«Кому не нужен честный мэр Сорокин?» — так
озаглавил свой комментарий Александр Серов. Честно говоря, увидев такой заголовок,
я сильно заинтересовался. И сразу ринулся читать столь разоблачительный, как
мне вдруг показалось, материал.
Действительно: разве не интересно узнать — а кому
не нужен честный мэр Сорокин? Берем шире: а кому не нужен честный мэр вообще?
Как таковой. Хотелось бы знать поименно: кому не нужен честный мэр. Вот, типа,
список фамилий: кому честный мэр не нужен. Прямо бери — и неси в нутряные
органы, Куда Надо, чтобы они, Органы, разобрались.
К сожалению, ничего подобного в этом комментарии я
не увидал. Никто не перечислил ожидаемых имен — кому же действительно не нужен
честный мэр Нижнего Новгорода.
Увы, все свелось к привычному
жеванию все тех же принятых нынешним политическим истеблишментом за бон тон трендов, тех, которые исключают
слова типа «украл», «разрушил», «захапал», а включают в себя одну и ту же мысль:
«человек с деньгами приходит к власти не для денег, а для блага».
Эта мысль перепевается на разные лады и не
указывает при этом, чье именно благо и в каком количестве — в миллиардах
рублей, как правило, — имеется в виду.
«А ведь хотелось бы знать — кому же все-таки не
нужен честный мэр?» — подумал я, сам сознавая, что уподобился тому самому песику
из мультипликационного фильма, который все хотел и хотел знать: «Кто же сказал «Мяу»?»
Но очень скоро размышления на эту философическую
тему завели меня в область, которая первоначально казалась нездравой.
Однако, как выяснилось, вполне реалистичной. Поскольку господин Серов с его апологетикой беспринципного капитализма с
государственно-коррупционным оттенком ответов не дает, приходится думать самому.
Поразмыслив даже не пару часов, а хотя бы пару
минут, приходишь к неутешительному выводу, отвечая на вопрос господина Серова:
честные мэры не нужны никому. Не нужны в современной политической системе
России честные мэры. Да, если уж на то пошло, честные государственные служащие любого
ранга вообще тоже не нужны.
Система такова, что выдавливает из себя тех мэров,
которые хоть мало-мальски становятся честны. Из давних примеров можно вспомнить
историю с Виктором Черепковым, которого давили-давили — ну и выдавили. Однозначного
ответа на вопрос — честен он был или нет — может быть, дать отсюда, с нашего
далека, и невозможно — но можно однозначно сказать, что система его давила — и
выдавила. Что, конечно, больше говорит не только о самом мэре, но о системе.
Пример главы города Ярославля Евгения Урлашова еще более показателен. Единственный мэр страны, не
принадлежащий к партии власти, будет, скорее всего, осужден. Ему при этом
инкриминируют взятку такого размера, что, по неофициальным данным, другие мэры
страны такой размер кушают на завтрак — и не замечают эффекта сытости.
«А как же Олег Сорокин?!» — воскликнет
какой-нибудь эмоциональный искатель ответа на вопрос «Кому не нужен честный мэр?».
И получит монотонный ответ на тему, что честный бизнесмен, придя
во власть с большими деньгами, не станет эти деньги приумножать: нет,
конечно, он станет их приуменьшать.
Наверное, потому
что «он представляет тот самый «деловой класс», которому политика становится
нужна тогда, когда зарабатывание денег перестает быть целью жизни и на первый
план выходит общественное служение».
В общем-то, не нужно ходить далеко. Можно по-разному
относиться к честности Вадима Булавинова, но система
исторгла его из себя, как и Евгения Урлашова. А даже
самые ярые критики Булавинова не смогут вспомнить
скандалов, связанных с именем Булавинова, скандалов, подобных
тем, которые уже разразились, разражаются или еще разразятся в связи с пресловутым
Олегом Сорокиным.
Но честный мэр не нужен не только поэтому. Хотя,
конечно, вписываемость в систему — это главное
условие. Как может честный мэр вписаться в систему, которая крива?.. Да никак.
Поэтому система его и исторгает.
Но дело еще в другом. Вот останавливает
тебя гаишник и просит пятьсот рублей. Нас с другом однажды остановил один и
сказал: «Дай, а то все равно что-нибудь найду». Ему даже было лень искать, но
он все равно знал: дадут. И дали, чтобы отвязался. А то все равно нашел бы
что-нибудь… А если он заведет протокол — потратишь несколько
тысяч. Дашь? Скорее всего, дашь.
Приходишь получить справку и знаешь: завернешь «барашка
в бумажке» — выгорит, не завернешь — не выгорит. Завернешь? Скорее всего, да.
Система работает. Это та самая
система, которая была известна еще Пушкину и Гоголю, та самая система, которая
были известна еще Радищеву, за что тот поплатился свободой и головой — та
самая, с «борзыми щенками», которую мы изучали на уроках литературы в школе —
жаль, что не на уроках политической экономики.
Система работает. И кому там нужны честные мэры,
если система такова, что исторгает само понятие «честность». И когда сегодня
защитники того, что в принципе нельзя защищать, усердствуют в этой защите,
невольно думаешь с восхищением: «Все-таки сильно в душе человека христианское
слово. По крайней мере, его остатки. Ведь даже те, кто врут и воруют, хотят выглядеть как те, кто не врут и не воруют. И
оправдывают себя так, словно совесть у них чиста».
А иначе, если бы не было морали и не было бы
понятия честности, не было бы понятия чистоты, то и те «понятия», по которым
живут эти люди — и те, кто пытается их оправдать, — были бы более прямолинейны.
Они бы говорили, например, так. Скажем, «сегодня
глава города лишил света, тепла и жизни нескольких детей. Туда им и дорога, ведь
глава города осуществляет свой бизнес-план». Или: «Были разорены еще несколько десятков
малых предприятий, их владельцы разорились и теперь никогда не найдут работу, потому
что глава города разогнал два рынка и построил там из средств городского
бюджета для себя новые торговые центры».
Или: «Градоначальник распорядился латать дороги в
городе грифелем, потому что грифель по цвету очень похож на асфальт. Так будет
дешевле, и в этом проявляется деловая хватка градоначальника, который при этом
сэкономил средства городского бюджета и разворовал больше, чем обычно,
благодаря деловой сметке, за что ему и спасибо».
А очередной певец из стана масс-медиа так и споет: «За
что ему и спасибо!» Красивым и звучным голосом.
Возможно, уверенным баритоном. А может быть, — сбивчивым
тенорком. А у кого уж совсем не получилось — благолепным дражайшим дискантом.