Зима, весна, лето, осень и снова зима
Взявшись подводить итоги минувшего 2013 года, я перелистал
назад календарь, и у меня получилось, что в каждом месяце было примерно по
одному событию, мимо которого пройти невозможно. В данном случае события
выстроены не по значимости, а чисто по хронологическому принципу.
Итак, январь 2013-го — год начался со вступления в
силу так называемого «закона Димы Яковлева». Суть его, как мне представляется,
сводится к следующему: «Пусть лучше наши несчастные дети-сироты умрут на
Родине, чем будут живы и здоровы на чужбине».
Этот закон, напомню, запрещающий усыновлять российских детей
иностранцам, в первую очередь — американцам, выглядит очень странно и жестоко.
Я сам, по роду своей телевизионной работы, неоднократно снимал
детей-отказников, которые родились уже смертельно больными, и у них нет ни
малейшего шанса выжить в этой стране. Их практически невозможно выходить,
потому что здесь нет ни соответствующих медицинских технологий, ни денег, ни
людей, желающих усыновить их и тем самым спасти. И мне кажется, что если такие
желающие находятся за границей, нужно бежать им навстречу с распростертыми
руками и буквально молиться на них.
Но мало того, что был принят этот закон сам по себе. Попутно
была развернута грандиозная пропагандистская кампания по всем федеральным
каналам, в которой рассказывалось о зверствах американских семей по отношению к
усыновленным российским детям. Приемные родители якобы забывают их запертыми в
автомобилях на солнцепеке и так далее. Но при этом почему-то все позабыли, что меньше
чем за год до этого в российском Брянске, не приемные родители-иностранцы, а
свои родные папа с мамой убили двухлетнюю девочку, а затем инсценировали ее
похищение, устроив после этого поисковые операции с участием добровольцев. И
только потом вся правда открылась и родителей отдали под суд.
Иными словами, в любой стране есть негодяи, которых можно
использовать как информационный повод. Но очевидно, что в любой стране есть и
добросердечные люди, искренне желающие помочь. Но этот пресловутый «закон Димы Яковлева»
помощь российским детям из-за рубежа фактически перекрыл.
В феврале минувшего года случилось падение
Челябинского метеорита. Мне кажется, что это событие тоже весьма важное — хотя
бы потому, что не сильно избалованный вниманием уральский регион вдруг оказался
в зоне интереса всех мировых средств массовой информации, а его жители стали
чуть ли не героями голливудского блокбастера.
При этом, несмотря на космический размах происходящего, в
озере Чебаркуль, словно в зеркале, отразились сугубо земные и типично
российские проблемы — списание под ликвидацию последствий катастрофы
астрономических сумм из бюджета, жульничество с продажей на сувениры
бесконечного количества осколков этого самого метеорита.
И, разумеется, столь яркое во всех смыслах слова событие
породило огромное количество анекдотов и шуток. Мне понравились из них две.
Первая: до земли долетела лишь незначительная часть метеорита, все остальное
распилили по дороге. И вторая: если представить себе, что это был не метеорит,
а терпящий бедствие корабль пришельцев, то последние слова глядящего в окно
экипажа были такими: «Караул! К нам приближается Челябинск!»
Весна
В марте 2013 года очень знаковым событием стало
возвращение звания Героя труда. Как это стало называться теперь — Героя труда
России. Я не очень люблю шумиху вокруг героизма во всех его проявлениях, потому
что считаю, что героизм одних — это следствие некомпетентности и халатности
других. Еще Гребенщиков сказал — «в работе мы, как в проруби, в постели мы, как
на войне». Кстати, у этой песни говорящее название — «Козлы».
Но дело не в этом. Мне кажется, что сам по себе труд и плоды
труда в чисто советском понимании, ради чего подобное звание и было придумано
много лет назад в СССР, в современной России полностью отсутствуют. Как,
собственно, и субъект этого самого труда.
У нас в стране сегодня преобладают три основных профессии, в
которых занята подавляющая часть половозрелого населения. Это — чиновник,
менеджер и охранник. Мне кажется, что эти три профессии — за исключением, в
редких случаях, охранника — никакого трудового героизма не подразумевают. То
есть награждать по большому счету некого и не за что.
И это, по-моему, печальная, жалкая, внушающая тоску в
условиях нынешней российской действительности попытка — попытка реанимировать
какие-то старые, советские еще реалии.
Более того, в условиях современного производства — если уж
мы так любим говорить о модернизации страны — героизм никому не нужен и просто
вреден.
Представим себе завод, на котором делают ай-пады или любой
другой высокотехнологичный продукт. Там куча роботов и несколько сотен человек
— все подчинены строго прописанному регламенту. И вдруг кто-нибудь, следуя
заветам Стаханова или Бусыгина, решил в свою смену напаять в пять раз больше
каких-нибудь интегральных микросхем.
