Россия и конвергентный путь национального развития
Капиталы олигархов должны быть выведены из рынка, для чего в сырьевой сфере требуется осуществление в широких масштабах открытой справедливой ренационализации
Текст:
Аркадий Мартынов, руководитель направления Международного научно-исследовательского института социального развития:
С самого начала позволим себе утверждать со всей ответственностью — проблема третьего пути развития давно волнует умы. Однако до настоящего времени ее обсуждение происходит в основном за кулисами, минуя широкие общественные форумы и, тем паче, доминирующие средства массовой информации.
Главная причина такого информационного отторжения, по нашему убеждению, кроется в распространенном представлении о третьем пути развития как просто фашистском по всем известным итальянскому или немецкому образцам. Такое представление сложилось вследствие целенаправленной деятельности определенных международных кругов, успешно внедрявших в общественное сознание манихейскую идею безальтернативности выбора между капитализмом и социализмом.
1. Идеология будущего развития и феномен конвергентного пути национального развития.
Постараемся быть максимально объективными. По этой причине остановимся сначала на наиболее известных альтернативах национального развития России в настоящее время.
Длительное время в качестве единственно приемлемого для России и других постсоциалистических стран рассматривался неолиберальный курс развития. В соответствии с ним социализированные институты и, прежде всего, институты государства призваны играть вспомогательные роли — “ночного сторожа” и сходные с ней — в жизни современного общества, дополняя первостепенные институты свободного рынка и политической демократии. При этом предполагалось, что по мере повсеместного становления либеральных отношений значимость существующих форм общественного регулирования будет все более уменьшаться. Именно на такой посылке по существу основывалась стратегия утверждения глобального либерального, а, точнее, западно-либерального капитализма, главная миссия по выполнению которой была возложена на Международный Валютный Фонд (МВФ).
Однако на практике претензии тогдашнего неолиберализма на роль господствующей в мире идеологии оказались явно несостоятельными. Об этом зримо свидетельствуют крупные неудачи в проведении рыночных реформ по типу “большого удара” и сопряженных с ними политических реформ во многих постсоциалистических странах (Россия, конечно, только один из примеров), коллапсы социальных систем ряда развивающихся стран (особенно в Латинской Америке) вследствие проведения неолиберального курса, беспрецедентные потрясения на мировых сырьевых и валютном рынках в период выполнения МВФ наднациональных координирующих функций.
Непосредственно касаясь новейшей истории России, очевидными примерами неэффективных либеральных реформ являются бескомпенсационная ценовая реформа в 1992 году, фактически обнулившая накопления пожилых граждан, и, конечно, сверхбыстрая приватизация в зоне прежней ведомственной монополии в сырьевых отраслях, доставшейся в наследство от социализма. Они привели к долговременной социальной напряженности, обусловленной обнищанием людей пожилого возраста, и неправомерному перераспределению доходов в пользу отдельных корпоративно-олигархических групп при максимальном повышении их социального и политического статусов. В результате само существование России как самостоятельной страны одно время было поставлено под вопрос.
И в будущем возврат к неолиберальному курсу развития, который почти наверняка встанет на повестке дня в случае победы демократической партии США на будущих президентских выборах, является совершенно неприемлемым. Полная интернационализация отечественного финансового рынка, в которой крайне заинтересованы хорошо известные зарубежные банки и инвестиционные фонды – спонсоры американских демократов и одновременно так называемых либералов в России, наглухо закроет путь для достижения должной конкурентоспособности российского коммерческого и, тем более, социального предпринимательства. Наша страна снова встанет перед перспективой превращения в сырьевой придаток западных стран и отстойник по ассимиляции мигрантов из бедных стран всего мира.
Как известно, после прихода к власти в США республиканской администрации по существу под предлогом борьбы с терроризмом после событий 11 сентября 2001 года резко усилился неоконсервативный курс на ускоренную глобализацию. И до настоящего времени по-прежнему прилагаются максимальные усилия для утверждения, не считаясь с международным правом, новых глобального мирового экономического и политического порядков по американским образцам.
По существу в результате осуществления ускоренной экономической глобализации весь человеческий социум оказывается разделенным на две части. Одну часть составляют индивидуумы, занятые в системе глобального капитализма и пользующиеся его благами. Другая часть охватывает огромные малоимущие слои населения, занятые в неконкурентоспособных относительно мирового рынка сегментах национальных экономик или просто безработных или полубезработных. В результате основная, если не подавляющая часть населения многих стран мира оказывается «отсеченной» от действительных благ цивилизации. Эти люди, будучи в состоянии потреблять только дешевые товары массового спроса и пользоваться услугами невысокого качества, заведомо обречена на положение граждан второго сорта, страдающих от болезней и не обладающих необходимой жизненной энергией.
