Итогом будет введение госмонополии на алкоголь
Дмитрий Орешкин, руководитель группы «Меркатор»:
У нас в стране (я как социолог занимаюсь этим довольно давно) в год от отравлений от 35 до 40 с небольшим тысяч человек умирает все время. В этом году — не больше и не меньше. Все на самом деле стандартно. Но до этого почему-то вся пресса молчала, а тут вдруг хором заговорила.
Мне все это очень сильно напоминает времена Лигачева — когда, перед тем, как Политбюро приняло решение об ограничении продажи водки, распространялись как бы диссидентские материалы о закрытых лекциях по поводу того, что России угрожает алкоголизация населения, мы вымираем, и так далее. Это обычный чекистский прием — распространение слухов, подготавливающих общественное мнение к предполагаемым решениям. С полгода эти «ксероксы» распространялись среди либеральной интеллигенции, она читала и ужасалась. И потом Лигачев провел решение о борьбе с виноградниками — все помнят эту печальную историю.
Мало что изменилось с той поры, просто сейчас по другому каналу идет подготовка. В прессу вбрасывается тема, и журналисты за нее хватаются. А конечным итогом будет введение государственной монополии. С тем, чтобы контролировать этот чрезвычайно выгодный сектор бизнеса.
Была в свое время пиар-подготовка насчет перехвата власти у путинской команды через проведение в Государственную думу верных Ходорковскому людей. Соответственно создавался массовый настрой ожидания, что вот-вот Ходорковский произведет олигархическую контрреволюцию, а потом, на фоне этих разговоров, его «приняли», как это говорится, и с тех пор он на нарах.
Короче, все это — довольно примитивный пиар перед тем, как сожрать сладкий кусок бизнеса. Бессмысленно гадать, кто будет этим командовать. Но деньги огромные крутятся. В советские времена водка была вообще самым главным товаром потребления и самым главным поставщиком, точней говоря, возвратителем в государственную экономику эмитированных рублей. Потому что продать больше было нечего, рубли печатались, а единственное, что мы могли производить для широкого рынка, это была водка.
Собственно, водка и была опорой советской экономики в пору ее загнивания. Кстати говоря, поэтому Горбачеву вдвойне оказалось трудно. Не только нефть начала дешеветь, но и водку прекратили продавать — и рухнула чисто экономическая составляющая. Об этом-то в Политбюро и не подумали как следует.
Это печальный, но очевидный для меня факт, что просто идет пиар-подготовка к перехвату отрасли. Она будет как бы государственная, а на самом деле частная. Примерно так же как бы государственным стал «Юганскнефтегаз» Ходорковского — на самом деле же он принадлежит конкретным людям, которые обладают конкретными властными полномочиями.
Это одна сторона дела. Теперь другая. Реальность. Потому что действительно у нас в стране водка — неважно, качественная или некачественная, просто питье — каждый год убивает около ста тысяч. Сорок — сорок две тысячи умирают от отравлений, то есть, напрямую: выпил какой-нибудь диметилфталат или другую дрянь — и умер, отравившись.
А еще примерно 35 тысяч людей в год гибнет в дорожно-транспортных происшествиях, и при этом, в абсолютном большинстве случаев, либо пассажир, либо водитель, либо сбитый пешеход были нетрезвы. Тоже косвенное убийство через пьянство. Тут уже неважно, хороший спирт был или плохой — просто человек был пьян.
И плюс к этому у нас опять же 35 тысяч примерно в год убийств. И убийства, как правило (свыше 80 процентов), происходят не на улице, не по случайным обстоятельствам, а среди людей, которые друг друга знают, то есть, родственников или друзей, и, опять же, «по пьяни». Зять с тестем выпили, о чем-то поспорили — и тесть зятю голову утюжком раскроил.
Складываем — 40 тысяч отравлений, 35 тысяч ДТП, 35 тысяч убийств — получается около ста тысяч. Конечно, не все убийства «по пьяни», но абсолютное большинство — за 80 процентов. То же и про ДТП можно сказать.
Плюс к этому около ста тысяч смертей от сердечно-сосудистых заболеваний. Тоже зачастую связанных с пьянством. Попросту говоря, врачи «скорой помощи», приезжая к человеку с инфарктом или с инсультом, как правило, получают пьяного больного. Выпил человек, тут инфаркт и произошел. Опять же, это не всегда, но в преобладающем числе случаев. Даже если человека и «по трезвянке» разбило, то в истории болезни у него найдется или алкоголизм, или сильная склонность к выпивке.
Отсюда интересная особенность нашей демографии. Пятьдесят семь лет — средняя продолжительность жизни мужчины. На десять лет меньше, чем у женщин. По той простой причине, что мужчины больше пьют, хотя и слабый пол их довольно быстро сейчас догоняет.
Но еще более интересная особенность — та, что мужчины с высшим образованием живут на 10-12 лет дольше, чем со средним. Это не оттого, что они такие образованные, а оттого, что пьют по-другому. В другой компании, и другие напитки.
Жуткая краткосрочность мужской жизни связана, в основном, с пьянством. Водка — это для русского народа действительно главный враг, с которым ведется война каждый год. С огромными потерями и без видимых перспектив. Это факт. Другое дело, как это интерпретировать.
Введут эту самую госмонополию. Известное дело, что ничем особенным это не кончится — не улучшится ни качество, ни цена, просто деньги пойдут через другие руки. А пить мы будем, видимо, по-прежнему.
