Интерпретация факта в поляризованном обществе

Чью
позицию будут транслировать?

В
стране появилось еще одно ТВ, название ему — Общественное телевидение
России. Говорить об этом явлении пока еще сложно, потому что круг
тех, кто имеет возможность его смотреть, невелик. И мы можем
позволить себе говорить лишь, каким оно может быть и почему оно
возникло.

Очевидно,
что в самом названии данного канала скрыт оксюморон, отражающий суть
сегодняшнего времени. И смысл этого оксюморона таков — сегодня в
России нет гражданского общества, которое имело бы возможность и
внутреннюю способность выражать свою позицию. О каком общественном
телевидении тогда может идти речь?

Ясно,
что сегодня такое гражданское общество формируется и проявляет себя в
первую очередь в пространстве интернета. Но будут ли позиции,
выраженные в интернете, совпадать с точками зрения на мир,
представленными Общественным телевидением России, — это еще большой
вопрос.

Общество
обладает (и осознает это) суммой ценностей, на базе которых
выстраивается общее понимание и оценка ситуации в стране —
политической, социальной, гуманитарной. При этом общество исходит
прежде всего из интересов личности, а не интересов классов, кланов
или сословий.

Для
общественного сознания, выросшего на гуманистических ценностях ХIХ
века, которые сохранились и в веке ХХ человеческая судьба,
человеческая жизнь, человеческая личность неприкосновенны и ценны, и
по сей день ничего иного в качестве базовых ценностей обществу не
предложено. Лишь уважительное отношение к человеку как таковому
снимает любые социальные и экономические барьеры между людьми.

Понять,
сможет ли общественное телевидение отстаивать подобные ценности,
сегодня нельзя, а поверить в это достаточно трудно. И возникает
вопрос: чью же все-таки позицию это телевидение будет транслировать.
Кто носитель этой позиции?

Сегодня
большая часть телеканалов выполняет лишь одну функцию —
пропагандистскую. Телевидение сегодня стало формой либо пропаганды,
либо рекламы. Получится ли у Общественного телевидения России играть
какую-то иную роль — сказать трудно, но верить в его положительные
функции сегодня крайне сложно.

Пока
в России нет сформировавшегося, осознавшего себя изнутри гражданского
общества, а не отдельных граждан, которые имеют активную позицию, —
не будет и телевидения, которое могло бы претендовать на то, чтобы
называться общественным.

Возможно,
мы пойдем путем иным: сначала в России появится общественное
телевидение, а потом появится и гражданское общество. Будем в это
верить.

Раскол,
характерный для России

Если
иметь в виду форму собственности, общественное телевидение в мире
существует — возьмем пример того же британского ВВС. Возможна ли в
России такая форма телевидения, при которой люди сами платят за то,
что они хотят видеть?

Здесь
непонятно, как именно люди будут платить за то, что они хотят видеть?
Это — во-первых. Непонятен сам финансовый механизм этой оплаты: куда
поступают деньги, кто ими распоряжается, как они собираются, кто
принимает решение о реализации тех или иных телевизионных проектов.

А
во-вторых, очевидно, что на сегодняшний день наше общество глубоко
расколото. Расколотость общества вообще для России явление
характерное — причем характерно на протяжении столетий, начиная с
момента, когда правящие элиты осознавали себя как абсолютно замкнутый
клан по отношению к многомиллионной крестьянской массе.

Но
сегодня раскол идет скорее не по социальному, а во многом по
идеологическому принципу. И сегодня легко в очередной раз расколоть
общество, всего лишь задав на улице вопрос: «Как вы относитесь
к Сталину?». Если предложить людям начать полемику прямо на
тротуаре, то уже через какие-то десять минут эта полемика легко может
перерасти в рукопашный бой.

И
поэтому представить себе сегодня общественное телевидение, которое
выражало бы некую общую точку зрения общества, просто невозможно. Что
это будет? Это будет действительно многополярное вещание, которое
дает возможность высказаться всем? Или же нет?

Ведь
существующие примеры — те дискуссионные формы, которые представлены
на других телевизионных каналах — имеют очень условный характер. И
возникает вопрос, как в нашем идеологически очень поляризованном
обществе будет выражаться общественная точка зрения. Для меня это
просто непонятно.

Требования
интеллектуальной зрелости

Правомерно
ли вообще называть общественным телевидение, которое уже получило
полтора миллиарда рублей от государства для своего вещания? И при
этом хочет еще.

Я
думаю, что в данной ситуации — нет. Потому что наше государство имеет
очень четкую идеологическую позицию и просто так деньги не дает — это
очевидно. Поэтому ответ — нет.

Можно
ли при этом говорить, что концепция некоего общественного телевидения
уже реализована в интернете и не надо придумывать ничего другого, так
как интернет уже предложил свою форму общественного телевидения?

Думаю,
что отчасти это так. Вопрос в другом. Человеческое сознание так
устроено, что не может иметь дело с бесконечным количеством
элементов. Нужна внешняя структурирующая сила, которая бы могла ему
предложить в день или какой-то иной другой отрезок времени такое
количество информации, которое бы сознание могло усвоить, принять,
переварить и так далее.

В
этом смысле интернет требует от человека предельной внутренней
самостоятельности, автономности и, я бы сказал, — интеллектуальной
зрелости.

Можно,
конечно, возразить: неужели мы хотим все время за человека думать?

На
самом деле думать за человека можно по-разному. Можно навязывать ему
некую точку зрения, а можно предлагать ему некий спектр позиций, при
этом стремясь быть объективным. И такое тоже возможно.

Само
же общение в интернет-пространстве порой требует от пользователя
слишком многого для того, чтобы человек мог сложить какую-то
объективную или полную картину происходящего.

Факты
существующие и нет

Является
ли российское сообщество настолько зрелым, чтобы быть готовым к
самостоятельной интерпретации событий? Нужно ли ему обязательно эти
события определенным образом интерпретировать, подавать,
структурировать?

Если
брать некий утопический идеал, наверное, каждый из нас должен сам
уметь интерпретировать все. В реальности же это просто невозможно.

Тем
более, что мы знаем (как учит нас представление об устройстве
информации), что любой факт существует не сам по себе, а только как
часть той или иной системы. Понятия факта как такового не существует.

Поэтому,
конечно, когда человеку представят некоторое количество фактов и
принципиально откажутся от построения любых логических связей между
ними (которая уже есть форма интерпретации), человек будет поставлен
перед очень сложной задачей.

При
этом нужно иметь в виду, что интерпретация позиций скрыто
присутствует в любом сюжете. Человек же должен доверять тому, кто
подает эти факты, а тот, свою очередь, должен стремиться быть
предельно объективными.

И,
если я не ошибаюсь, именно этот принцип на ВВС является основным при
подаче фактов. Этому, конечно, нужно учиться — подавать факты таким
образом, чтобы не было очевидной интерпретации. Хотя, конечно, быть
абсолютно объективным просто физически невозможно. Это — утопия.

В
том же, что подобный подход к подаче материала может существовать в
современной России, я сомневаюсь — и очень сильно.