Кто возглавит русский бунт?
Мне представляется, что при анализе событий во Франции как-то мало уделяют внимания фундаментальным основам этих событий, а именно совершенно малоизвестной в отечественной политэкспертной среде философии постструктурализма, где главными запевалами являются французские философы. Она ставит совершенно на новый уровень анализ (он в одной из разновидностей даже называется странновато для российского уха: шизоанализ) любой действительности, а тем более социальной реальности.
Между тем как в культурной среде Франции – а французская среда тотально культурна как никакая другая в Европе – многие, подчас весьма академические вещи в виде нарратива как-то незаметно входят в массовую культурную плоть духовной жизни. Я не оговорился, сказав: в ПЛОТЬ ДУХовной ЖИЗНИ. Что я имею в виду?
Наррация, или нарратив – понятие, выдвинутое философами постмодерна (Ж.-Ф. Лиотар: «Состояние постмодерна», 1979; Ж. Бодрийяр: «Симулякры и симуляция», 1981; Ф. Джеймисон: «Политическое подсознательное: нарратив как социально символичный акт», 1981, и др.) для характеристики повествовательности любого знания.
Соответственно, метанаррации, метанарративы – повествовательные системы, претендующие на монопольное обладание истиной, даже уточню: абсолютной истиной, выше которой нет.
Ж.-Ф. Лиотар полагает, что современная эпоха призвана быть эпохой сосуществования на условиях полного и абсолютного равноправия и равностатусности, или, как скажут позже французы же Ж. Делез и Ф. Гваттари в совместном труде «Что же такое философия?» (1991), ризомности (от слова ризома – характеризующего растение типа плесени, где нет корня, стержня и т.п.), всех нарраций, всех субъектов и объектов действия.
Несмотря на революционные преобразования, осуществленные в философии представителями постмодерна, не подлежит никакому сомнению, что, как и любые наррации, все философские системы свое происхождение могут вести только по двум основным каналам:
канал А – эндогенный (или аборигенный), который представляет спонтанное самобытное стихийное творчество исконного населения конкретной среды обитания, индивидуальное или коллективное, авторизовнное или анонимное, массовое или профессионализированное;
канал Б – экзогенный (или оккупационный), который в лучшем случает представляет заимствование готовых нарраций, а в принципе представляет инструмент идеологической агрессии извне (метанаррации). Так или иначе, в конечном счете это оккупация, прикрываемая благообразными наррациями.
Также несомненно, что основными средствами присутствия философии, будь она экзогенной или эндогенной, является не наррация как повествование, а куда более широкий познавательный арсенал, базирующийся, как нам уже приходилось отмечать (Гринько В.С. Философия в России: парадигмы, проблемы, решения), на архетипах, предусмотренных генетическим кодом, содержащимся в каждой клетке живого вещества, в частности, человека.
В соответствии с этими соображениями представляется, что в межчеловеческом общении всегда фигурируют:
1) фантазмы – спонтанные информационные продукты коммуникативности, прежде всего новообразованных коммуникторов или неопознанные продукты новых условий коммуникационной среды;
2) ментальные вирусы – более-менее целостные комплексы, включающие развивающиеся в узнаваемость и распознаваемость фантазмы и зарождающие распознаваемые…
3) …образы – наконец-то знакомое слово, хотя термин имидж употребляется теперь значительно чаще – возникают в процессе развития ментальных вирусов при доминировании их распознаваемости и задвигания вглубь или полного отпадения фантазмов с их нераспознаваемостью, невнятностью и неясностью; все мы друг другу имиджмейкеры;
4) симулякры – стабильные, устоявшиеся образы, за которыми уже нет особой необходимости закреплять смысл и реальность, это копии, или подобия, которые вытесняют собой оригинал, становясь важнее оригинала;
5) понятия, суждения, теории, гипотезы, то есть уже собственно:
6) наррации с соответствующими социально детерминированными институциями: наука, мораль, право, желание, воля, развитие и т.п.; а прежде всего:
7) труд, то есть тотальный процесс обмена деятельностями. Подчеркиваю: ТРУД ЕСТЬ ТОТАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС ОБМЕНА ДЕЯТЕЛЬНОСТЯМИ.
Простите, Владимир Вольфович, и примите мое глубокое почтение, но лучше Вас не найти мне примера для разъяснения.
Когда в живом эфире показывают Владимира Вольфовича Жириновского, являются ли данные нашего восприятия этого показа познанием реального Владимира Вольфовича? И да, и нет.
И нет, потому что какой же это Владимир Вольфович, это же то, что постструктуралисты называют симулякром, в лучшем случае, а в принципе – это сложная гамма спровоцированных физико-психологическими процедурами явлений, указанных выше в пунктах 1-7.
А что, если мы после определенных процедур подвергнем микроскопическому анализу каждую клеточку тела реального Владимира Вольфовича, – познаем ли мы его лучше? И в том, и в другом случае мы Владимира Вольфовича адекватно не познаем.
И да, потому что все-таки мы всякими разными субъективными средствами что-то такое познаем, чего нам хватает в принципе, чтобы ориентироваться на своем неизведанном пути. В наше познание входят и симулякры, и сведения о генетической насыщенности человека, и много чего другого.
Фундаментальные науки, особенно в СССР, привыкли гордиться достижениями в познании аж чуть ли не абсолютной истины, особенно физики и математики. Потому что определенные сведения из наук устоялись, работают, обслуживают потребности людей, создают такую гордость своим делом у крупных естествоиспытателей, как будто уже больше и нет никаких проблем. А даже Ленин как-то сказал: «Электрон также неисчерпаем, как и атом».
