В Приднестровье все висит на спецслужбах
Дмитрий Орешкин, руководитель группы «Меркатор»:
Несмотря на то, что Приднестровье де-факто независимо, обрести независимость де-юре ему будет весьма сложно, потому, что ключевое слово здесь должно быть сказано Москвой. Но даже в случае признания со стороны Москвы, весь остальной-то мир не признает. И, на самом деле, получится, что в случае признания независимости Приднестровья, Россия покажет себя изгоем на мировом фоне, да и Приднестровье останется непризнанной территорией. А если дальнейшим шагом будет, каким-то образом, объединение, создание какого-то союза, то такой союз также не будет признан мировым сообществом.
А в отличие от советских времен, когда на это можно было наплевать, сейчас от этого очень многое зависит, потому что и торговля, и информационные потоки, и межгосударственные отношения сегодня более значимы, чем в сталинскую эпоху. Тогда мы просто благополучно вычеркнули себя из сообщества стран, которым можно верить на слово, жили себе своим собственным миром — так нас и воспринимали. Как страну, с которой лучше не иметь дела.
А сейчас мы вынуждены иметь дело, мы пользуемся программными продуктами, которые созданы там, мы продаем туда наш главный продукт — нефть и газ. То есть, соответственно, мы должны взаимодействовать, вести переговорные процессы. И я думаю, что Россия не пойдет на это обострение. Как бы ни хотелось признать Приднестровье, это вряд ли получится. Я думаю, что все это лишь некие символические игры вокруг символического величия.
Для Смирнова же ситуация безвыходная, потому что экономика шаркает килем по дну, он задолжал России — опубликованы были такие данные — семьсот миллионов долларов за газ, и не способен отдать такие деньги. В отличие от Молдовы, экономика которой считается провальной, но которая все-таки платит за газ (а Приднестровье — нет, хотя и говорят, что экономически оно какое-то совершенное). Судя по оплате счетов за газ Молдова экономически более современное государство, чем Приднестровье.
Значит — экономика плохая, режим очень много теряет оттого, что он сейчас не пользуется правом беспошлинного вывоза своей продукции (а продукция там, в основном — оружие, которое поступает на внешний рынок нелегальной торговли). Поэтому, помимо этих семисот миллионов долларов долга, которые они, естественно, никогда не вернут, Приднестровье просило в течение этого года ежеквартально в качестве гуманитарной помощи по пятьдесят миллионов долларов от России. Перед референдумом республика получила сто пятьдесят миллионов долларов, которые были потрачены, в том числе, и на проведение референдума.
То есть, у Смирнова выхода нет. Кроме того, его подпирает снизу молодежь, бизнесмены — такие же, как и он, из военно-промышленного комплекса, просто более молодые, более амбициозные и более грамотные. Значит, ему надо как-то свою позицию зафиксировать — в декабре у него президентские выборы. Что он может в такой ситуации сделать? Только эксплуатировать ресурс патриотизма, чтобы отвлечь внимание людей от ухудшающейся внутренней ситуации, ему надо говорить про внешнюю угрозу, надо педалировать тему о необходимости сплочения вокруг руководства республики для того, чтобы избежать поглощения Молдовой.
Для этого референдум очень кстати. Он позволяет говорить о том, что народ сплотился, что он видит угрозу. Следующий шаг — заявить, что нужно ввести больше российских миротворцев, для защиты от нападения со стороны Молдовы. Что, надо заметить, совершенный бред, потому, что нападать на Приднестровье Молдове сейчас никак не с руки — единственное, что реально работоспособно в Приднестровье, это служба безопасности и вооруженные силы. На них денег не жалеют, в отличие от остального населения. Молдова в нападении не заинтересована, но Смирнову очень удобно создать ощущение в такой возможности.
Аналогичным образом он втягивает в свою игру и Россию. Теперь она вроде как обязана дать ответ — признает, не признает. Коль скоро она оплатила этот референдум, значит, в принципе, есть люди, готовые признать. Но это люди, связанные с военно-промышленным комплексом, со спецслужбами, которые и курируют этот режим.
Режим, кстати, интересный. Я помню, как еще на НТВ выступал в открытом эфире федерального канала генерал Лебедь — у меня нет оснований, чтобы подозревать его в лишнем либерализме, но он просто знал ситуацию там, он командовал четырнадцатой армией — и руководитель службы безопасности Приднестровья генерал Антюфеев. И Лебедь ему в прямом эфире сказал: у вас же режим-то гестаповский, берете здорового мужика, держите у себя в подвалах, потом выбрасываете на свалку инвалидом.
На самом деле, так оно и есть. Это вполне тоталитарный осколочек Советского Союза, и все там висит на спецслужбах. И вот этот не вполне симпатичный режим хочет использовать Россию в своих интересах, сделать ее гарантом своего существования.
По этой теме см. также материал данного автора в разделе «Публикации».
