Великая октябрьская французская мусульманская революция
Эта статья
была написана мной в ноябре 2005 года. Тогда по Франции прокатилась волна
молодежных погромов, участниками которых были молодые мусульманские иммигранты.
Прошло десять лет – и в Париже вырезают редакции журналов.
Во Францию
пришла Великая французская мусульманская революция. Горят тысячи автомобилей,
школы, магазины, предприятия. Звучат выстрелы. Столкновения идут уже в центре
Парижа. Идет гражданская война. Мусульманские эмигранты, десятилетиями
заботливо опекаемые бывшей метрополией, восстали.
Имея почти
бесплатное государственное жилье, множество различного рода пособий (пособие на
ребенка до 10 лет позволяло кормить всю семью) мусульманские эмигранты могли
спокойно создавать свой локальный социум. Попытки, какой-либо культурной
ассимиляции и интеграции арабских иммигрантов во французскую жизнь ни к чему не
приводили.
Мусульманский
мир во Франции жил замкнутой автономной жизнью, население враждебно относилось
к любым вмешательствам в свою жизнь, даже если это вмешательство было
направлено на
улучшение
условий их жизни. При этом уровень жизни арабского населения, хоть и был ниже
общефранцузского, нищенским назвать было нельзя. Население городов спутников
Парижа предпочитало жить на пособия или торговать наркотиками, но не
контактировать с собственно французами.
Населенные
арабами парижские пригороды жили по своим законам, и властями практически не
контролировались, в некоторые районы полицейские на автомобилях боялись
въезжать даже днем.
Вся
многомиллионная арабская диаспора в самой Франции все последние десятилетия,
жила с ощущением превосходства и презрения к своей новой родине. Тут надо
вспомнить, что в пятидесятые годы Франция имела свою «Чечню» — Алжир.
Многолетняя война не решила проблему сохранения Алжира в составе Франции.
Президент де Голль тогда пошел на свой «Хасавюрт» и предоставил Алжиру
независимость, предав два миллиона алжирских французов. Им пришлось, держа над
головой чемоданы, штурмовать корабли отплывающие в метрополию. Многие же, как
рассказывал мне русский эмигрант из Франции, на корабли сесть не успели и
остались плавать в полосе прибоя с перерезанным горлом.
Тогда
марксистско-мусульманский Алжир (да и весь мусульманский мир) одержал не только
военную, но и духовную победу над «буржуазным христианским Западом», дав на
десятилетия повод для гордости и высокомерия.
Имеют ли
нынешние события в парижских пригородах чисто религиозную основу, пока сказать
сложно, но несомненно, что это следствие глубочайшего культурного,
национального и религиозного размежевания французского общества. Исламизм среди
эмигрантской мусульманской молодежи в последние годы распространялся со
скоростью пожара — это признанный социологический факт. Кстати, по
социологическим данным, во Франции верующих мусульман уже больше чем верующих
католиков.
Бунт во
Франции, восстание октября 2005 в Нальчике, летние взрывы в Лондоне — все это
дает повод говорить о новой общеевропейской реальности.
В Европе
проявилась новая мусульманская культура, объявившая войну «гуманистическим
ценностям демократической Европейской цивилизации».
Современная
Европа кроме идеологии тупого скотского потребительства и культа безликой
«политкорректности», ничего не может дать людям из иной культурной среды. Да и
собственной молодежи
так же
ничего не может дать.
Конечно,
проще всего сказать, что французское (а у нас нальчикское) восстание порождено
бедностью и безысходностью. В чем-то это действительно так, но главная причина
протеста это духовная
пустота. В
революционеры и раньше и теперь идут дети благополучных родителей.
Организаторы
взрывов в Лондоне, был эмигрантами второго — третьего поколения, из
состоятельных примерных семей. Восставшие в нашем, российском, Нальчике, тоже
оказались не детьми бедняков. Несмотря на общую бедность в республике, все
убитые были молодыми людьми 20 — 25 лет из вполне благополучных,
обеспеченных
семей. Один из лидеров Кабардино-Балкарских ваххабитов Анзор Астемиров, окончил
школу с золотой медалью и был отличником в институте.
Все то,
что сейчас происходит во Франции, уже было в мае 1968 года. Тогда восстала своя
молодежь, причем самая образованная ее часть. Власть президента де Голля тогда
висела на волоске.
Причины
«красного мая» 1968-го были не экономические, и даже не политические.
Экономический рост тогда был стабильным, уровень жизни неуклонно рос. Май 1968
был, прежде всего, «революцией идеалов», порожденная полным кризисом всей
западно-буржуазной идеологии. «Нельзя влюбиться в темпы экономического роста.
Будьте реалистами — требуйте невозможного», — такие лозунги были на баррикадах
68-го. Теперь, через 37 лет «красный май» сменяет «зеленый ноябрь».
Обездушенность
западного общества, отсутствие в нем даже тени каких-либо «высоких идеалов»,
хищнический характер западной псевдодемократии, лишь слегка припорошенный
фальшивым «гуманизмом» и «политкорректностью» — вот что было причиной всех
западных молодежных движений протеста предыдущих десятилетий, от хиппи до «Роте
Армее Фракцион». Возникшее в середине 60-х движение хиппи, для которого был
характерен полный духовный и социальный разрыв с обществом, буквально за
год-два охватило всю планету. Масштаб этого движения вызывал серьезные опасения
за судьбу всего западного мира. Кроме того, существовали массовые движения «новых
левых», пацифистов, йиппи, панков. Ультралевый терроризм в 70-е годы почти
парализовал общественную жизнь Западной Германии и Италии. Причины всех этих
явлений на Западе не осмысленны до сих пор, но эти причины остались и
продолжают существовать.