В свою очередь в политической сфере неизбежным последствием ускоренной глобализации выступает кардинальное усиление конфронтации между двумя огромными частями современного социума, ориентированными на традиционные (фундаментальные) ценности, с одной стороны, и космополитизированные ценности, с другой. Наиболее явственно оно проявляется во взаимоотношениях между западным и мусульманским мирами. По существу распространение агрессивного фундаментализма стало защитной реакцией на навязчивое распространение космополитизированных стандартов социального бытия в их западном понимании.
Вполне закономерно все более усиливается откровенное неприятие политики ускоренной глобализации в ее реальном практическом исполнении. Все большее число стран перестают ориентироваться на политические и экономические институциональные образцы, которые пытаются экспортировать США и их ближайшие союзники.
Применительно к настоящему моменту прогнозы развития глобального капитализма по неоконсервативному сценарию более чем не радужны. Многие аналитики предрекают скорый мировой финансовый кризис и обвал мирового фондового рынка. При этом, по их мнению, решающим катализатором таких апокалипсических перемен станет крах американской экономики. В свою очередь такой исход резонно связывают с двумя главными причинами. Во-первых, с вероятными нефте-политическими потрясениями, влекущими за собой неприемлемое для всего мирового капиталистического сообщества повышение цен на нефть и другие стратегические ресурсы вкупе с падением курса доллара как мировой валюты. Во-вторых, с ухудшением ниже критической отметки внешнеэкономического состояния США, непосредственно вызванного резким усилением позиций китайских производителей на огромном числе традиционных рынков и вытеснением оттуда американских производителей.
Для России, очевидно, неприемлема интеграция в экономическую и политическую мультинациональные системы, в которых доминирующее положение занимают США и их ближайшие союзники, хотя бы двум причинам. Во-первых, для нашей страны, национальные интересы которой заключаются в эффективном развитии собственного интеллектуального и научно-технического потенциалов, невыгодно полное открытие соответствующих внутренних рынков. Это приведет к вымыванию собственных разработок высоких и наукоемких технологий, для реальной адаптации которых к мировому рынку неизбежно требуется длительное время. Во-вторых, еще более весомые ограничения экономического и политического сотрудничества с западными странами-адептами ускоренной глобализации диктуются необходимостью модернизации собственного технологического потенциала в военной сфере и проведения потребных военных реформ.
Несомненно, весьма привлекательной для стран, не стремящихся к «покровительству» со стороны США и их ближайших союзников, выглядит идея утверждения конкурентного национального капитализма взамен присоединения к системе глобального капитализма. Но до настоящего времени обобщающей идеологической концепции этого возможного национального пути развития просто не существует. Заключения можно делать только о конкретных стратегиях развития в русле становления национального капитализма в определенных странах.
Применительно к России идеология национально-капиталистического развития непосредственно нашла отражение в недавно обнародованной макроэкономической стратегии, за которую ратует часть (именно, только часть!) представителей правительства. Речь идет о стратегии превращения нашей страны в мирового лидера по экспорту и транспортировке нефти, газа и ряда других ресурсов и на такой основе в дальнейшем достижения желаемого роста и уровня конкурентоспособности в целом отечественной экономики. Как известно, ключевым звеном в реализации этого замысла выступает максимально возможное повышение курса акций российских сырьевых гигантов, в том числе путем их «народного размещения» (без постановки кавычек данный термин, признаться, вызывает гомерический смех!). Предполагается, что в конечном итоге произойдет кардинальное повышение стоимости в целом акционерного капитала российских компаний.
Можно определенно утверждать, что обозначенная стратегия национально-капиталистического развития не имеет шансов на успех в долгосрочной перспективе. Главная причина достаточно очевидна. Высокие нефтяные и другие сырьевые цены лежат тяжким бременем на национальных экономиках большинства стран мира. Они просто поставлены перед необходимостью изыскания новых поставщиков традиционных энергетических ресурсов и, конечно, перехода к использованию альтернативных источников энергии (например, пароводородной энергии). Кроме того, следует принимать в расчет вероятное быстрое приближение к мировым стандартам по уровню эффективности использования первичных ресурсов быстро растущих экономик Китая, Индии и ряда других азиатских стран, занимающих огромную долю в мировом энергопотреблении.
Создание «мыльного пузыря» в виде роста акционерного капитала российских сырьевых производителей принесет только новые миллиарды отечественным олигархам и связанным с ними группам «поддержки». Неизбежное в долгосрочной перспективе снижение цен на сырьевые ресурсы и падение стоимости акций российских компаний на зарубежном фондовом рынке может повлечь за собой общенациональный финансовый коллапс. Не менее разрушительный, чем в августе 1998 г. И в любом случае, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, замедлится столь желаемый рост инновационной сферы и высокотехнологичного сектора нашей экономики, для обеспечения которого необходимо привлечение именно свободных накоплений среднего и малого бизнеса и просто обычных граждан.
