«Прохладная война» Путина

Российские политические аналитики объясняют последние агрессивные жесты президента Путина боязнью Москвы оказаться в изоляции в результате глобализации

Своей субботней речью в Мюнхене, в которой он критиковал внешнюю политику США, Владимир Путин хотел привлечь внимание к волнующим его международным и военным проблемам, и сделал он это в столь агрессивной форме, что возникли опасения, не станет ли Россия вновь врагом Запада. Путин не сказал ничего нового о политике безопасности, но одним махом вывалил все обвинения, накопленные с момента его прихода к власти в 2000 году.

Российские аналитики и политики, вне зависимости от идеологии и мотивов путинской дерзости, разделяют его беспокойство – а именно боязнь оказаться в изолированном и маргинальном положении при принятии решений глобального характера. Путин не ограничился геополитикой, он выразил также недоверие всей западной демократии, отказав ей в моральном праве влиять на ситуацию в России. Он аргументировал это практическими ошибками в образцовых демократических странах.

Москва не собирается сегодня начинать новую холодную войну, но хочет на равных условиях конкурировать в экономической сфере с более развитыми странами и отказывается слушаться их советов. Причины этого непослушания коренятся в травме от утраты исторической империи и в профессиональной карьере президента, сформировавшегося в системе служб безопасности СССР.

Григорий Явлинский, оппозиционный либеральный политик, считает, что Путину свойственна «очень агрессивная риторика», хотя «существует 95-процентная вероятность, что его речь не означает смены политического курса». По мнению Явлинского, Путин сказал «вещи разумные, относительно разумные и абсолютно неразумные». «Мир не может быть многополярным, когда речь идет о человеческой жизни», – считает Явлинский. По его словам, Путин не обозначил фундаментальное противостояние «цивилизационных сил в разных конкретных проявлениях» и «сил антицивилизационных», воплощением которых является бен Ладен.

Права человека

«Путин считает права человека троянским конем. Но если бы он сделал защиту человеческой жизни основополагающим принципом, в России не было бы тех проблем, которые в ней есть сейчас. В России создаются новые тюрьмы, новая полиция, новые неправительственные организации, лишь бы они были не иностранными, а российскими», – объясняет Явлинский. Он убежден, что «у Путина нет стратегического видения, и он не знает, куда хочет привести Россию». Отношения между Москвой и Вашингтоном «не скоординированы», считает Явлинский.

В первые годы своей власти Путин демонстрировал очень хорошее отношение к США. В 2001 году он предложил Вашингтону создать противоракетный щит, а после 11 сентября помог американцам обосноваться в Средней Азии. Явлинский считает «провокацией» установку противоракетных радаров у российских границ. «Эти радары могли бы защищать и Россию. Если существует угроза, и этой угрозой являемся не мы, давайте строить этот щит вместе. В мире действует система полусотрудничества и полуконфронтации, она очень опасна и нестабильна, потому что либо есть сотрудничество в разнообразии, либо все закончится конфронтацией».

«Между Россией и Западом к сегодняшнему дню накопились расхождения по широкому кругу вопросов. Причина в том, что США и НАТО привыкли действовать, абсолютно не считаясь с российскими интересами. Это хорошо видно, например, в выходе американцев из Договора по ПРО, в развертывании системы противоракетной обороны вокруг наших границ, несколько волн расширения НАТО также прошли, несмотря на возражения России», – сказал Сергей Рогов, директор Института США и Канады. Он делает вывод, что Россия и Запад должны «серьезно задуматься» над вопросами, которые поставил Путин, и привлекать Китай, Индию и Японию. «Если этого не произойдет, то мир вступит в период многополярного хаоса».

«Холодной войны нет и быть не может», – заявил Сергей Караганов, председатель Совета по внешней и оборонной политике. Он выразил надежду, что речь Путина станет «холодным душем», который прибьет пыль, поднятую США, пытающимися воскресить призрак холодной войны после «своего поражения в Ираке». Президентская критика вторжения Буша в Ирак «не жестче» остальной, высказываемой европейскими политиками и средствами массовой информации, отмечают российские комментаторы. Кроме того, они подчеркивают, что Путин выбрал момент для этой речи непосредственно перед началом важной для него поездки по арабским странам.