В России появляются люди, готовые умирать за идею
29 мая в Нижнем Новгороде был презентован новый роман Захара Прилепина «Санькя». После презентации главный редактор газеты «Завтра», писатель Александр Проханов оценил влияние литературы на ситуацию в стране и изложил свой взгляд на роль молодежи в политике в интервью «АПН — Нижний Новгород»:
Александр Андреевич, на презентации книги Захара Прилепина «Санькя» Вы сказали, что этот роман сделал «очень большое литературное дело» – показал, что «методами традиционного реализма можно описать все». Вы можете назвать кого-то еще из современных авторов, кто Вас порадовал или удивил, из тех, кто работает в этом художественном направлении?
Я думаю, в этом направлении работает и Лимонов, хотя у него такой жанр – нон-фикшн, жанр скорее не беллетристики, не выдумки, а жанр постоянного репортажа о своей жизни, о своей судьбе. Но это очень реалистическая, правдивая манера, где автор не стесняется в том числе и позорных явлений своей собственной жизни и души. Это очень крупная литературная правда.
Потом, довольно много сейчас молодых писателей, которые годятся мне уже не в сыновья, а во внуки, вернувшихся к реализму. Например, Олег Павлов.
Прилепин стал для меня открытием. Мне его предложили мои друзья из Ad Marginem.
А что именно стало для Вас открытием в романе?
Язык книги — это очень хороший, добротный русский традиционный язык, в котором встречаются изыски, и я чувствую, что Прилепин способен на эти изыски в гораздо большем количестве, но он смиряет свой эстетизм, потому что у него другие задачи – не эстетические, а психологические, моральные, политические. Но язык, повторяю, очень хороший, добротный, достаточный для того, чтобы изобразить вот эту группу явлений, группу людей, этот слой новой пассионарной молодежи, очень жестокой, очень жертвенной, очень циничной и идеальной одновременно с этим.
Очень важно, что Прилепин описал это явление. Оно шире, чем лимоновское движение. Прилепин описал состояние молодых умов, этот радикализм, с одной стороны, нигилизм, а с другой стороны, жертвенность во имя идеи, во имя имперского мифа. И это для всех открытие. Прилепин показал людей, которые сейчас покидали майонезом, а после обеда взяли в руки гранатометы. Он рассказал о грядущем взрыве, которого еще нет, но который может случиться и который, может быть, обязательно случится. Это очень важно.
Прилепин пишет о молодежи в политике. А как Вы оцениваете роль современной молодежи в политической жизни страны?
Молодежь все больше и больше втягивается в политическую жизнь. Либо ее туда вталкивают. Представители более старшего поколения чувствуют, что они не в состоянии выйти на улицу, они уже утратили эту энергетику, они хотят себя подпитать этой молодой кровью, молодым мясом. Есть пушечное мясо, есть политическое мясо. Все эти организации – «Наши», «Идущие вместе», «Молодая гвардия» — это такое политическое мясо, которое вербуется властью.
Может быть, кажется, что это большая сила – потому что их много. Но, с другой стороны, это ничтожная сила – потому что она не окрылена идеей. Они не готовы умирать за свою идею. Небольшая группа людей, способных умирать за идею, может совершить очень много.
Покойный Зиновьев, когда он вернулся в Россию, сказал, что если бы в стране нашлось десять тысяч человек, способных умереть за Родину, то не было бы ни ГКЧП, ни ельцинской революции. В России тогда не нашлось такого количества подобных людей.
Прилепин показывает, что их количество сегодня нарастает. В России появляются люди, готовые умирать. Это люди войны. Если сравнивать их с теми, кто нанят властью, то можно сказать, что это абсолютно полярные люди.
Я думаю, что и в движение скинхедов, которое является неорганизованным, которое, на первый взгляд, является не политической партией, а молодежной субкультурой, и не более того (хотя она, может быть, и замешана на крови), тоже вызревает очень мощный национальный фактор…
Политическое сознание?..
Ну да. Пока что это инстинкты и субкультура, но это все будет вариться, и там возникнут свои лидеры, туда могут прийти интеллектуалы, которые эту молодежь (уже пассионарную молодежь) направят к борьбе.
Является ли, на Ваш взгляд, литература значимым фактором влияния на ситуацию в стране и мире? Если все-таки такое влияние есть, то как оно осуществляется? Ведь для большинства современных людей процент воспринимаемой качественной литературы ничтожен по сравнению с огромными объемами разного рода другой информации (новости, специальная литература, литературный ширпотреб)…
Тем не менее, литература влияет. Литература – это чистилище, это некая лаборатория. Литература чувствует то, чего не чувствуют политологи, не чувствует обыденное сознание.
В частности, прилепинская литература чувствует созревание нового мира, созревание нового конфликта. Другая литература чувствует созревание новой российской государственности, новой империи. Есть очень большой пласт литературы, условно, имперской, которая, с одной стороны, скорбит по исчезнувшей империи, а с другой стороны, моделирует возможность империи новой. Это и научная фантастика, это и прогностика, это и реалистическая литература.
Литература, повторяю, чувствует будущее. И она обгоняет в своем предвидении, в своем предвкушении прогнозы аналитиков и политологов. И это тоже очень важно.
Хотя, конечно, область литературного воздействия резко снизилась, но она все-таки остается. Мы сейчас переживаем шаткий политический период, когда общество наполнено большими противоречиями, оно колеблется, и равновесие может нарушить один маленький толчок, в том числе таким толчком может стать литературный факт, может быть, книга Прилепина. Кто-то прочтет ее как манифест, и появится группа боевиков в каком-нибудь городе, неизвестно в каком, в Ижевске каком-нибудь. И эта группа сработает достаточно сильно.
Во времена Тургенева литература тоже была ограничена. Базаровы стали появляться после книги «Отцы и дети».
Я думаю, что литература по-прежнему очень сильна.
И может быть опасной?
И она опасна, да. И она прекрасна. И она полезна. А все полезное – опасно.
Беседовала Нина Девяткина