Было бы неправомерным отрицать достаточно высокую популярность идеи перехода к социалистическому пути развития, соответствующего реалиям начала 21 столетия.
Однако полноценная реставрация социализма в России предполагает упразднение огромного числа социальных институтов, утвердившихся за последние 15 лет. Для этого потребуется преодоление открытого сопротивления не только нынешней олигархии и их ближайших «партнеров» из высшей номенклатуры, но и большинства региональных элит и многих групп крупного и среднего бизнеса. Определенно, решить эту задачу путем целенаправленных институциональных реформ ни одна из общественных сил в России не в состоянии.
Единственный способ избавления от капиталистических институтов видится в революционном сломе всей существующей системы государственного управления. Но вся история нашей страны в прошлом веке свидетельствует о неприемлемости такого сценария. Применительно же ко дню сегодняшнему можно утверждать, что потеря управляемости обществом в результате революционных потрясений с большой вероятностью приведет к утрате территориальной целостности России и потере ее державного статуса.
Из всего сказанного можно сделать однозначный вывод. В настоящий “переломный” момент объективно возникает потребность в изыскании реально приемлемых идеологических альтернатив неолиберализму, ускоренному неоглобализму, национальному капитализму (в его известных конкретных версиях) и ортодоксальной социалистической реставрации, исходя из специфического опыта развития конкретных стран и целых цивилизаций. В качестве одной из этих альтернатив и выступает концепция конвергентного пути развития на основе гармоничного сочетания личных, групповых (корпоративных) и общественных начал человеческой деятельности в результате деятельности рыночных и некоммерческих предпринимателей, государственных и общественных организаций, политических движений и других социальных субъектов.
Раскрытие феномена конвергентного развития оказывается возможным в русле исследования существующих стран — национальных (многонациональных) сообществ как макросоциальных систем. Именно последовательное применение системного подхода позволяет представить целостную картину взаимодействий основных составляющих общественного строя определенной страны. Не менее важно и то, что сам пространственно-временной феномен конвергенции как процесса постепенной интеграции индивидуальной, групповой (корпоративной) и общественной ипостасей человеческой деятельности может быть раскрыт через призму развития макросоциальных систем различных стран. Его неотъемлемым атрибутом являются структурные изменения внутри этих систем. А они в свою очередь связаны с переменой соотносительной роли двух совокупностей социальных отношений: в сфере индивидуальной и корпоративной деятельности (включая, конечно, некоммерческую), с одной стороны, и в сфере общественной деятельности, с другой.
В традиционной капиталистической системе институтам саморегулирования принадлежит роль ведущих элементов, в то время как институты общественной регуляции по существу выступают дополняющими, “ведомыми” элементами. Они призваны компенсировать недостатки имманентных институтов собственности и координации, присущих капитализму.
Прямо противоположная картина наблюдается в социалистической макросоциальной системе. Здесь в силу самой целеориентации социалистического строя институты общественной регуляции должны оставаться ведущими. А институты частной собственности, рыночного саморегулирования и политического плюрализма призваны выступать в качестве их дополняющих элементов.
В противоположность капиталистической и социалистической системам имманентная черта конвергентной национальной системы как раз заключается в равноценности доминантных базовых институциональных порядков. Процесс конвергенции внутри такой макросоциальной системы предполагает максимальную взаимодополняемость, “смычку” указанных порядков. Тем самым имманентный признак внутренней конвергенции конкретной макросоциальной системы или внутрисистемной конвергенции заключается в установлении долговременного равнозначимого положения – уравновешивания институтов (и формальных, и неформальных) саморегулирования и общественной регуляции относительно друг друга.
Стоит акцентировать внимание и на том, что уравновешивание институциональных порядков саморегулирования и общественной регуляции означает равную удаленность от них производного порядка группового (корпоративного) регулирования. При таком условии изначально существует благоприятная возможность для достижения баланса между самостоятельной деятельностью менеджеров коммерческих и социальных организаций, особенно в процессе внутреннего управления, и целенаправленно осуществляемой стратегией развития этих организаций.
Главное сравнительное преимущество конвергентной макросоциальной системы заключается в возможности одновременного использования потенциала разных базовых институциональных порядков.
С одной стороны, в рассматриваемой системе открыты пути для реализации эффективных конкурентных, соревновательных механизмов в самых разных сферах деятельности социальных субъектов. Мотивацией их действия выступает достижение личного успеха, в том счете, материализуемого в росте личного благосостояния (конечно, не только вещественного). Тем самым в принципе конвергентная национальная система, как и передовая капиталистическая система, может функционировать с помощью зрелых рыночных механизмов, обеспечивающих достижение максимального эффекта от инновационной и инвестиционной деятельности.