С точки зрения логистики это — просто катастрофа. Куда их
девать? Нарушен алгоритм. На другой же день новоявленный стахановец получит
отгулы на ближайшую неделю. Неслучайно во всех успешных и развитых странах на
любом производстве ценят не «героев труда», мечтающих поставить рекорд, а
пунктуальных и добросовестных сотрудников, способных качественно и без
необходимости аврала работать изо дня в день.
Апрель — это месяц, когда на арену выходит главный,
как мне кажется, герой минувшего года — Алексей Навальный. В апреле начался
процесс по делу «Кировлеса». Потом Навальный будет еще героем новостей и летом,
и осенью.
По поводу дела «Кировлеса». Мне кажется, обвинить Навального
в каких-то хищениях — это все равно что назвать товарища Сталина немецким
шпионом. То есть это смешно, нелепо и достаточно глупо. Человека, который
потратил несколько лет жизни на создание эффективной системы противодействия
российской коррупции, вдруг обвиняют в том, что он сам что-то там напилил себе
в кировских лесах. И ведь многие готовы в это верить — по принципу «верую,
потому что абсурдно».
Хотите Навального посадить — придумайте что-нибудь менее
невероятное! Обвините в том, что он сам, лично, своими руками организовал,
скажем, беспорядки на всех площадях Москвы — Триумфальной, Манежной, Болотной и
так далее. Либо в том, что он злостно оклеветал почтенных и достойных людей,
например господина Якунина, сообщив, что тому свои шубы было некуда девать и
поэтому для них в его личном дворце устроили особое шубохранилище.
В это еще как-то можно было бы поверить. Но в то, что
Навальный одной рукой создавал свою «Добрую машину правды» и рисовал
жуликоватого единоросского медведя с мешком за спиной, а другой куда-то сам
волок напиленные бревна, поверить решительно нельзя.
Месяц май — начало деятельности Общественного
Телевидения России (ОТР). Естественно, какие-то ожидания, связанные с этим
проектом, были. По крайней мере — у меня, как у человека, работающего на
телевидении. Но, как говорится, гора родила мышь. Вместо устремленного в
будущее телевидения для всего общества мы получили телевидение для пенсионеров,
сделанное по лучшим лекалам 1980-х годов. И больше говорить об ОТР, как мне
кажется, смысла уже нет.
Тем более что самым свежим связанным с ним информационным
поводом стало заявление его руководителя Анатолия Лысенко о 50-процентном
сокращении штатов ОТР из-за нехватки средств. Похоже, ОТР стало неинтересно
даже государству, которое его придумало.
Лето
Июнь. В стране был принят просто эпохальный закон о
запрете курения в общественных местах. Как мне представляется, это — одна из
немногих толковых инициатив нашей Государственной Думы, попытка каким-то
образом ввести Россию в некое европейское русло. В цивилизованном мире в любом
баре, кафе, ресторане, не говоря уже о подъездах домов и автобусных остановках,
— всегда свежий и чистый воздух. У нас, куда бы ты ни пришел, везде хоть топор
вешай.
Другой вопрос, что закон появился полгода назад, а мои
соседи как курили на лестничной клетке, так и продолжают там курить. И ничего с
этим нельзя поделать. Тысячу раз прав был Салтыков-Щедрин — «суровость
российских законов смягчается необязательностью их исполнения».
Июль 2013 года стал показателен опять-таки в плане
того, к чему приводит наше трудовое геройство и какие «герои труда» у нас
работают. Июль — это очередная авария ракеты-носителя при старте с Байконура,
которая снова лишила нас трех спутников ГЛОНАСС.
Если до этого ГЛОНАСС после падения других трех спутников в
Тихий океан называли «Великим Ныряльщиком», то теперь, видимо, будут называть
«Великим Падальщиком». Многомиллиардные убытки, несмываемый позор Роскосмоса.
Очередная катастрофа, где комментарии вроде бы излишни. Но вся пикантность
ситуации в том, что именно этот запуск решили транслировать в прямом эфире с
комментариями из студии. Всей стране запомнились сакраментальные слова
ведущего: «Что-то пошло не так». Лучше и правдивее не скажешь.
В августе минувшего года вступил в силу так
называемый «антипиратский закон». Третья по счету законодательная инициатива,
становящаяся «событием года». И лично у меня она никакого энтузиазма не
вызывает.
Мне в этом плане гораздо ближе позиция Дмитрия Быкова,
блестящего и очень плодовитого автора — журналиста, поэта и писателя, который
считает, что авторское право в век интернета — вредный анахронизм, стоящий на
пути приобщения людей к культуре. Культура — это же общественное достояние.
