогда возмущение немалой части
украинского общества, а также побуждением того же Януковича к отказу от
подписания соглашения об ассоциации с ЕС в ноябре 2013 года (что на контрасте с
многомесячной официальной пропагандой соглашения не могло не привести к взрыву
возмущения у ряда украинских социальных групп с высокой социальной
активностью).

Информационно-пропагандистские технологии в отношении Украины
использовались Россией достаточно активно, но без все той же «привязки» к
специфике украинской политической культуры и свойственным для нее традициям
мировоззренческого и политического плюрализма. Ставка в пропаганде была сделана
массированное информационное воздействие по официальным каналам, без
дифференциации информации с учетом интересов и особенностей восприятия
различных внутриукраинских целевых групп и регионов, без адаптации ее к
особенностями мировоззрения «среднего» украинца. В итоге де-факто не получилось
никакого варианта «молекулярной агрессии», способной размыть «культурное ядро»
враждебной для России идеологии, а антироссийские стереотипы продолжали успешно
воспроизводиться на уровне не только элитарного, но и массового сознания.

Наконец, использовавшиеся Россией и ее политтехнологами
электоральные технологии очевидно не соответствовали специфике украинского
политикума. Традиционный набор технологий (административный ресурс плюс
активная пропаганда по провластным каналам), успешно использовавшихся в самой
России, не принес ожидаемого результата в 2004 году, когда большая группа
российских политтехнологов обслуживала президентскую кампанию Виктора
Януковича. Не принесла ожидаемого эффекта и ведшаяся российской стороной по
традиционным «лекалам» пропаганда в пользу Таможенного Союза, в
целесообразности которого так и не удалось убедить значительную часть
украинского общества и политического «класса».

В связи с возможностью дальнейшего обострения ситуации вокруг
Украины и в «ближнем зарубежье» России необходима срочная и глубокая
политтехнологическая «ревизия». Складывающаяся ситуация требует глубокой
переоценки политтехнологического обеспечения российской политики, которая
проводилась до этого – причем переоценки достаточно быстрой и глубокой, которая
бы позволила избежать вполне вероятных геополитических катастроф и «обвалов».

Оригинал материала опубликован на ленте АПН.