С другой стороны, в рамках конвергентной системы определенной страны обеспечивается достижение относительно справедливого распределения доходов и богатства, что открывает путь к формированию национального общества благосостояния. Его неотъемлемой чертой выступает реализация основополагающих жизненных ценностей для большинства граждан, включающих создание семьи, материальный семейный достаток, обеспечение старости, потребление широкого круга культурных благ, возможность получения качественного образования и др., при окончательном искоренении массовой бедности. А это в свою очередь будет означать желаемую гармонизацию интересов, с точки зрения критерия социального благополучия, предпринимателей – владельцев капитала и остальных граждан национального сообщества.
Особо стоит отметить, что в конвергентной системе благодаря мощному действию институтов общественной регуляции, прежде всего опосредуемого правовыми нормами, становится реальной в основном исчерпание весомых факторов криминальной деятельности. В значительной степени станет достижимой и нейтрализация неблагоприятного взаимодействия между корпоративной и государственной бюрократиями, в первую очередь, проявляющегося в коррупционной деятельности.
Уравновешивание и взаимная дополняемость институтов саморегулирования и институтов общественной регуляции наилучшим образом способствует поддержанию баланса индивидуальных, групповых и общественных интересов на всех уровнях управления (общенациональном, региональном, местном). Впрочем, нередко высказывается следующий контраргумент: институты, опосредствующие действия государственных организаций и других субъектов общественной регуляции, всегда консервативны и изменяются заведомо медленнее либеральных институтов. Но это явное заблуждение. Зрелые механизмы общественной регуляции, адекватные современным информационно-технологическим достижениям, функционируют на базе максимально полной информации о социальных процессах. Они в состоянии продуцировать институциональные подвижки, адекватные изменениям институтов саморегулирования.
К настоящему моменту возникли две по-настоящему фундаментальные предпосылки в пользу выбора конвергентного национального пути развития.
Первая из них заключается в утверждении многообразных институтов общественной регуляции в течение длительного, насчитывающего много десятилетий, периода их “мирного” сосуществования с институтами рыночного саморегулирования, политической демократии и поликультурного плюрализма в большинстве цивилизованных стран современного мира, представляющих смешанные общества. Сама социальная жизнь в этих странах показала возможность позитивного взаимного дополнения норм и правил, одна часть которых отражает индивидуальные и групповые ценности, а другая часть — социализированные ценности. Противоречия между этими двумя принципиально разными типами институтов не являются антагонистическими. Они преодолеваются путем постепенного реформирования институционального устройства национального сообщества без единовременных скачков, вызывающих разрушительные последствия, и, тем более, без революционных переворотов. В пространственно-временном измерении такая метаморфоза будет означать исчерпание многовековой исторической изменчивой тенденции то ослабления, то усиления роли базового институционального порядка общественной регуляции относительно альтернативного порядка саморегулирования.
Принципиальное значение имеет и следующее обстоятельство. Одновременное наличие мощных институциональных механизмов, обеспечивающих частную и общественную инициативу, в полной мере соответствует характеру настоящего периода грандиозных постиндустриальных технологических перемен. Давно признано, что для успеха инноваций в современные высокие технологии наряду с полномасштабной частной инициативой требуется не менее значимая общественная поддержка. Ее призваны оказывать как государство, так и некоммерческие организации, в их числе, конечно, университеты.
Также достижение устойчивого внутреннего равновесия становится необходимым для любой макросоциальной системы в условиях глобализационных институциональных сдвигов. При этом, с одной стороны, адаптация к ним предполагает постоянное саморазвитие институтов рыночного саморегулирования и институтов политической демократии. С другой стороны, все страны современного мира сталкиваются с проблемой огромных рисков глобальных катаклизмов — финансовых коллапсов, энергетических кризисов, экокатастроф и др. Снижение этих рисков становится возможным исключительно благодаря действию механизмов общественной регуляции.
Вторая, не менее важная предпосылка к возможному предпочтению конвергентного пути развития многими странами заключается в постепенном глубоком восприятии идей социальной гармонии в широких общественных кругах стран, успешно развивавшихся в современную эпоху конца прошедшего века и начала нынешнего. Этот процесс прямо связан с усиливающимся распространением так называемого постматериалистического сознания среди представителей образованных и достаточно состоятельных страт общества. По существу на смену базовым материальным ценностям, в первую очередь проявляющимся в ориентации на физическую и экономическую безопасность, приходят постматериальные ценности, выражающиеся в свободе самовыражения и качестве жизни.
По своей шкале ценностей постматериалисты, многие из которых могут разделять религиозные убеждения, ставят личный предпринимательский успех и накопление индивидуального богатства наравне с профессиональными достижениями и долговременным человеческим благополучием в окружающей природной среды. Постматериалистов отличает одинаковое неприятие секулярных идеологий, в соответствии с которыми материальное бытие всегда доминирует над общественным сознанием. В первую очередь речь идет о традиционном марксизме и западном либерализме.
