Запугай или проиграешь
«Эй, гражданин, тебе не стыдно?!» –
ворочается внутри, стоит окунуться в российскую явь. В аптеке ты или в банке,
но тотчас чувствуешь весь спектр – удивление, раздражение или пофигизм, но
только не стыд. Попробуй укорить вслух – осадят, хохотнут и распнут между
делом. Народ ныне тертый и каждый как Цицерон. Чтобы придавила совесть, надо
родину и свободу любить, а сейчас роскошь иметь принципы. Не то у нас
воспитание, и нутро под иное заточено, и сто отговорок найдём. Иначе в
разбойники или в дурдом, а кому это по сердцу? На добровольную жертву дураков
нет.
Никакая экспрессия слога уже не
отражает размах изврата в социуме. Ладно бы кровавая тирания, там всё ясно –
однажды возопят, бунт и вся недолга. Однако страна снаружи прилично выглядит, а
глянь за витрину – дряхлость и тлен. Вроде распутной дивы: при вкусно
упакованном соблазне – полный венерический букет. А кого волнует, если хочется?
Рискуют, разоряются и вновь слюну сглатывают. Нет удержу и всё тут. Народ ли,
власть – всё одно.
Клиника это или приговор, неважно,
но давно так живём. Когда-то Достоевский ярко обнажил «русское нутро», тогда
его афоризм – «человек – существо, которое ко всему привыкает» – про нас. Что
требовать от тела, принявшего любой навязанный уклад?! Царизм, коммунизм или
капитализм – всюду найдёт народ логику, даже в хаосе вывернется на интуиции
броуновского движения. Выживать без саморазрушения, это ведь правильно? Жить
надо и нечего цепляться к мелочам, а «быть или не быть» – это пусть Гамлет
разбирается.
Наша журналистика как жевательная
резинка: все, кому не лень, дуют пузыри, только хлопки со страниц. Одни
взорвали, других поймали, третьих разоблачили или пожар вёдрами семь дней
заливали. Иногда что-то строят и в беде могут помочь, но исключительно – от «Единой
России». Дорожная революция в Нижнем – ЕдРо затеяло, стадион в Белгороде или
садик в Перми – трёхколорный флажок. Радеет партия власти, не щадя живота, а
разве это не прямая обязанность чиновников? Что вы – чиновник слаб, лишь
«путинцы» способны. Позвольте, откуда деньги, партвзносы у вас из золота?
Потупятся – главное людям пособить. Выходит, вокруг полоумные, а разумные лишь
из кремля успевают хозяйствовать?
Самое противное – от губернатора до
грузчика втихую шипят, но ответа в СМИ не найти. Накажут ведь, страшно, и
взашей вытурят, если в анализе смекалку проявишь. Нельзя говорить, пока
кремлевские отцы не одобрят. Цензура, господа, очки от нового Гудвина, иначе
изумрудный город в заплесневелую окраину обратится. И про то знают, но нацепят
очки на работе, выпучят глазки – какие окуляры, у нас идеальное зрение! Абсурд,
кого за нос водите? Подмигнут весело – не учи ученого, это же дипломатия.
Доигрались – кино и немцы, и каждый – вечный лауреат.
Ладно, зайдем с другого бока. Если
повиснуть на двух государях, то в цинизм впадём, такую лицемерную психику
поднимем, что на тень взмолимся, а укажут – не заметим. «Того и надо», –
ответят силовики и чиновники, бизнесмены и топ-менеджеры. Вот народец –
большевиков хают, а при новых большевиках в сладостной сытости! За то деньги
получают, и до того монетаризм возлюбили, только бюджет на откаты полосуют.
Сплав наваждения и идиотизма – вот наша идеология, если ложь стала вариантом
решения, а правда – излишней информацией. Демократы тоже фыркают, но хитрят
по-черному. Они знают, что другой либеральной демократии не будет, а получат
власть – всё повторят пуля в пулю. У всех одна психология – эгоцентризм,
возведённый в культ, и всякий – самый великий волшебник.
Сограждане в ступоре – без
оппозиции и народного движения не пресечь административный вздор. Исчезла ныне
запрещенная НБП, КПРФ особо не буйствует – ни забастовок, ни демаршей в Думе.
Пусто в доме и хоть зубы до корней сотри, но вокруг раздор и синие крутки в
погонах. Как-то пробиваются «стратегия 31» и «русские марши», но молчат города:
выйдет от электората тысячная часть, уже удача. Скорее – удача властей,
прививших населению аморфность и скуку.
Социальные слои обособились и
незаметно оформились в касты. Вот брахманы от кремля, вот кшатрии-чинуши,
вайшью-работники и неприкасаемые – националисты, левые радикалы и анархисты с
бритыми головами и рычащими гитарами, не считая бандитов, наркоманов и бомжей.
