Выборы 13 сентября 2015 года: взгляд в будущее. Часть I.

Выборы 13 сентября в региональные и муниципальные
органы власти вызвали огромный интерес в силу самых разных причин. Одна
из них состоит в том, что они открывают т.н. «парад» выборов
судьбоносных: парламентских – в 2016 году и президентских – в 2018. Вторая,
связана с возрастающим в обществе неудовлетворённостью качеством российского
парламентаризма, скопированного по западным лекалам. На которые наcлоились
доморощенные извращения, вроде того, что «депутат не слуга народа, а сам себе
хозяин». Он, зачастую, представляет в законодательном собрании себя и свои
взгляды на  жизнь, далёкие от того, что от него ожидают избиратели. Третья
и вовсе объясняется опасениями, как бы на нашу землю не пришла  чума под
названием «цветная революция», которая имеет свойство проявляться в ходе
выборов, на волне неудовлетворённости их результатами.

 Ну, обо всём поподробнее в каждой из трёх
частей предлагаемого читателю материала.

Часть I. Представлять избирателей, а
 не себя!

Одна из повсеместных  проблем наших властей
состоит в том, что они крайне мало  и неохотно занимаются выполнением
представительских функций. У нас даже  в  регионах  преобладают
законодательные собрания. Если серьёзно покопаться в базе данных,
 то  с таким названием можно найти собрания депутатов и на
муниципальном уровне. Хотя,  всем  очевидно, что их ценность и
эффективность здесь исключительно в качестве представительных органов власти.
Ни каких законов здесь не принимается.  Но наши депутаты,  начиная с
Государственной Думы и заканчивая самым захудалым муниципальным собранием, с
настойчивостью достойной лучшего применения цепляются за законодательные
функции, игнорируя представительские. Хотя для людей, даже глубоко не
посвящённых во внутри депутатскую кухню, очевидно,  что объём
законодательных и представительских функций в стране  должен быть выстроен
по принципу пирамиды: в основании, где сосредоточены наши избиратели и по
совместительству граждане,  муниципальные собрания депутатов в
преобладающей мере должны выполнять представительские функции. На региональном
уровне, как говорится баш – на баш, т.е 50 на 50. А в высшем представительном и
законодательном органе страны, каковым является Федеральное собрание,
соотношение функций законодательных и представительских должно составлять 3
 к  1.

Такой подход позволит строить наше
законодательство не на  безоглядном заимствовании зарубежных практик, чем
 исключительно  и занималось Федеральное собрание все 90-ые годы, а
исходя из  собственных реальностей, национальных традиций,
настроений  людей. Все они на муниципальном уровне должны  изучаться,
обобщаться, классифицироваться по вертикальному уровню подчинённости и
отраслевой подотчётности. Далее, они должны   попадать  на
исследование,  экспертную оценку и в практическую проработку органов
управления субъектов Федерации. По результатам этой проработки предложения по
всем вопросам местного и регионального уровня направляются на рассмотрение и
принятие в региональный законодательный ( представительный) орган  власти,
а вопросы Федеральной компетенции — в Федеральное Собрание Российской
Федерации. Так работают многие парламентарии в мире, где дорожат мнением своих
граждан и руководствуются им при подготовке,  принятии  и
осуществлении управленческих решений. Там же, где интересы большинства
находятся в забвении, как правило,  преобладает принцип, при котором
директивно — законодательная функция довлеет над представительской.

Честно признаемся,  причин у этого явления в
нашей стране много. Сказывается и не большой исторический опыт парламентаризма,
и не высокий уровень политической культуры и устоявшаяся в стране со времён
Петра 1, т.н. «меньшевистская» традиция, согласно которой меньшинство
различными методами и в различных формах присваивает себе право управления
большинством.

Они разные и  в разные времена по разному
применяются, но неизменны в одном – отражают  интересы меньшинства. Вроде
бы,  очевидна абсурдность привлечения к выработке решения всех. 
Кроме балагана из этого ничего не получится. Задача разработки идей и концепций
посильна небольшой группе людей. Вопрос, однако,  состоит в том,
чтобы всякая  небольшая  группа исследователей или разработчиков
организовывала  работу так, чтобы выявлять и, что не менее важно,
 учитывать мнение большинства при разработке и принятии решений по
вопросам, без разницы государственного, регионального или  местного они
 значения.