Определенно круг лиц, приверженных рассматриваемому мировоззрению, будет увеличиваться по мере распространения в ходе дальнейшей постиндустриальной трансформации видов деятельности, основанных на интеллектуальном знании. Особо хотелось бы акцентировать внимание на вероятную предрасположенность к этому мировоззрению со стороны значительного числа представителей нового молодого поколения. Их отличает современное специальное и, что не менее важно, гуманитарное образование наряду со способностью принимать самостоятельные решения.
Кроме того, обозначенный фундаментальный сдвиг в общественном сознании определенно затрагивает и идеологические воззрения представителей господствующих элит в тех или иных национальных сообществах. Исходя из интересов сохранения своего высшего статуса, их модели поведения будут приспосабливаться к новому постматериалистическому балансу основных человеческих ценностей.
2. Признаки реального становления конвергентных национальных систем.
В подтверждение высказанной аргументации можно привести конкретные факты. Они касаются самих тенденций развития в самый последний исторический период ряда стран.
Начнем со стран, ранее относимых к третьему миру. Основные ресурсные, институциональные и поведенческие предпосылки к формированию конвергентной социальной системы складываются или уже сложились в ряде новоиндустриальных стран (НИС). К ним в первую очередь относятся четыре страны Восточной Азии: Тайвань, Малайзия и, хотя и в несколько меньшей мере, Республика Корея и Сингапур.
В данной связи нельзя не обратить внимания на следующее событие современной истории. Впервые о существовании самодостаточных обществ, не относящихся ни к капиталистическим, ни к социалистическим, было прямо заявлено знаменитым многолетним руководителем Малайзии Мохаммедом Махаттиром на конференции исламских государств в Куала-Лумпуре в 2003 г.
Об экономических достижениях восточноазиатских «драконов» в период 1970-1990 гг. говорят очень и очень давно. Нередко при объяснении этого феномена основной упор делают на успешной экспортной переориентации ряда отраслей национальной экономики рассматриваемых стран с использованием известных конкурентных преимуществ, особенно низких издержек на рабочую силу. Такое объяснение, конечно, слишком примитивно. В расчет следует принимать и первостепенную роль государственной политики, в первую очередь промышленной, в осуществлении последовательных, совсем не «шоковых» структурных преобразований. Именно благодаря проведению такой политики удалось добиться благоприятного климата для и национального, и иностранного капитала в реальной сфере экономики. При этом конкретные экономико-политические решения основывались на принятых общенациональных программах (планах) развития. Особенно весомой до настоящего времени остается роль индикативного планирования, выражающего совместные инициативы государства и частного бизнеса, в Малайзии и на Тайване.
Использование мощных механизмов государственного регулирования экономики было сопряжено и с проведением жесткого политического курса по обеспечению национальных интересов и национально-ориентированной политики в культурной области. Тем самым становление национально-государственных систем в странах Восточной Азии происходило именно по третьему пути, далекому от известных исторических образцов становления существующих систем западных стран.
Нельзя не признать, что финансовый кризис 1997-1998 гг. поставил все новоиндустриальные страны перед сложными дилеммами. Тем не менее, вследствие сохранения ориентации этих стран на исключительно постепенную глобализацию и одновременно выгодную региональную интеграцию расширение зон действия либеральных экономических институтов с большой долей вероятности не повлечет за собой сужение зон действия основных институтов общественной регуляции. И есть все основания ожидать продолжения траектории трансформации систем рассматриваемых национальных сообществ именно в русле конвергентного пути развития.
Конечно, особый интерес вызывает обсуждение проблемы возможной конвергенции социальной системы в отношении дальнейшей перспективы развития Китая – мировой державы, самым серьезным образом претендующей на технологическое и экономическое лидерство, по прошествии нескольких будущих десятилетий.
По общему мнению, за последний, почти 30-летний период главное направление эволюции китайской экономики заключалось в ее быстром приближении к мировым рыночным стандартам. Параллельно происходили грандиозные социальные изменения: кардинально повысилось благосостояние городских жителей и одновременно их имущественное расслоение, появились многочисленные предприниматели вне государственного сектора, возникли широкие прослойки относительно высокооплачиваемых менеджеров и специалистов, в том числе в высокотехнологичных отраслях. Институциональные сдвиги, сопутствующие обозначенным экономическим и социальным переменам, нашли выражение в новых правовых регламентациях. Среди них, несомненно, следует выделить историческое решение Всекитайского собрания народных представителей в 2002 г. о легализации частной собственности.