Триумф на телеге среди болота с наноприводом на все четыре колеса! Дожили –
смысл утрачен, жизнь на обмане, чуть не все против, а официоз шурует проекты и
указы. Без ножа режут, а кричать стыдно и такой деловой вид у всех, будто всё
пристойно. Не вдаваясь в частности, общий принцип для страны – трудовой договор
на коллективное помутнение за кусок пирога. Никого не неволят, но словно изгои.
Дотянуть до рассвета и всё начать сначала.
Официоз забивает эфир бравурной
риторикой, отдавливая последние пяди свободы. В августе президент Медведев
предложил федеральный закон «О Полиции». Так, между прочим – нужен иной облик
правоохранителей, как при царе. Нет нам счастья без дореволюционных жандармов,
надо вымарать «милицию» и народ давно на неё косится. Для чего нам полиция, что
за спешка? Надо, и баста, но власть весьма последовательна – внезапно меняя
вектор, она укрепляет подчинение. Народ лишь мотнёт головой, но щёлкнет хлыст –
и двинет понуро, куда укажут.
По новому закону главная задача
«полиции» – реализация госполитики и регулирование в сфере внутренних дел.
Читай – государственное принуждение. Политику творит кремль, а полицай направит
недовольных в нужное русло. Оболочка оформлена толково – соблюдение прав,
беспристрастность, открытость и прочее, но есть одна хитрость – ссылка на
федеральный или конституционный законы. Такие законы принимают и дополняют Дума
и Собрание любого созыва, значит, в зависимости от целей власти, у правовых
норм «плавающие границы». Вчера ты был прав, а сегодня – это противоправные
шаги и основание для физического воздействия.
«Клиентами» российского жандарма
будут – террорист, экстремист, радикал и бандит. Законов наплодили вдоволь:
критикуешь власть – покушение на основы строя, выступаешь против ущемлений –
нарушение порядка, пишешь статью – вломятся в дом без всяких санкций. Ныне
полисмену «можно входить беспрепятственно либо проникать в любое время суток в
жилые и иные помещения граждан». За административное нарушение – электрошокер
или слезоточивый газ, маршируешь группой – блокировка спиралями. Полиция вправе
использовать водомёты и бронемашины, забирать и уничтожать любые документы и
предметы, докладывать власти, составлять тайные списки, прослушивать …
Спектр действий так широк, что
позволяет надзирать над всей страной – мигрантов проверять, за дорожным
движением следить и пограничникам помогать. Что смачно – сам полицай не может
состоять ни в партии, ни в движении. Не то опричнина, не то ВЧК. Тихому
гражданину закон не повредит, и боевик не поморщится – и так отстреливают, а
оппозиционеру придётся в любой час ожидать ареста. Вину определят по
формуле «казнить нельзя помиловать»: какие задачи, там и ставь запятую. Будешь
неугоден, для острастки дубинкой охайдачут – и в наручники.
Закон не приняли, но наш брат
музыкант ощутил силовую длань. Вот личные примеры этой осени. Сыграв в Ижевске,
сажусь в плацкарту до Нижнего Новгорода. Внизу две женщины до Питера, сверху –
мужчина до Котельнича, на боковых – две студентки. Поужинали, и тётя на нижней
полке заметалась. «Что у вас?» – спрашиваю. «Мобильный затерялся», – отвечает.
«У меня сеть ловит, позвонить?» – предлагаю помощь – «Не нужно, сами
справимся». Ладно, ложусь и засыпаю. Наутро слышу – надо милицию звать.
Приходит начальник поезда и вопрошает – кого подозреваете? Дама в мою сторону
указывает – из пассажиров, мол. Оба-на, приехали: «Вы что несёте?! Я в туре на
концерт еду». А она: «Отдай, всего 800 рублей стоит, контакты жалко». Бред.
Прибыл штатский и увёл потерпевшую к проводникам. Махнул на неё рукой, а зря.
В Нижнем встречает меня патруль из
пяти человек. «Извините, надо в отделение на досмотр, по заявлению», – ласково
говорит капитан. Пока стояли, двое ушли вагон проверить. После меня досмотрели,
понятно, ничего не нашли. Я капитана потеребил малость: «На что надеялись? Даже
если взял, куда хочешь мобильник прячь-выбрасывай». Будущий полицейский
ошарашил: « А мы за вами смотрели, вы же курили с утра?». Точно, около 9 часов
пошёл подымить, а за мной в тамбур вышли двое – на боковых у туалета сидели. Я
опешил: «Хотите сказать, ради меня подсадили оперов в поезд?» «Служба, знаете
ли», – улыбнулся капитан. К финалу досмотра рюкзака я уже не вынимал вещи из
пакетов, а милиционер и не просил развернуть, хотя кофр от гитары осмотрел и
меня ощупал. Я подписал протокол и убыл.
То ли искали наудачу, а, может, для
списков дополняли психологический портрет. Воруют сотовые часто, но устроить
шпионскую слежку, заранее зная о концерте, и небрежно досмотреть? Провокация,
спланировали проверку и тётку наняли. Пока не закрыли, а завтра полицаи могут
«ограничивать свободу передвижения граждан» и «устанавливать негласное
сотрудничество с лицами, изъявившими желание конфиденциальным образом оказывать
содействие полиции на безвозмездной или возмездной основе». Так что отныне
«проверяй, какого пола твой сосед».
