Бедность – понятие относительное
Можно ли снизить уровень бедности в отдельно взятом регионе? Конечно, можно.
Бедность это величина относительная. Это некое отношение конкретного человека к возможности получить определенный набор продуктов, одежды и услуг. Но официально она определяется как размер дохода ниже прожиточного минимума, а прожиточный минимум варьируется от региона к региону. И нужно смотреть, какие меры предпринимаются, чтобы доходы людей были выше этой черты.
Кроме прямых действий в виде повышения зарплат, пенсий и субсидий, могут использоваться и другие средства. Это могут быть магазины с более низкими ценами, более доступные услуги, какие-то льготы регионального уровня, региональные доплаты и так далее.
Нельзя не приветствовать попытку руководства Нижегородской области снизить долю бедных в нашем регионе за счет участия в пилотном проекте Минтруда. Озвученная губернатором Никитиным цифра 9,9 процента – вполне объективная. Считать, конечно, можно по-разному, но в целом мы так или иначе пользуемся международной методикой, и она более или менее соответствует нашим реалиям.
В любом случае, той бедности, которую мы видели в 90-е годы, сегодня нет. Любой, кто жил в те годы (особенно с 1993 и практически до конца 90-х) помнит, сколько было по-настоящему бедных людей. Они были заметны визуально – на улицах и везде. Я говорю не о нищих, а о бедных – бедность была заметна по одежде, по поведению, по покупаемому набору продуктов, – по всему. По разным оценкам тогда за черту бедности провалилось от 30 до 60 процентов населения.
Сегодня вы практически не видите бедных, они уже не бросаются в глаза. Даже минимальная пенсия позволяет сводить концы с концами и выглядеть более-менее прилично. Поэтому бедность это понятие относительное. Вы делаете бедных богаче, но и черта бедности при этом поднимается.
Надо сказать и о том, что десять процентов бедных это не десять процентов бедных семей. Нет.
Первая большая группа это пенсионеры, очень часто одинокие, у которых нет семьи, которая могла бы их поддерживать; а также больные люди, имеющие ограничения по работе, по возможностям, живущие на пособие.
Во вторую группу попадает значительная часть населения малых городов и сельскохозяйственных районов, то есть тех мест, где нет работы. Возьмите для примера Вачу – там одно предприятие, завод «Труд». Кто имеет возможность, уезжает. Кто остается, автоматически становится бедными, получая мизерную зарплату и не имея никакой перспективы.
То есть, бедность у нас по региону распределена очень неравномерно. Это не абстрактные десять процентов от общего количества, а целые социальные группы. Соответственно, меры должны приниматься с учетом этого обстоятельства.
Что касается протестных настроений, то на них не влияет ни бедность, ни борьба с ней. Протестуют люди не совсем бедные. Вот сейчас происходит рост цен при снижении зарплат, и вот это действительно ведет к нарастанию социального протеста – независимо от того, насколько конкретный человек беден. Подняли пенсионный возраст, это вызвало у людей определенный всплеск недовольства независимо от благосостояния людей. В определенном смысле совсем не бедные люди могут выступать против таких реформ еще более активно, чем бедные.
Человек с приличной зарплатой и приличными доходами рассчитывал стать пенсионером в определенном возрасте, пожить в свое удовольствие, получая вполне достойную пенсию, а ему говорят: «нет, браток, еще лет десять поработай». Это никак не связано с его личной бедностью.
Или человек хотел купить машину. А у него не хватает на нее денег по каким-либо причинам. Условно – цены выросли, а зарплата не подросла, а, напротив, упала по отношению к каким-то продуктам и услугам.
Кто-то привык выезжать за границу, но в связи с падением курса рубля теперь не может себе этого позволить. Это вызывает социальный протест. Снижение уровня жизни вызывает социальное раздражение, социальный протест, но непосредственно с проблемой бедности это не связано.