Примечательно, что о своих авторских правах особенно пекутся две категории
людей — творящие исключительно ради наживы создатели макулатурного чтения,
мыльных сериалов и эстрадной попсы с одной стороны, и с другой стороны —
потомки великих писателей, режиссеров, музыкантов, на которых природа, что
называется, отдыхает.
При этом Пол МакКартни устраивает спонтанные флешмобы на
Таймс-Сквер и в Ковент-Гардене, совершенно не переживая, что его бесплатные
выступления снимают и выкладывают в сеть тысячи зрителей. Возможно, он на этом
и теряет какие-то пенсы, но зато приобретает огромную любовь и уважение
поклонников, а заодно и раскручивает свой новый альбом, песня с которого,
кстати, только что была удостоена «Грэмми».
Я думаю, что мир движется к тому, чтобы никаких авторских
прав не было вообще, к тому, чтобы культура была доступна и никто не занимался
бы стрижкой купонов с нее. Когда российские законодатели с радостью принимают
все эти морально устаревшие антипиратские меры, мне кажется, совсем не факт,
что это шаг вперед.
Осень
Сентябрь. Выборы мэра Москвы. Снова на первый план
выходит тот, кто никуда и не уходил с политической арены, — Алексей Навальный.
Он получает второе место на выборах столичного градоначальника — при полном
отсутствии любых упоминаний о своей фигуре на федеральных каналах. Вместо
телевидения — блестяще организованная им самим и его штабом избирательная
кампания, построенная на личном непосредственном общении с москвичами.
Было немало разговоров о том, что итоги голосования были
якобы подтасованы в пользу Сергея Собянина. Но даже при возможной накрутке
разница в процентах была достаточно невелика.
В октябре Навальный продолжает оставаться героем
месяца. Ему вынесен, наконец-таки, условный приговор по делу того самого
пресловутого «Кировлеса». Навальный получил пять лет условно. В принципе,
отчасти это определенная победа — что его не посадили за решетку. Но с другой
стороны, конечно, можно было ожидать, что суд вынесет народному герою
оправдательный приговор. Либо в последний момент выяснится, что «украденный»
лес все это время гнил, забытый на соседнем складе.
Октябрь также вошел в историю как месяц первого
террористического акта в Волгограде. Но об этом лучше говорить, высказываясь
относительно декабря. Потому что октябрьская история получит жесткое
продолжение.
Вообще конец года богат на катастрофы. Главным событием ноября
я считаю крушение «Боинга» в Казани. И очень симптоматично, что, по одной из
версий, главной причиной этого крушения стали чьи-то неумеренные «понты». Не
хочется говорить о погибших плохо, но на борту находились руководитель местного
регионального отделения Федеральной службы безопасности и сын президента
республики Татарстан. Есть версия, что при вылете из Москвы они требовали места
в бизнес-классе. Но в том самолете, что должен был лететь, бизнес-класса не
было. Самолет поменяли, пилоты остались те же — неподготовленные к управлению
судами такого типа. Как мы знаем, дело кончилось катастрофой, гибелью десятков
человек, которым нужно было просто добраться из Москвы в Казань — совершенно
неважно, каким классом.
И снова зима
И, наконец, декабрь. Все-таки, наверное, главные
события этого месяца — освобождение Михаила Ходорковского, которое случилось фактически
уже под самый занавес года, и освобождение участниц группы Pussy Riot. Правда, эти два события многие
связывают исключительно с Олимпийскими играми в Сочи. Власть, таким образом,
демонстрирует миру свою либеральность: у нас больше якобы нет «узников
совести». Это должно изменить мнение зарубежных лидеров, которые до этого либо
не собирались приезжать в Сочи, либо сомневались, стоит ли это делать.
Под самый уже Новый год произошли два ужасных теракта в
Волгограде с интервалом меньше суток. Эти взрывы, унесшие десятки жизней,
некоторые наблюдатели связывают с тем, что 31 декабря 2013-го заканчивалось
действие многомиллиардной федеральной программы по оснащению объектов
транспорта системами безопасности. С этой точки зрения взрывы на вокзале, в
автобусе и троллейбусе произошли на удивление «вовремя» — это был подходящий
повод, чтобы продлить эту весьма коррупционно емкую программу. Страшно в это
верить, но я не сильно удивлюсь, если именно эта версия причин терактов в
Волгограде окажется правдой.
Наконец, в течение декабря полным ходом шли события в Киеве,
которые по большому счету являются внутренним делом Украины, но относительно
России они показывают следующее: Россия по-прежнему чувствует себя безмерно
богатым государством, которое всегда готово отстегнуть лишние 15 миллиардов
долларов для того, чтобы обеспечить свое спокойствие — мнимое или настоящее.