Нельзя не признать, что важнейшей чертой жизни китайского общества остается сохранение абсолютной политической власти в руках коммунистической партии. Однако в последнее время определенно наблюдаются признаки распространения гражданских свобод и общецивилизационных культурных ценностей при одновременном ослаблении ортодоксального характера коммунистической идеологии. В подтверждение сказанного, особо стоит сделать акцент на наблюдающихся признаках сближения идеологической позиции руководства КПК с идеологией национальной (в западной масс-медиа, правда, называемой националистической) социал-демократии. Крайне симптоматичным в этом плане выступает достигнутая несколько лет назад (в 2004 г.) договоренность между Коммунистической партией Китая и Гоминьданом, до сих пор остающейся одной из двух ведущих политических сил в Тайване, об идеологическом «примирении». Ведь именно партия Гоминьдан с начала ее создания одним из наиболее выдающихся политических деятелей 20 века Сунь Ят Сеном как никакая другая политическая сила до сих пор представляет национальное направление социал-демократии.
Следовательно, в целом развитие современного китайского общества характеризуется усилением продуктивного взаимодействия между институтами саморегулирования и институтами общественной регуляции, в чем и проявляется главное преимущество конвергентной системы. И в обозримой перспективе следует ожидать, судя по мнению многих специалистов, устойчивого продолжения этой тенденции в экономической сфере и в политической жизни.
3. Реален ли конвергентный путь национального развития в России?
Экономический рост и улучшение материального положения многих слоев населения создают возможности для дальнейших позитивных перемен во всех сферах жизни нашей страны. Речь идет о достижении конкурентоспособности национальных производителей на многих рынках, решении насущных социальных задач и, прежде всего, преодолении бедности, становлении нового правового сознания, кардинальном культурном прогрессе, обеспечении благоприятного геополитического положения страны.
Выполнение этих новых стратегических целей не представляется реальным с помощью импортируемой глобализационной модели в ее неолиберальном и неоконсервативном вариантах, или, наоборот, посредством сужения рыночных и других видов предпринимательской деятельности и реставрации заведомо доминирующего положения государственных институтов (государственной собственности, государственной ценовой координации и др.).
Определенно вырисовывается иной путь развития. Он предполагает, как отказ от интеграции в западный капиталистический мир, так и от возврата в узкий социалистический мир, стоящий на грани системных перемен. Такому условию отвечает становление конвергентной системы национального сообщества, функционирующего на базе сочетания институтов саморегулирования и общественной регуляции на основной части социетального пространства, включающего в себя и культурное поле.
Что будет представлять собой, хотя бы в первом приближении, экономическая модель нашей страны в случае выбора конвергентного пути развития?
Самый краткий ответ — модель смешанной экономики, дополнительно характеризуемая равноправным положением институтов общественной (государственной) и частной собственности, институтов общественного экономического регулирования и рыночного саморегулирования. Такая модель призвана обеспечить достижение стандартов общества благосостояния в соответствии с определенными рамочными условиями справедливого распределения потребительских благ и хозяйственных ресурсов.
Исходя из сегодняшних реалий, ключевое значение для выполнения императива справедливого распределения имеет преодоление бремени сверхдоходности отдельных рынков, прежде всего, нефтяного и ряда других сырьевых рынков. Капиталы олигархов должны быть выведены из рынка, для чего в сырьевой сфере требуется осуществление в широких масштабах открытой справедливой ренационализации. Юридически правомерен выкуп пакетов акций частных компаний, действующих в сырьевой сфере, по первоначальной стоимости приобретения с учетом фактического индекса инфляции на внутреннем рынке.
Жалованье высших менеджеров корпораций в сырьевой сфере должно будет, конечно, соответствовать принятым международным стандартам. Но одновременно станет невозможным превращение этих менеджеров во владельцев миллиардных активов своих компаний.
Неотъемлемой чертой конвергентного национального развития в нашей стране должна выступать и рационализация использования земли как общенационального достояния. Результатом государственной политики призвано стать недопущение спекуляции землей и обеспечение доступности цены на землю с целью ее эффективного использования, с учетом экологических и других требований. При этом нельзя не принимать во внимание сложившуюся очень сложную проблему преодоления последствий криминальной приватизации земли, в которой активно участвовали муниципальные органы власти. Для разрешения этой проблемы требуется реализация жестких и в то же время законодательно обеспеченных мер по фактической ренационализации значительной части земельного фонда и только в дальнейшем его передачи в частную собственность на принципах справедливого распределения.
Отличительная черта модели смешанной экономики, адекватной конвергентному пути развития, заключается и в целенаправленном регулировании движения капитала по его основным каналам, давно и успешно апробированного в новоиндустриальных странах Восточной Азии. Оно делает практически невозможным извлечение сверхдоходов от операций на внутренних рынках ценных бумаг. Разумеется, такое финансовое регулирование даст желаемый результат, если окажутся «закрытыми» альтернативные каналы движения частного капитала с целью извлечения сверхдоходов – на сырьевых рынках, рынка недвижимости, в том числе земли, и др.
В целом за границами сугубо корпоративного бизнеса для большинства граждан стран, принявших конвергентную модель развития, капитализация частной собственности не является значимым мотивом их жизнедеятельности. В этом непосредственно находит выражение имманентное свойство ограниченного капитализма, присущего конвергентной национальной системе.
