Три подвига Администрации Президента
или Еще раз о “сурковском конструкторе”
1. Путинизм — это не либерализм и не консерватизм, это либерал-консерватизм.
Вот уже пять лет все политологические споры о состоянии современной России
упираются в один и тот же вопрос: кем больше является президент Путин —
патриотом-консерватором или либералом-западником? В самой политологической среде
не принято говорить о конкретных личностях, скорее говорят о “ситуациях”
и “тенденциях”, деперсонифицированных по определению. Но в данном
случае без персонификации не обойтись: при таких полномочиях и таком
сроке правления невозможно быть только функцией в системе чужих координат.
Безусловно, за все масштабно хорошее и масштабно плохое, что происходит
в стране с 2000г. ответственность несет лично президент Путин. И прошло
достаточно времени, чтобы не только задаваться вопросами, но и давать
ясные положительные ответы. Опыт путинской пятилетки показывает, что все это
время государство эволюционировало не в сторону консерватизма, и не
в сторону либерализма, а в сторону либерал-консерватизма — совершенно
автономной идеологии, для нас с вами, может быть, и противоречивой, но
для самой себя весьма полноценной. Путин — либерал-консерватор, и в
этом он тождественен самому себе, в то время как его постоянно пытаются
растождествить и поставить вопрос ребром: либо либерал, либо консерватор,
третьего не дано. А это третье дано, и именно с этим третьим явлением
мы и должны работать. Путинская система — либерально-консервативная
во всем, на всех уровнях. Правда, можно сказать, что в политике она
более “консервативна”, а в экономике более “либеральна”.
О том, что путинизм — это не либерализм и не западничество в чистом
виде, свидетельствует сам факт того, что мы задаемся о нем вопросом, в то
время как о ельцинизме мы таким вопросом не задавались. При Ельцине
все было понятно: власть (осознанно или неосознанно) осуществляла курс на ликвидацию
государства. При Путине не все понятно: ликвидаторский курс не предполагает
дискриминацию осознанных ликвидаторов (тех самых либералов-западников) и эскалацию
государственнических настроений. При Ельцине не было даже “патриотической
фразеологии”, обладающей вообще-то определенным мобилизационным потенциалом.
При Ельцине управление страной походило на управление ООО “Рога и копыта”,
которое должно вот-вот исчезнуть, а тут хотя бы ЗАО “Российская Федерация”,
предприятие с перспективами.
Путинизм выглядит патриотическим на фоне ельцинизма, но на фоне последовательного
патриотизма он может выглядеть весьма либеральным. В действительности же, в начале
2000-х годов власть с позиции радикального либерализма 90-х перешла на позиции
либерал-консерватизма, но не консерватизма как такового. В итоге в политическом
классе начались качественные изменения: либералы пережили временный шок от утраты
власти и начали воспринимать собственное ослаблание как синдром всеобщей
дискриминации; патриоты пережили временную эйфорию, но поскольку дальнейший
курс власти не оправдал их ожиданий, у них началась фрустрация от
нереализованных надежд. В итоге часть “опущенных” либералов и “обманутых”
патриотов нашли себе общую нишу, смысл которой — противостояние власти
любой ценой.
2. Единая оппозиция против путинизма не может быть
национал-социалистической — она может быть только социал-демократической.
Можно сказать, что идеологический синтез либеральных и патриотических
элементов во власти породил стратегический синтез аналогичных элементов в оппозиции.
Однако в реальности этот синтез невозможен — между идеологическими
либералами и идеологическими патриотами нет вообще ничего общего, кроме
претензии на истинность своего мировоззрения. Но, с другой стороны, возможен
иной союз — между подлинными либералами и подлинными коммунистами:
синтез левой политики (демократизм) и левой экономики (социализм) против
правой политики (консерватизм) и правой экономики (либерализм). Заметим,
что когда А.Дмитриев пытается обосновать возможность антипутинского союза,
то он говорит не о сближении “патриотов” (сторонников цивилизационного
суверенитета) и “либералов” (сторонников “прав человека” под международным
протекторатом), а именно о дрейфе части коммунистов к идеям “прав
человека” (“защиты демократических свобод”) и части либералов — к идеям
социальной защиты (“критика антисоциальных реформ”). Обозначается социал-демократическая
платформа, которая действительно во всем диаметрально противоположна либерал-консерватизму.
