О чиновничьей логике, историческом лице и гибнущем городе

Османизация столиц

Тотальное перекраивание городской
среды и снос множества объектов, имеющих привязку к истории, имели место не
раз. Город в принципе существует для максимально комфортного сожительства
огромного количества людей, имеющих абсолютно разные потребности и запросы, а
также культурный, нравственный и производительный уровни. Иные поселения не
меняют своего облика столетиями. Столицам же уготована судьба постоянной
эволюции, иногда сваливающейся под каток революционных преобразований.

Одним из ближайших и до сих пор
упоминаемых примеров является реконструкция Москвы, затеянная ещё после первых
декретов, но обличённая в конкретные планы лишь 1935 году. Обретшая вновь
статус столицы, Москва на тот момент задыхалась от перенаселения (шутка ли, два
с половиной миллиона людей, ежедневно вынужденных как-то перемещаться по
средневековому по сути городу). Снос ряда ветхих кварталов был по сути Москве
необходим. Планы были поистине космических масштабов, но реализованы они были
не до конца.

Господа из либерально настроенных архитектурных
некромантов любят тыкать в этот исторический факт: коммунисты, смотрите-ка,
пол-Москвы исторической снесли, нового не построили. Их не смущает, например,
пример деятельности барона Османа, во второй половине девятнадцатого века
перекроившего весь Париж, отправившего под снос огромное количество старинных
зданий и улиц, но подарившего Парижу его нынешний незабываемый облик и
сделавшего его одной из самых удобных для жизни горожан столиц мира. И факт
случившейся разрушительной Великой Отечественной войны всего спустя шесть лет
после принятия московского генерального плана тоже, по всей видимости, не
смущает тех, кто тоскует по паре средневековых кварталов. Зарядье же снесли и
на Китай-город покусились. Лично мне интересно, многих ли людей беспокоит, в
каком сейчас состоянии находятся, например, старинные боярские палаты в
Хохловском переулке?

Кстати, именем барона Османа назван
один из центральных бульваров Парижа.

Философия небоскрёба

В XX веке человечество пришло к
пику философии тотальной урбанизации, при которой концентрация различных
органов управления, коммерческих учреждений, сопутствующей инфраструктуры в
отдельно взятых весьма небольших по площади местах достигла совершенно
немыслимых размеров. Города унеслись ввысь. Небоскрёбы и даунтауны, всё под
рукой: метро, офис, бар, банк. Поблизости многоуровневая парковка. Максимально
компактное расположение всего, что нужно в повседневной погоне за
капиталистическими фетишами.

XXI век дал цивилизованному человечеству свободу выбора, новейшие
телекоммуникационные технологии теперь позволяют вырваться из этого
стеклобетонного растущего вверх ада. Если фриланс как способ заработка был
какое-то время назад прерогативой так называемого креативного класса, то сейчас
работать с ноутбуком, сидя на даче или в бунгало на курорте, могут почти все,
кто работает в сфере обслуживания и администрирования. То есть все те, кто пока
всё ещё проводит офисные будни, перемещаясь от пробки к светлому кредитному
завтра.

В развитых странах, кстати, это уже
поняли. Небоскрёбы теперь растут, как бешеные грибы, лишь в странах
развивающихся. Стройка века, национальная гордость. Китай, Эмираты. И мы.

И если небоскрёбы в Москве ещё
как-то можно оправдать некой «статусной» идеей столичности (а в ряде
российских городов — просто попыткой построить в городе хоть что-то
привлекательное за неимением достопримечательностей), то планы по строительству
Сити-Стрелки в Нижнем выглядят бредовым сном провинциального любителя шахмат,
мечтающего о межпланетном турнире у себя на родине.

Цена истории

Если следовать логике философов
постмодернизма, то любая историческая ценность, особенно придаваемая неким
окружающим нас вещам или объектам, является не более чем «фантазмом
сублимированной подлинности» или, как модно говорить, симулякром.