Ни для кого не секрет, что крайне значимое препятствие на пути позитивных системных преобразований в нашей стране представляют глубокие социальные деформации, сложившиеся в первой половине девяностых годов. Речь идет, в первую очередь, о неприемлемых для развитых стран стандартах экологической безопасности и медицинского обслуживания, тенденции катастрофической демографической депопуляции, кризисной миграционной ситуации.
В настоящий момент преодоление этих деформаций становится реальным путем кардинального увеличения ресурсов, направляемых на цели повышения благосостояния самых широких слоев населения. В России огромным дополнительным источником ассигнований для решения общенациональных социальных задач как раз может стать часть природной ренты, полученной в результате ренационализации сырьевых отраслей и пересмотра земельной реформы.
Обеспечение достойного существования для большинства граждан посредством оказания весомой и разнообразной поддержки нуждающимся имеет решающее значение для утверждения желаемого социального климата в ходе дальнейшего развития конвергентного общества. Кроме того, в таком обществе дифференциация доходов фактически является предметом государственного регулирования. Один из наиболее весомых ее инструментов — взимание налогов на крупные наследуемые состояния. Эти налоговые поступления призваны быть непосредственно использованы на финансирование программ социальной помощи.
Максимально широкое и одновременно эффективное осуществление долгосрочных социальных инвестиций также представляет одно из важнейших условий успешного развития конвергентной национальной системы. При этом первоочередной приоритет состоит в обеспечении действительно равных возможностей для получения образования, в том числе путем широкого предоставления необходимой поддержки детям из малообеспеченных семей.
Определенно, проведение активной социальной политики в нашей стране останется важнейшим направлением государственной деятельности. Вместе с тем в сфере социальных услуг крайне весомо усилится роль местных органов самоуправления и добровольных и благотворительных организаций. Позитивному взаимному дополнению государственной, коллективной и частной инициативы в сфере социального предпринимательства будут в полной мере благоприятствовать основополагающие условия равноправия базовых институтов общественной регуляции и саморегулирования в рамках конвергентной национальной системы.
В ходе конвергентной системной трансформации объективно возникнет потребность и в осуществлении обновленной, с учетом ожидаемых постиндустриальных технологических и глобализационных перемен, стратегии устойчивого развития на базе сохранения и приумножения экологических ценностей. По официальным оценкам, большинство россиян живут в неблагоприятных экологических условиях. Необходимость скорейшего решения насущных экологических задач, притом с учетом их территориальной специфики, должна будет в основном определять содержание и потребность в размерах финансирования различных государственных программ, особенно региональных.
Также один из неотъемлемых императивов конвергентного национального развития заключается в достижении гармоничных региональных пропорций. Для России, отличающейся крайней дифференциацией уровня развития своих различных территориальных частей, эта проблема архисложна. Она может быть разрешена только постепенно с учетом сложившихся объективных различий между регионами Центральной России, с одной стороны, и регионами Сибири, Севера и Дальнего Востока, с другой.
В границах Центральной России существующие региональные различия в уровне жизни и, особенно, обеспеченности объектами социальной инфраструктуры должны быть кардинально сокращены в решающей степени благодаря проведению целенаправленной государственной политики. И здесь трудно переоценить значение долгосрочных политических решений, направленных на пресечение потоков нелегальных мигрантов.
В отношении трудных для проживания районов Сибири и Севера, по всей видимости, правомерно проведение взвешенной региональной политики, предусматривающей привлечение значительных внешних инвестиций и в немалой степени рабочих и специалистов из СНГ и других стран. Таким путем становится возможным постепенное избавление от многовекового груза прошлого колониального развития России, связанного с экстенсивной эксплуатацией природных недр.
Реальным станет, по нашему убеждению, и постепенное избавление от укоренившейся болезни «центропупства» — сверхконцентрации финансовых, административных и других ресурсов в Москве. Огромный потенциал московского бизнеса, особенно строительного, в результате принятия ответственных политических решений может быть использован на цели экономического и социального развития регионов Центральной России на принципах рыночного и социального предпринимательства при соблюдении принятых правовых норм. При этом следует принимать в расчет позитивный косвенный эффект таких политических решений. Прекращение массового притока приезжих в Москву будет способствовать в целом улучшению социального климата в нашей стране и возрождению духовной отечественной культуры.
На политической арене конвергентная системная трансформация будет, по-видимому, сопряжена с переориентацией от неясной идеологической модели суверенной демократии к идеологической платформе национальной социал-демократии. Такой политический сдвиг может привести к трем важным результатам.