Давайте взглянем на эту проблему с позиций
сегодняшнего дня. 13 сентября состоялись выборы 21 высшего должностного лица в
субъектах Российской Федерации, депутатов законодательных собраний в 11
регионах, более – 10  муниципальных собраний региональных центров и огромного
количества муниципальных выборов. Насколько представительны эти выборы? Нет, я
не ставлю под сомнение  легитимность и законность избрания
 руководителей регионов и депутатов всех уровней. Всё в соответствии с
Законом и сколько бы не «визжали» наши оппоненты за рубежом, в соответствии с
международными традициями. Речь о другом: о целесообразности. Почему в стране
узаконена норма, при которой меньшинство может избирать власть? Да эта норма
пришла к нам  с Запада, из самого сердца развитой демократии.  Ну, что
нам на них равняться. В США вообще  прямое голосование не за Президента, а
за выборщиков (538), предложенных кандидатами в Президенты. В Англии палата
лордов не избирается, а формируется из числа тех,  кому это высочайшее
звание даровано  Английской королевой. Не надо нам на них равняться. Они
наше самодержавие уничтожали, а королевская монархия в Англии живёт и
процветает по сей день. Они приветствовали и желали распада Советского Союза, а
любой сепаратизм в США  жёстко пресекают на корню.  Нам надо разобраться
в себе. Коль мы видим  низкий уровень представительности власти и
вытекающие из этого проблемы  современного «меньшевизма», надо установить,
где его истоки и как устранить данный перекос?

Так,  из  выборов высших должностных
лиц субъектов Федерации, которые 13 сентября 2015 года  прошли в 21
регионе, представительными можно признать только выборы Президента Татарстана и
губернатора Кемеровской области, за которых проголосовало, соответственно, 79 и
89 процентов  всех избирателей.

Как можно признать представительными выборы
Президента Республики Мари Эл, если при явке в 47.09  процента
избирателей  за него проголосовало 50. 78%,  из числа  принявших
участие в голосовании? Пусть эти 50% никого не вводят в заблуждение. Эти 50% от
общего числа избирателей, на самом деле, составляют 23.9 процента от всех ,
наделённых правом избирать в данном регионе. Губернатор Маркелов  не
получил поддержки 76.1%  избирателей. Безусловно, такой  низкий
уровень  доверия к победителю не позволит ему  быть консолидирующей
фигурой. Примерно такая же картина по избранным руководителям  
Еврейской автономной области (24.03), Камчатского края (24.4), Сахалинской
области (25.4). В Государственной Думе разгорелся скандал вокруг избрания
губернатором  Амурской области А. Козлова. Может быть,  он очень
хороший человек и, не смотря на молодость,  очень способный руководитель.
Но фракции ЛДПР и КПРФ  поставили под сомнения правомерность
признания  его победителем  на выборах, по причине того, что он 
набрал 50.64% голосов, при явке в 33.57%. Фактически за него проголосовало 17%
избирателей или  только каждый шестой.  А, что такое 0,64% голосов,
которые и послужили основанием присудить ему победу на выборах? От общего числа
в  644982 избирателя Амурской области- это всего лишь 4128 избирателей, а
при явке  фактической  – 700 избирателей, большинство из которых
проголосовали в последний час. Основание для сомнений и недоверия есть. 
Примерно такими  же цифрами характеризуется и избрание губернаторов
Калининградской и Костромской областей. В этой избирательной кампании не
выявлен победитель  в первом туре только на выборах в Иркутской области.
Победил во втором туре  коммунист Сергей Левченко, с чем его и
поздравляем.  Но, этому умному политику должно быть понятно, что при явке
в 29%,как в первом туре, и при явке в 31% во втором,  — это 
«пиррова» победа.

Ещё ниже уровень избирательской поддержки на
выборах в законодательные органы столиц регионов и в муниципальные собрания. В
целом, голосование по партийным спискам, не отличается активностью избирателей.
Мои оппоненты скажут, что голосование не является конституционной обязанностью
граждан России, это их право голосовать или не голосовать. И это правда.

Но,  убеждён, что  норму
 об обязательности участия в выборах надо вводить в Конституцию, ибо
тенденция такова, что скоро 10% активных или, как сегодня принято говорить,
креативных граждан будут формировать власть в России.

На снижение представительности влияет не только
не высокая активность избирателей (хотя, подчёркиваю, по этому показателю в
хорошем смысле мы впереди Европы всей и Америки тоже!), но и существующие
механизмы распределения депутатских мандатов.   Как сообщалось ранее,
в выборах по партийным спискам в региональные законодательные собрания 11
субъектов Федерации Республика Коми, Белгородская, Воронежская, Калужская,
Костромская,  Курганская, Магаданская, Новосибирская, Рязанская,
Челябинская  области, Ямало – Ненецкий автономный округ),которые прошли 13
сентября, приняли участие 19 партий. При этом во всех регионах были представлены
только парламентские партии А  «Яблоко – в 6 территориях из 11, Патриоты
России – в 9, «Родина» — в 4х, Гражданская платформа, Правое дело, Парнас,
Города России и остальные  – в 1. Повсеместно доминировали парламентские
партии: Единая Россия, КПРФ, ЛДПР, Справедливая Россия.  Совокупно на этих
выборах 3 миллиона голосов набрала «Единая Россия, КПРФ – 650 тысяч,
Справедливая Россия – 500 тысяч, ЛДПР – 460 тысяч, 64 тысячи набрало
«Яблоко»,52 тыс. – «Патриоты России», 32 тыс. – «Родина», 90 тыс.  — остальные
12 непарламентских партий. Всего 4938000 голосов. Но приняло участие в
голосовании 5 миллионов  200 тысяч избирателей. Всего  в этих
законодательных собраниях  борьба шла за 460 мандатов.  373 из них
получила «Единая Россия», 39- КПРФ,23- «Справедливая Россия», 19- ЛДПР  По
одному  депутатскому мандату  получило «Яблоко» в Костромской и
Новосибирской областях, независимые кандидаты получили 2 места в Челябинской
областной Думе и 1 место в законодательном органе Белгородской области.