Случай можно было опустить, но
через две недели 2 октября в Москве уже ягодки наросли. Клуб «Шоколадная
фабрика», фест «Пепел» в память о защите Белого дома. Прибыли к началу и
оторопели – на улице стоит ПАЗик ОМОНА, у калитки во внутренний двор несколько
бойцов, и проходишь мимо них. В клуб не пускают. После узнали, что в это время
полковник милиции и старший лейтенант ОМОНА объявили дирекции – концерт
отменить в связи с подозрением в экстремизме (!), мол, стреляли в 93-ем и
нечего чествовать. Хозяева в шоке, но Ник Рок-Н-Ролл помог и усовестил. Как-то
успокоили полковника, и он со скрипом дозволил фестиваль провести, но под
присмотром бойцов и до первого нарушения.
Перед концертом руководство клуба
предложило музыкантам компромисс – со сцены ничего не говорить, приветствовать
зрителей и играть, что задумали, а позволите лишнего, концерт остановят.
По-человечески понятно и неприятно, но сыграли при минимуме речей. В коридоре
дежурили 5-6 омоновцев, а перед входом в клуб еще несколько стражников закона
толкались. Москвичи лишь охали – с 97-го года ничего подобного, просто дичь.
Однако через пару дней прибыла пожарная инспекция и погрозила пальцем, а
последующие концерты дяди из федеральной безопасности посещали. Вникали в
репертуар и прикидывали уровень лояльности.
До концерта я сходил в ближний
магазин, а там омоновцы булочки и бананы закупают. Спросил кассира: «Как вам
такой покупатель?». Пожала плечами: «Всё равно, а покупают больше и для
торговли выгодно». Вечером вышел на улицу – бойцы балагурят. Молодые, здоровые,
равнодушные. Прикажут – без раздумий заломят руки и уволокут. Год назад такой
же фест прошел «на ура», и зритель понимал, что в государстве деется. В 2010-ом
МВД решило придавить слегка – привыкай, народ, наступает эра полиции. Хорош
думать, давай молчи, а то сядешь сдуру. Устрашают клубы: проводи любое шоу, но
тронешь политику, быстро бизнеса лишишься. И музыкантам от ворот поворот в
назидание – смотри, допоёшься до цугундера или в переходах будешь талант
показывать. Что делать, если из политуправления приказы? Вопрос риторический,
но смелость и гласность всегда помогали.
Законных способов запугивания
много. Например, ювенальная юстиция. Якобы защита детей от произвола родителей,
а на практике – наказание для строптивых. В Дзержинске жила семья Пчелинцевых,
её глава – отец троих детей и активист КПРФ. Квартиру имели, жили трезво и
скромно. Однажды пришла комиссия и объявила: «У вас тут чисто, но слишком
БЕДНО». Лишили прав, а малых – в детдом. Стоит такая дамочка-шарфюрер и вещает
– вы же не обеспечиваете, а дети страдают. Вмешался «Комитет за гражданские
права», СМИ подключил, депутатов потормошил, запросы сделал и вернул детей в
семью. Молодцы ребята, но ведь в Нижегородской области просто эксперимент, а
если примут ювенальный закон? Станут дома на этику напирать, детки ловко
повернут к страданию и махом родителей на шантаж подсадят. Живите, отцы, с
оглядкой. Позорище полное, но по принципу «разделяй и властвуй».
Вся наша жизнь – сплошная угроза.
Взял кредит на жильё и держись за службу, пусть работа через голову, а иначе
уволят, и лишишься крова. Здравоохранение вообще как штык среди бела дня.
Центры здоровья открывают, а узких специалистов след простыл – отоларинголог
или кардиолог – как невидаль в районе. В сельском стационаре врач может неделю
не появляться, а пациенты терпят. Примеров тыщи, уже на 130 сограждан один
милицейский чин, но легче не становится. Прокатись поездом от Москвы на
Белгород – на перронах столиц регионов по 7-8 охранителей закона, будто война и
диверсантов тьма. В Орле чуть не 300 омоновцев держат – вдруг взбунтуются, так зараз
утихомирят стервецов.
Лихо катимся к рабству, искусство и
философия нам в обузу, а гражданская совесть, как дурной сон. Люди запутались и
отупели – от капитализма кашляют, на коммунизм икают, религия как фэнтэзи, лишь
деньги радуют. Многим ясно, что буржуазия и добро – вещи несовместные, но не
поймут, почему при Советах правильного было больше, но хотелось иначе? Сейчас
«иначе», а требуют «правильное». Словно в прошлое окунулись: жандармы на
перекрестках, у селян земли нет, заводы в диковинку, коррупция и династия вовсю
тешатся. Когда-нибудь всё переменится, надо лишь перестать потакать
неправедному, а в большом или малом – совершенно неважно…
Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.