Таким образом, проект “красно-коричневой” оппозиции был актуален только в ельцинскую
эпоху, в путинскую же эпоху подлинная оппозиция может быть только социал-демократической.
Кстати, подобные расклады (“правая” власть — “левая” оппозиция) действительно
реконструируют основные идеологические диспозиции поздней романовщины и вообще
характерны для XIX века. Но спрашивается, чем для нас социал-демократическая
(коммуно-либеральная) оппозиция лучше либерал-консервативной власти?
3. Три подвига Администрации в интересах России.
В последнее время в политаналитической среде стало очень модно критиковать
замглавы Администрации Президента В.Суркова за все грехи и огрехи
путинского режима. Особенно это любят делать те, кто отторгает курс власти,
но боится прямо указать на его источник — самого короля. Вместо него
ругают “серого кардинала”. А чем вам не нравится Сурков и его конструктор?
Да, он, конечно, либерал, вышедший из соответствующей тусовки Альфа-банка
и ОРТ, его деятельность связывали с лоббированием “семейных” интересов
и т. д. Но он остался в Администрации и стал работать по новым
правилам. Суркова обвиняют в том, что он может быть причастен к двум
известным инициативам: конструированию новой Думы и ликвидации губернаторских
выборов. Я, кстати, знаю одного известного политолога, который сам был за унитаризацию
России, но он настолько любит питерских и не любит “семейных”, что последнюю
инициативу воспринял в штыки только потому, что она исходит от Суркова.
Новая Дума склеена абсолютно рационально и в государственных интересах.
Всю серую и убогую массу депутатов, для кого “парламент — это не место
для политических дискуссий”, оформили в единый партком “Единой России”.
Только там им и место — голосовать за все предложения власти.
Пришлось, правда, сохранить ЛДПР, но тоже не без смысла — все-таки
ВВЖ весьма профессионально абсорбирует лунатическую часть населения, а делать
это кто-то должен. Но это все не так важно, самое главное — это три
реальных подвига, на которые пошла Администрация в интересах России.
Первый подвиг — это понижение КПРФ: партии, которая приватизировала право
на патриотическую оппозицию и десять лет выступала от ее имени, так
что реальный националистический (в широком смысле) электорат вообще на выборы
не ходил. КПРФ указали ее место: быть партией ностальгирующих пенсионеров,
голоса которых она и собрала в декабре 2003г. Второй подвиг —
это образование “Родины”: блока, который как раз и собрал голоса националистов
и вообще всех не-красных (а так же и красных) патриотов. Между прочим,
власть сама не ожидала такого эффекта. Тем самым у КПРФ отняли треть
электората, и она начала сильно эволюционировать влево, обнажая свою деструктивную
сущность. Третий подвиг — вытеснение СПС и “Яблока” за пределы
парламентской системы. Последнее вообще вне оценочной шкалы — за такое
сразу грехи отпускают. Все эти три события многие предрекали еще в 90-е,
но никто не верил в возможность их наступления. А в конце 2003 года
это стало реальностью. И не благодаря активной деятельности КПРФ или ЛДПР,
или еще кого-нибудь из “объединенной оппозиции”, а благодаря Администрации,
которая повернулась в сторону укрепления государства.
Ругать Суркова за новый политический консруктор могут только те, кто в него
не встроился. Точно также, как ругать Путина за наведение порядка
в стране могут только те, кто удобно себя чувствовал в хаосе 90-х:
от олигархов до вечных оппозиционеров. “Сурковский конструктор” будет эволюционировать
и дальше, возможно, и без самого Суркова, а однажды и без
Путина. Этот консруктор должен явить нам в конечном счете двухпартийную
систему, где обе партии — “правая” и “левая” — будут одинаково
преданы Российскому Государству, его прошлому и его будущему, но будут
лишь различаться в своем стратегическом видении этого будущего. И у каждого
патриота есть исторический шанс работать на то, чтобы эти партии были не набраны
в дискету на Старой площади, а органично выросли из энергии
национального движения.
Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН
