Станислав Дмитриевский

В нижегородской мэрии ни у кого не болит сердце за памятники культуры.

Градозащитному движению не хватает сил на спасение здания гостиницы «Россия».

Они отказались рассматривать отмену запрета на шествия по Большой Покровской.

Туристы не поедут в Нижний Новгород, чтобы посмотреть на ледовый дворец.

Граффити бывают очень красивыми, профессионально исполненными – я видел их немало  от Норвегии до Киева и Харькова. Вопрос в чувстве вкуса. Но боюсь, в Нижнем Новгороде эту идею постигнет та же участь, что и всякую другую хорошую идею.

Каждый из правозащитников, работающих либо в горячих точках, либо в ситуации острого противостояния с властью, не исключает для себя такой возможности и живет с таким чувством: «следующим можешь быть ты или кто-то из твоих ближайших друзей».

Вчера в перерыве заседания Верховного суда мы беседовали с представителем Генпрокуратуры, которая, кстати, очень профессионально поддержала нашу позицию – они прекрасно понимают, насколько нам трудно бороться с местными «князьками».

«Антикризисный марш» не будет напрасной тратой сил. Да, вряд ли с него начнется демократическая революция – такие вещи происходят, как правило, неожиданно, — но то, что он будет полезным, нужным, я не сомневаюсь.

Дело даже не в Хохлове – вместо него можно поставить еще одного бывшего лесоруба, знатного свиновода и т.п., — ничего не изменится. Нужен настоящий орган охраны памятников, а его в Нижегородской области нет.

Позавчера мы совершенно случайно узнали, что нашу апелляционную жалобу по «дому Карамзиной» в Нижегородском областном суде рассмотрели без нас,  а нас даже не известили.

Сколько можно отчитываться о состоянии исторического наследия усадьбой Рукавишникова? Она восстановлена три года назад. Как можно прикрываться заявлениями о планах восстановления Арсенала? Шанцев к этому не имеет никакого отношения – это федеральный объект, который реставрируется на федеральные деньги.

После вчерашнего заседания я пообщался со сторонами – и прокуратура, и территориальное управление министерства культуры будут обжаловать решение. Апелляционная инстанция у нас – Верховный суд. Думаю, справедливость восторжествует именно там.

Имеющие историческую ценность постройки в открытую называют «халабудами», «гнилушками». Особенно странно это выглядит на фоне нынешних завываний о патриотизме. Ни один известный мне западный политик даже муниципального уровня не смеет называть наследие своего народа такими словами.

Все мы видим, что происходит в России, и это некий следующий шаг в подавлении гражданского общества.  Ранее мы видели, что и на периферии многих известных блогеров преследовали: были «уголовки» – и сроки, и условные осуждения. Дело против Шехтмана – следующий этап.

Забавно, когда идет многотысячная толпа – идет час, два… – видеть, что на обочине стоят две женщины с плакатом «Русский народ требует репрессий «пятой колонне»». Вот он, «русский народ». В количестве двух бабушек. Среди людей политически активных, которые готовы предпринять какой-то минимум действий, нас большинство.

Если я завтра пойду в кабинет к какому-нибудь Хохлову и оболью его зеленкой, за то, что он уничтожает историческое наследие Нижнего Новгорода, а потом ударю по голове, уголовное дело будет возбуждено незамедлительно. А в отношении тех, кто власть не любит , можно делать все что угодно.

Не было такого в Нижнем – но власти города перешли и эту грань. И когда они заявляют, что этот дом не стоял на охране, они сами же себя изобличают. Как может быть, чтобы здание, связанное как минимум с двумя деятелями культуры мирового масштаба не стояло на охране?

Настоящая реставрация возможна лишь в том случае, когда в субъекте федерации действует эффективный некоррумпированный профессиональный орган государственной охраны объектов культурного наследия. А у нас – все наоборот, у нас – Хохлов.

Главные вопросы на таких конференциях решаются в кулуарах, где налаживаются параллельные связи, люди могут поговорить друг с другом. Можно уверенно утверждать, что форум способствовал сплочению оппозиции – очень многие другу друга увидели, установили какие-то связи, контакты.

К «делу 15 сентября» неприменимы термины, которые используются по отношению к нормальному правосудию. Судья Шутов сам формулирует за обвинителя все позиции, которые касаются ответственности Юрия Староверова за якобы причиненную омоновцу Лебедеву боль.