Во-первых, к ускорению демократизации и одновременно усилению ответственности исполнительной власти на всех уровнях, особенно на местном. Это предполагает проведение всеобъемлющей административной реформы в соответствии с задачами развития страны на ближайшие будущие десятилетия. Во-вторых, к проведению действительно справедливых процедур демократических выборов. Речь идет об обязательности участия в голосовании; о запрете на частное финансирование предвыборных кампаний или, во всяком случае, ее заведомое ограничение; об обеспечении равной доступности средств массовой информации для конкурирующих политических партий; о применении законодательно утвержденных жестких норм уголовного наказания за фальсификацию результатов выборов, покупку голосов избирателей и т.д. В-третьих, к осуществлению внешнеполитического курса нашей страны в противовес сверх агрессивной политике ускоренной глобализации США и их ближайших союзников по направлению к установлению нового мирового экономического и политического порядка. Он призван быть основан на равноправном диалоге мировых цивилизаций: западной, евразийской (ее в первую очередь представляет Россия), мусульманской, восточно-азиатской и др.
Конечно, переход к конвергентному национальному пути развития предполагает становление действительно правового государства, что означает необходимость осуществления активной государственной политики в рамках правового поля. Она призвана быть целеориентирована на выполнение общих законодательных норм, поддержку судебной власти, последовательное сокращение сферы полномочий бюрократии, позволяющих ей влиять в собственных интересах на договорные отношения.
Нельзя не признать, что избавление от укоренившегося правового нигилизма не может не быть длительным. Оно в решающей мере будет зависеть от успешного развития как постиндустриального, так и традиционных рыночных секторов в различных регионах нашей страны в рамках зрелого нормативно-правового пространства при параллельном порядковом сокращении теневой экономической деятельности и легализации значительной части отечественного бизнеса, разумеется, не криминального. Исходя из специфических особенностей трансформации национального сообщества, требуется создание гибких правовых и связанных с ним финансовых условий для выхода из “тени” и обеспечения требуемой прозрачности огромного сегмента российского рынка.
Также несомненна непреложность осуществления толерантной регуляции культурных сдвигов в случае перехода к конвергентному пути развития. Посредством проведения гибкой и взвешенной культурной политики становится возможным уменьшение статусной и этно-национальной дифференциации в потреблении культурных благ, повышение толерантности к иным культурам. Крайне важно и то, что осуществление конвергентной культурной трансформации позволит сохранить традиционные для нашей страны ценностные ориентации в ходе наступающих технологических и институциональных перемен.
Заглавная роль в возрождении духовной культуры нашей страны будет принадлежать русской православной церкви, союзником которой призвана стать умеренная мусульманская конфессия. А в целом церковь будет дополнять деятельность государственной власти и общественных организаций в случае развития страны как конвергентной макросоциальной системы.
По всем прогнозам при любом развитии политических событий острота национальной проблемы в России не снизится. И неприемлемо упрощенной выглядит фактически официальная концепция единого российского народа как суверена государственной общности, хотя и не представляющего собой этно-национальную общность. К сожалению, проявления межнациональных противоречий в повседневной жизни наших граждан только усиливаются.
Гармоничное согласование интересов в сфере национальных взаимоотношений, которые должно быть присуще конвергентной макросоциальной системе, достижимо, конечно, только благодаря действию институтов общественной регуляции, в первую очередь институтов государства. В ближайшей перспективе существующие инструменты государственной политики призваны быть направлены на предоставление действительно широких возможностей представителям коренных национальностей для получения качественного образования, особенно управленческого, юридического и финансового, и занятия должностей на всех уровнях исполнительной и судебной власти. Ключевую роль в ослаблении национальных противоречий призвано сыграть и эффективное регулирование миграционных потоков.
Бесспорно, переход на конвергентный путь национального развития становится возможным исключительно посредством сочетания реформ сверху и гражданской инициативы снизу. Широкую социальную силу, которая заинтересована в таком фундаментальном изменении вектора развития нашей страны, составляет часть национальной элиты и региональных элит, работники огромного числа государственных организаций, профессиональные управленцы и специалисты многих отраслей, особенно потенциально высокотехнологичных, национально-ориентированные гуманитарная интеллигенция и студенчество.
Обеспечение поддержки со стороны активного большинства граждан страны жестких институциональных реформ по пути конвергентного развития предполагает решение неотложных задач социального возрождения страны и одновременно подъема ее технологического и производственного потенциала.
С одной стороны, станет безальтернативной полномасштабная реализация, как общенациональных проектов, так и огромного числа региональных проектов социальной направленности. Их результатом должен стать перелом сложившихся негативных тенденций социального развития, прежде всего, падения численности коренного населения Центральной России.
С другой стороны, потребуется в сжатые сроки перейти к всесторонним постиндустриальным преобразованиям, притом в решающей мере посредством государственной инициативы. На первом этапе этих преобразований должны быть выполнены потребные общенациональные инфраструктурные программы, проекты по техническому перевооружению перспективных промышленных предприятий, многочисленные задельные инновационные проекты и проекты по совершенствованию отечественной технической школы.