Марксизм
(в том числе арабская версия – «баасизм»), ранее владевший умами значительной
части населения Земли, остался в прошлом. Но природа пустоты не терпит, и
нынешний обновленный ислам
вполне
достойная замена марксизму.
Молодежь
всегда искала и ищет спасения от мировоззренческой пустоты и бессмысленности
сытого обывательского бытия. В том числе и в религиозных движениях (марксизм
тоже был своеобразной квазирелигией). Традиционные закостеневшие конфессии в
этом плане мало что могут дать.
Мировоззренческий
протест порождает протест социальный, религия же становится лишь формой,
«оболочкой» протеста. Собственно религиозная, обрядовая составляющая в этом
случае зачастую уходит на второй план, уступая место протесту как таковому.
Бунт ради бунта, протест ради протеста. Современные немецкие
панки,
регулярно громящие город Ганновер, католики в Ольстере, баски в Испании
протестуют именно по такому принципу: «Борьба все, конечная цель ничто».
Лозунг
«Бен Ладен — это Че Гевара сегодня» не такой ироничный, как может показаться на
первый взгляд
Современные
исламские фундаменталисты — это именно революционеры. Помимо священной войны с
«прогнившим христианским Западом» они протестуют, даже в исконно мусульманских
странах, против извечных пороков: невежества (в их понимании), аморализма,
клановости, стяжательства. Провозглашаемая исламистами «духовная частота» очень
привлекательна для не находящих в западном обществе жизненных ориентиров людей,
многие воспринимают новый ислам как «религию справедливости».
Для того
чтобы мусульманская революция в Европе стала именно революцией, сил одних
мусульман-эмигрантов явно недостаточно. Но насколько нереально широкое
распространение исламизма среди
собственно
европейцев?
В конце
60-х индуистский проповедник Шри Прабхупада приехал в США с несколькими
долларами в кармане. Через несколько лет в «Обществе сознания Кришны» состояли
десятки миллионов последователей Прабхупады, а кришнаизм стал серьезным
конкурентом традиционным религиям.
Если
современные мусульманские идеологи сумеют адаптировать ислам к европейскому
сознанию, сделать его привлекательным для западной молодежи, то вполне
возможно, что ислам повторит путь кришнаизма. И тогда Европу ждут очень веселые
времена.
Нравственное
падение Запада, двуличие и подлость постоянно проявляемая им (к примеру, в
Косово и Чечне), так же явились причиной нынешних событий во Франции. Уступка —
признак слабости, подлость – источник презрения. Запад в глазах мусульманского
мира уже давно олицетворение аморализма и нравственного распада. Но у мусульманской
цивилизации своя система ценностей и сила в ней занимает далеко не последнее
место.
Шамиль
Басаев после Буденновска стал национальным героем Чечни, треть чеченцев
проголосовала за него на выборах президента, Запад же фактически признал захват
буденновского роддома законным методом «борьбы за независимость» — улыбчивый
ОБСЕшник Гульдиман жал Басаеву руку.
Сербские
церкви 13 века взорванные албанцами в Косово, десятки тысяч изгнанных с родных
земель сербов «прогрессивный Запад» тоже не трогали.
Попытки
играть «в друзей мусульман», когда в жертву были принесены «духовно чуждые»
православные христиане Косово и Чечни, кроме усиления презрения со стороны
исламистов и ощущения ими своей силы, ничего не дали Западу.
Попытки
откупиться, деньгами ли, территориями ли — все это в результате приводит к
новым требованиям и наглости. А в конечном счете — к войне. Мюнхенский сговор в
1938 году не остановил войну. Европа тогда, по словам Черчилля, «выбрала позор,
но в результате получила войну».
Де Голль в
1961 тоже выбрал позор, Америка и Европа в Косово так же был выбрали позор, в
Хасавюрте тоже был выбран позор. Результаты всех этих «позоров» можно наблюдать
в сейчас в
Париже.
Как и 11 сентября 2001 в Нью-Йорке. «Герой Хасавюрта» генерал Лебедь когда-то
сказал: «Глупость это не отсутствие ума — это такой ум».
Парижская
газета «Русская мысль» во время первой чеченской войны захлебывалась в лютой
ненависти к России «…веками истязающей «благородный, чистый, свободолюбивый
чеченский народ».
Интересно,
что пишет она сейчас…
День
начала мусульманских выступлений во Франции — 27 октября 2005 года, не менее
велик, чем 11 сентября 2001. Цивилизационные различия собственно европейцев
переросли в
реальную
войну. Пропасть проявилась, мосты сожжены. На одной стороне пропасти:
атомизация индивида, культ денег, аморализм и беспринципность. На другой —
тесная национальная и религиозная сплоченность, культ героизма и преданность
идеалам.
В России
эта война идет уже давно, и для нас стоит проблема самоосмысления и выбора:
продолжать ли гибельный курс насаждения в обществе идеологии западного
либерализма, или
все-таки
искать собственные идейные пути для реальной общенародной сплоченности перед
лицом новой цивилизационной угрозы.
01.12.
2005.
Оригинал материала опубликован на ленте АПН.