Вся постиндустриальная экономика в
принципе заточена под торговлю подобными симулякрами. Национальная история и
национальные мифы способствуют укреплению самосознания граждан и отлично
конвертируются. Бизнесмены во всём мире привыкли хотя бы к двухходовым
комбинациям. Наши, судя по всему, не привыкли к комбинациям вовсе. То есть
деньги в Нижний идут, но выгода извлекается на месте. Не в среде, не в единстве
времени и пространства, а с корабля на бал. Кого волнует, что Нижний — это
город с богатой историей, самобытной архитектурой, уникальным ландшафтом и
немалыми достижениями? Легче снести Дом чекиста или ДК имени Ленина, да сжечь
десятка два старинных особняков в центре. Зато можно построить очередной
стеклобетонный сарай и торговать в нём рвущейся за две недели обувью.

История в мире давно стала товаром.
Там, где есть хотя бы какие-то исторические референции, статус кво стараются
поддерживать всеми силами. Там, где с наследием туго, история выдумывается
задним числом. Продаются имена и наименования. Историчность стала ярлыком если
не качества, то хотя бы какой-то причастности. В Нижнем Новгороде же она стала
максимум преградой для ряда коммерсантов. А что коммерсантам?

Русские люди вообще своеобразно
относятся к истории. Нам она и не нужна, если подумать. Мы не стремимся
сохранять исторические ценности. Примеров — сходу и не перечислить. Что же
удивляться тому, что среднестатистический нижегородец предпочтёт удобный молл
по соседству какому-то почти абстрактному доходному дому или купеческому
особняку? У нас и в Кремле стеклопакеты вставляют.

Поезд в огне

Стоит перейти от отвлечённых
рассуждений к конкретике. Представим ситуацию. В Нижнем сожгли очередное
деревянное историческое здание. Фантазию напрягать не нужно, подобные ситуации
возникают с завидной периодичностью. Версия: поджог. Приехали сотрудники
полиции и МЧС. Что происходит дальше? Все знают, что дом подожгли. Есть
свидетели. Всем ясен характер того, как здание горело. Ну, то есть видно
невооружённым глазом дилетанта, что сгорело оно со стороны пристроя с угла, где
нет никакой проводки и где никакой пьянчуга не уснёт с сигаретой в кровати. Все
видят, что рядом стоит строительный забор. Все знают, что стройка
застопорилась. Каждый знает, что застопорилась она из-за нарушения каких-то там
СНиПов, потому что деревянное историческое здание слишком уж рядом. Любой
понимает, что застройщику выгодно исчезновение этого здания. Десяток человек
видели преступника с канистрой, убежавшего на территорию стройки. Весь город в
эфире слышит, что полиция не знает, кому был выгоден поджог этого здания, до
суда дело даже не доходит, а на уровне мэров и губернатора такие мелочи даже и
не решаются.

То есть каждый раз всем всегда
понятно, кто сжёг очередной памятник истории, кто был заказчиком, кто
прикрывал, кто руководил, кто потворствовал, а кто безмолвствовал. Но в тюрьму
не едет никто. Иногда едут в морг — жильцы очередного сгоревшего дома.

Завершу тему сверхочевидности.
Земля в центре Нижнего дорогая. Деревянные дома мешают строительству гостиниц и
торговых центров. При этом на Ковалихе, площади Свободы, Верхне-Волжской
набережной и ещё ряде мест годами зияют котлованы. Тут ли сложно найти концы,
если захотеть?

Ситуация со строительством якобы
необходимых для города транспортных развязок не сильно отличается. В некоторых
городах, кстати, развязки и вовсе ликвидируют, усматривая в них дополнительный
источник напряжения транспортной обстановки. Вместо того чтобы развивать
общественный транспорт, осуществлять транспортную связность районов и
магистралей, администрация затевает очередной сверхзатратный проект. Подрядчика
и субподрядчикам на каждом уровне удобно. Стройка — вещь затратная, технология
не отработана, бюджеты осваиваются.

