Россия второго срока. Год первый
2004 год завершается под аккомпанемент чудовищной природной катастрофы в Южной и Юго-Восточной Азии, которая заставляет вспомнить о Великом потопе и других проявлениях гнева Божьего, и перед этим безумством природы и возможными геофизическими последствиями гигантского тектонического сдвига несколько померкли последние изменениях политического и геополитического ландшафта. Между тем 2004 год действительно стал годом больших перемен, которые не лучшим образом отразились на России. Более того, оценивая политическую и экономическую ситуацию внутри страны, а также общий тренд изменений, происходящих в сфере внешней политики, некоторые комментаторы вообще говорят о кризисе нынешнего режима, двусмысленные и непоследовательные действия которого вогнали страну в состояние недоумения и депрессии.
За прошедший год как-то незаметно развеялись надежды, снизился общий тонус и сформировались катастрофические ожидания. Сегодня уже никто не может вполне определенно сказать, что именно и зачем делает власть и куда движется страна. Если в годы первого президентского срока Путина в общественном мнении существовало представление о наличии какой-то стратегии и некоего проекта, реализации которого подчинены пускай и далеко не всегда понятные действия власти, то начало второго срока стало временем размывания ощущения этой цельности, чему в немалой степени способствовала череда системных ошибок, провалов и катастроф.
Кошмар Беслана заставил многих забыть о том, что год начался с теракта в московском метро, потом в День Победы взорвали Кадырова, а 22 июня устроили бойню в Ингушетии, за которой последовали синхронные теракты в самолетах. В целом нельзя не признать, что боевики выполнили свое обещание расширить зону военных действий на соседние регионы, тотальная коррупция и неблагополучная экономическая ситуация в которых создает предпосылки как для террора, так и для стихийных массовых выступлений. В результате итогами 2004 года для Северного Кавказа стали события в Беслане и бунт в Карачаево-Черкесии.
Одновременно 2004 год подвел черту под проектом укрепления позиций России на постсоветском пространстве, и в этом смысле он начался еще в ноябре 2003 года, когда с интервалом в один день молдавское руководство отказалось подписывать предложенный Россией и парафированный Молдавией меморандум об урегулировании Приднестровской проблемы, а в Тбилиси революционная толпа выгнала из здания парламента законно избранного президента, после чего руководство России посодействовало его отстранению от власти.
Через полгода Россия помогла Грузии убрать из Аджарии Аслана Абашидзе и немедленно получила обострение ситуации в Южной Осетии, а затем и «головную боль», связанную с выборами президента Абхазии. Картину завершила «оранжевая» революция в Украине, поставившая под сомнение подписание пакета соглашений по ЕЭП и открывшая «зеленую улицу» для запуска аналогичных сценариев в Молдавии, Армении, Киргизии и других среднеазиатских республиках.
Провалом завершился и запущенный еще в 2001 году проект сближения с Западом. Расширение ЕС и НАТО ударило по российской экономике, сделало уязвимой для баз НАТО территорию европейских регионов России и заблокировало сообщение с Калининградом, куда с 1 января можно проехать, только имея загранпаспорт и литовскую визу. К концу года серия отдельных конфликтов и недоразумений завершилась тотальным ухудшением отношений с европейскими структурами, зафиксированным срывом подписания документов на саммите ОБСЕ в Софии и резкими заявлениями Владимира Путина во время традиционной ежегодной встречи с журналистами.
Что касается отношений с Вашингтоном, то их в конце 2004 года можно описать формулой «Буш мне друг, но истина дороже». Параллельно оформилась тенденция выдавливания России с азиатских рынков вооружений и ядерных технологий. На этом фоне возникли сомнения относительно адекватности установки на вступление в ВТО и тем более готовности идти ради этого на территориальные уступки Китаю и ратификацию Киотского протокола в угоду Европе. И уже совсем странным выглядит стремление в ВТО в контексте ухудшения экономической ситуации.
По итогам года успешной можно — с оговорками — признать только деятельность финансового блока правительства. Что касается остальных экономических показателей, то тут наблюдается пока еще не спад, но заметное падение темпов роста, которое сопровождается повышением цен на продовольственные товары, ростом безработицы и увеличением числа акций протеста.