Грубые арифметические подсчёты указывают на то,
что около 300 тысяч голосов избирателей оказались не «отоваренных» депутатскими
мандатами. Речь идёт примерно о 12-13 депутатских мандатах. Конечно,  у
каждой территории своя «цена» депутатского мандата. Скажем в   той
же  Костромской  области, голосовала примерно 195  тысяч
избирателей. Борьба шла за 35 мандатов. Значит один мандат оценивается в 5600
голосов избирателей.  В Калужской области голосовало 290 тысяч, за 40
депутатских мандатов. Тогда,  1 мандат оценивается в 7283 голосов. В
Новосибирской области цена мандата почти  в 2 раза больше чем в Калужской,
а в Челябинской области она уже  больше  почти в 3 раза. Усреднённая
величина покрытия мандата голосами избирателей составляет: 4938000 разделить
на  460  мандатов в 11 парламентах = около 11 тысяч голосов.

 Естественно возникает вопрос, почему ЕР
имея голосов больше чем у КПРФ в 4.6 раза, получила депутатских мандатов больше
в 9 раз, соответственно у Справедливой России – в 6 и 16 раз, ЛДПР – в 7 и 20
раз.

В принципе, всё понятно. И функционеры из ЕР нам
докажут, как дважды два, что они имели подавляющее преимущество в территориях с
большим числом избирателей и мандатов, что по одномандатным округам у их
кандидатов было подавляющее преимущество. Однако есть и ещё один немаловажный
фактор, это преференции победителю. Что это за преференции? Это не
распределившиеся мандаты по тем голосам, которые были набраны партиями, не
преодолевшими 5% барьер. Как вы  помните,  мы насчитали около 230
тысяч таких голосов. Большинство из них отошли победителю. Трудно согласиться с
правомерностью такого подхода, даже если он освящён законодательной нормой.
Прежде всего, есть этическая сторона: ну никак нельзя голоса оппозиции отдавать
правящей партии, они ведь поданы против неё,  равно как и голоса «против
всех».

Если бы мы всерьёз были озабочены необходимостью
усиления представительства можно бы было найти решение, как и на каких условиях
сохранить эти мандаты за оппозицией. Например, партии, не прошедшие 5% 
барьер, складывают свои голоса и получают соответствующий мандат, которым
попеременно будет пользоваться представитель одной из этих партий на заседаниях
с правом голоса. Такое решение стимулировало бы и объединительный процесс.
Пусть даже на непродолжительный период.

Есть другой вариант, когда партиям, скажем,
преодолевшим 2% барьер, предоставляется мандат, заднескомеечника, с
совещательным голосом. Такому депутату слово может быть представлено по
требованию трети парламента.

Смысл всех этих предложений сводится к тому,
чтобы повысить представительность всех слоёв населения в муниципальных,
региональных и федеральных собраниях. Нельзя считать нормальным, когда от 3 до
5 миллионов граждан, исповедующих радикально – либеральные взгляды не имеют в
них своих представителей. Отсутствие такой возможности они компенсируют
митингами и протестами в различных формах. У части из них  в не
санкционированной борьбе от словосочетания «радикальный либерал», остаётся
только радикальный. Нет, я не в защиту либералов. На их заявления о том, что им
мешают избираться, что  у них «воруют» голоса, у меня есть только
один  вопрос: «Как можно украсть то, чего физически нет?». Ответа на этот
вопрос нет и, думаю, не будет. Беда либералов состоит не только в том, что они
не имеют доверия у населения, но и в том, что они не хотят объединять свои
усилия и не желают бороться по  установленным правилам. Большинство из них
пребывает в убеждении, что они должны быть представлены в законодательных
собраниях только потому, что они либералы. Им даже нравится быть не
избираемыми. Это раскрывает  широкие возможности для спекуляций о
притеснениях, для обращений в европейские, американские и международные
инстанции о нарушениях демократических свобод и прав человека.

Оппозиционные депутаты важны в качестве
раздражителей в сложившихся депутатских «междусобойчиках». Они  нужны ещё
и для того, чтобы  разбудить сохраняющееся кое – где в парламентах «сонное
царство». Наши законодательные собрания всё более становятся профессиональными.
Не только в смысле того, что за депутатство платят. И не плохо платят! Но и в
том смысле, что отдельные депутаты десятилетиями представительствуют в
парламентах. Удельный вес  таких депутатов в Государственной Думе
составляет около 40%, а в региональных собраниях более 60%. Опытные парламентарии
это несомненное преимущество. Важно, чтобы при определённых обстоятельствах оно
не привело к застою мыслей, идей и действий. Мы в своей истории через это уже
проходили.

Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.