Правозащитники и чиновники

Честно, я не знаю, что движет теми,
кто в каждой конкретной ситуации что-то требует или за что-то ратует. Популизм,
искренние порывы. У всех своя мотивация. Это всё абсолютно не важно. Важен
результат. А положение вещей таково, что если не привлекать внимание к
проблеме, то проблемы вроде бы и нет. Нет сотен измученных и искалеченных
полицейскими невинных людей, нет воровства чиновников, нет ничего такого. Так
что если не выходить на улицу или не писать у себя в блоге, надеясь на
перепосты, то никакая проблема решаться не будет.

У чиновников часто вообще своя
отдельная логика. Из координат этой удобной логики исключены такие параметры,
как совесть, мораль и нравственность. Применимо к ситуации с уничтожаемым
временем и негодяями деревянным нижегородским наследием можно упомянуть
следующее. Есть в городе Музей архитектуры и быта народов Нижегородского
Поволжья, расположенный на Щёлоковском хуторе. По сути, его целью и является
спасение уникальной нижегородской деревянной архитектуры. (А то, что именно
нижегородская деревянная архитектура уникальна, полагаю, лишний раз
рассказывать не стоит: об этом многое написано. Например, в журнале GEO в
мартовском выпуске за 2009 год нижегородскому деревянному наследию посвящена
огромная статья). Так вот, призванный сохранять и охранять старинные
сооружения, Музей фактически является местом дожития, выражаясь чиновничьим
языком. Центр экспозиции — дом Павловой — практически догнивает, огромный
деревянный двор обвалился. На ремонт требуются смешные деньги, но НГИАМЗ, на
балансе у которого находится Музей, деньги выделять не торопится. Мне
рассказали такую вещь: директор НГИАМЗ Вениамин Архангельский заявил, что раз в
Музее постоянно проходят всевозможные фестивали, в которых участвуют различные
музыкальные и творческие коллективы, то они, соответственно, что-то с этого
имеют, какую-то финансовую выгоду. Значит, деньги есть, чего их ещё-то
выделять. Директору музейного объединения в голову не может придти, что
выступать туда едут бесплатно, из энтузиазма и любви к культуре. Парадокс.

Парадоксально и то, с каким рвением
набросились на Станислава Дмитриевского разного рода эксперты и умники,
публикующиеся в электронных СМИ. При том что Дмитриевский пошёл и сделал дело.
А судят его почти анонимно, в интернете. Судят за популизм. Их же тексты — это,
похоже, напротив чистой воды искренний порыв и веление души. Все поверили.

Нью-Москва

Хотят из Нижнего выжать столичность
по полной. Затевают проекты, зовут инвесторов. Всё бы хорошо. Если бы кроме
производства и столь любимого губернатором хоккея хотя бы толика внимания
уделялась культуре. В нашем городе дошло до того, что артисты сами себе
сколотили сцену и ставят на ней спектакли. Видимо, эти негодяи тоже заняты
сплошь популизмом. Следуя логике ряда чиновников.

Если пройтись по Покровке, то можно
получить абсолютно реальные психологические увечья: от количества и мерзости
всевозможных вывесок и билбордов становится тошно. Предприниматели побогаче
соревнуются в уродстве своих торговых и бизнес-центров. Те же, кто пока ещё не
строит свои здания, соревнуются в искусстве уродования зданий исторических.
Тоже достойная миссия.

Нижний Новгород в своём прежнем
облике стремительно погибает. На этом фоне каким-то вопиющим и уже даже не
смешным безумием выглядит предложение переименовать ряд улиц и площадей, вернув
им исторические названия. Снова о логике: название дореволюционное вернём, но
зато все дома старинные сожжём. Что-то в этом есть. Какой-то сверхцинизм.

В той же статье в журнале GEO
приведены слова директора Музея нижегородской интеллигенции Ольги Гуляевой: «Нашему
городу хоть и вернули историческое название, но не сохранили историческое лицо».
Это было произнесено три года назад. В данном случае — прошла уже целая
вечность с тех пор. Зато 3D-кинотеатры теперь прямо в торговых центрах. Видимо,
только это нам и нужно.

Одно только обстоятельство:
точечная застройка и особые предпочтения современных архитекторов уже
безвозвратно изменили облик Нижнего. Никакой барон Осман не поможет.