И все это на фоне беспрецедентно высоких цен на нефть. Картину дополняют непопулярные реформы (монетизация льгот, ЖКХ, Жилищный кодекс и пр.) и скандал, связанный со сменой собственника «Юганскнефтегаза». В результате политикой правительства недовольны все, причем одни говорят о наступлении на права населения, а другие, обеспокоенные вывозом капитала и падением инвестиций, — о «смене экономической модели» и свертывании либеральных реформ.
Что касается политических реформ (изменение порядка выборов губернаторов, повышение минимального барьера для политических партий), то они пока тоже работают на расшатывание власти, провоцируя разговоры об ограничении конкуренции и наступлении на демократию. При этом общий негативный эффект от провалов и непопулярных решений многократно усиливается за счет целенаправленной информационной кампании, выпячивающей и подчеркивающей все просчеты власти, вплоть до элементарный оговорок президента.
Но главным итогом года стал системный кризис управления, связанный с видимым отсутствием «мозгового центра» и закупоркой коммуникационных каналов, связывающих разные уровни вертикали власти между собой и с обществом. Создается впечатление, что на государственном уровне отсутствуют или не функционируют структуры, способные считывать, анализировать и использовать при принятии решений какие бы то ни было внешние импульсы, независимо от того, исходят ли они от рядового населения, бизнеса, низовых структур управления или стран СНГ. Переложив в свое время часть этих коммуникационных функций на СМИ, власть лишилась возможности получать адекватную и полную информацию, и это негативно сказывается на принятии решений.
С другой стороны, потеря рычагов управления привела к тому, что намеченные цели постепенно исчезают из повестки дня, а поставленные задачи не решаются. Действительно, разговоры об утверждении позиций России в мире в качестве великой державы сменились сомнениями в возможности сохранить государственный суверенитет, курс на партнерские отношения с Западом — антизападной риторикой, ожидания либеральных реформ — тревогой в связи с де-факто начавшейся национализацией, вместо программы удвоение ВВП народу, как будто перепутав его с МВФ, предъявляют финансовые показатели.
В итоге Россия заканчивает 2004 год с ощущением провала всех заявленных ранее начинаний, на фоне которого в общественном сознании утверждается представление о том, что страна в очередной раз «катится в бездну». Переломить эту депрессивную тенденцию сегодня трудно, но возможно, особенно если учесть, что власти уже фактически предъявлен запрос на новую политико-экономическую парадигму и на внятный и внутренне непротиворечивый проект развития.
Здесь следует заметить, что в принципе такой проект, судя по всему, существует. Он вялотекуще реализовался в 2004 году в виде системных реформ, уже затронувших органы государственного управления, образования, медицины, армию, ВПК, партийное строительство и проч. Эти процессы повлияли на формирование госбюджета, на деятельность правоохранительных и судебных органов, которые стали, наконец, возбуждать дела в связи с недоплатой налогов и в уголовном порядке преследовать руководителей предприятий за задержки заработной платы.
Те редкие наблюдатели, которым удалось осознать эти тенденции, полагают, что 2004 год войдет в историю как «год великого перелома», однако в общественном сознании эта цельная картина распадается на отдельные фрагменты, каждый из которых в ситуации тотального недоверия к власти становится объектом критики (зачастую, вполне заслуженной) и злорадного улюлюканья СМИ. Вообще, следует признать, что депрессия, в которую впало общество к концу 2004 года, обусловлена не только реальными провалами власти и разрушением рычагов управления, но и агрессивной информационной кампанией, практически весь год идущей под лозунгом: «Посмотрите, до чего Путин довел страну!»
В любом случае сегодня невозможно окончательно решить, чем стал 2004 год в жизни России — «годом великого перелома» или «годом великого облома». Все будет зависеть от способности власти освободиться от старых стереотипов, найти адекватные ответы на новые вызовы и, учитывая все «обломы» выработать принципиально новую стратегию, восстановить механизмы управления и обратной связи и одновременно предъявить населению национальный проект, цели, задачи и способы реализации которого соответствуют основным ценностным ориентирам российского общества.
Если же власть не сделает «работу над ошибками», будет упорствовать в своих заблуждениях, продолжит играть втемную и проигрывать, нынешнее недоумение и пессимизм могут легко трансформироваться в тотальное презрение и ненависть. Президент правильно сказал, что «слабых бьют», и тем более охотно бьют слабую и вечно терпящую поражения власть.
Оригинал этого материала опубликован на «Политком.ру».