И куда денутся достижения фундаментальных наук, начнись какие-либо крупные метанаррационные события, подобные событиям во Франции, и приобрети они естественно-научный характер цепной реакции?
Ведь не исключено. Никакая фундаментальная физика не сможет противостоять динамичным явлениям социальной активности доведенного до взрыва протеста широких масс, пусть даже организованного, и спровоцированного.
Я запомнил многое из Ленина, потому что вбивали в голову, и, как оказалось, не зря. Ленина в поструктурализме достаточно почитают, и не только из-за принципиальной ризомности постструктуралистов.
Ленин организовывал и провоцировал, но получил совсем не то, о чем мечтал. Я в этом уверен. Я думаю, что, как крещеный и православный, сам, формально для конспирации, с целью получения легального заграничного паспорта, крестивший детей в качестве крестного отца у своих революционных товарищей, он в конце жизни, скорее всего, раскаялся, но не имел возможности призвать священника. Да и грех сколь велик!
В частности, это Владимир Вольфович, кажется, в программе «К барьеру», посвященной дискуссии вокруг событий во Франции, заявил, что обездоленные протестующие французские молодежные массы получают пособие по безработице больше, чем зарплата депутата Государственной Думы РФ. Как всё относительно!
Ризомность как принцип равноправности и равносильности всех субъектов действия, действительно, выступает с претензией на критику и на дискредитацию даже попыток метанарраций. И в плане противостояния метанаррациям такой экзогенной среды, как США, французское учение о ризомности служило прогрессивным идеалам определенных социальных страт, обосновывая противостояние метанаррационным претензиям Юнайтед Стейтов предопределять однополярность мира по своим понятиям.
Также остается несомненным и то, что понятие труда по-прежнему отражает обмен деятельностями, но уже не только между человеком и природой, как писал когда-то К. Маркс, а в значительно более широком масштабе – обмен деятельностями между фрагментами ризомы, а фактически по-старому означает борьбу за расширение контроля над деятельностным пространством с находящимися в его пределах сырьевыми ресурсами, занимающими свое определенное место в иерархии деятельностных ценностей.
Либерализм, провозглашающий свободу человека, опирается на красивую, но не вполне реалистичную версию, что массовый человек, достигший свободы, начнет благодарно обнимать и целовать своих теоретических освободителей, и тут же кинется спрашивать у них дальнейших приказаний.
Освобожденный народ, как правило, ждет, когда же ему, борцу за прекрасную красивую свободу, с неба повалятся всякие блага в виде платы за заслуги в борьбе. За чей счет? Чтобы жить хорошо, надо произвести или купить, обменять, лучше всего путем эквивалентного обмена. Но эквивалентных обменов не бывает, и быть не может.
А в таком случае никакая ризомность невозможна. Всякая ризома раньше или позже так и рвется в метанаррацию. От открытия и введения понятия ризомности в социальную мысль есть хотя бы одна только польза всем: заявление на всю катушку всех абсолютных своих прав как своих врожденных и неотчуждаемых любым фрагментом ризомы. Например, абсолютное право блох на свою функциональную нишу в собачьей шерсти, и не смей, шелудивая, выкусить. По международным судам затаскаем, мыслимые и немыслимые санкции объявим.
Аналогии напрашиваются. Например, при всей ризомности, а также публично декларируемой готовности к допустимости и равноправности любых подходов в конкретных науках, избираются такие проверенные методики исследования, которые приносят эффект, опять же копейку в дом, в копилку метанаррации как всего человечества, так и отдельных его ризомных субъектов.
Поэтому также несомненно, что, пока жива Россия и ее граждане, в России вопрос о ризомности может решаться только в рамках единой метанаррации многообразных российских интересов, а также взаимной маленькой такой, хорошо бы тихой и мирной метанаррации различных социальных страт в выбор надежной крыши для примыкания. То есть где-то таки всё же национальной идеи. Конечно, с учетом условий и возможностей.
Списывать те или иные события на безответственность (или прямую заинтересованность) тех или иных политических сил – очень популярно в определенных кругах, но не всегда целесообразно. Всякие социальные неожиданности всегда возможны, надо знать и хорошо применять закон неожиданных явлений.
Если мы ожидаем, что народ с энтузиазмом встретит монетизацию льгот, поскольку все исследования общественного мнения единогласно показывают полный одобрямс этой мере, – мы можем проколоться, и именно потому, что к моменту введения монетизации у народа уже давно совсем другие проблемы, стихийно ли возникшие, подсказанные ли друзьями народа.
Проблемы надо умело создавать превентивно, опережающими темпами, и умело их решать, а не плестись в хвосте, дожидаясь, пока они возникнут сами, приобретут остроту, и т.п.; еще неизвестно, можно ли будет хоть как-то их решить.
Возьмите любую социальную революцию – готовая иллюстрация. Верхи не знают и не могут. Низы не хотят, но им помогают захотеть. То ли Ленин с германским штабом, то ли на самом деле безысходные нужды обризомившихся в метанаррацию масс.
Все забыли во многом, наверное, пророческий роман Джека Лондона «Железная пята». Я тоже забыл, но помню, что что-то там такое есть. Не исключено, что там есть глубокое видение проблемностей, складывающихся в так называемом цивилизованном мире. Едят ананасы, рябчиков жуют. А в это время незаметно подкрадывается… Джек Лондон в смирительной рубашке своего другого одноименного произведения. Ату его! Довели до самоубийства. Очень сейчас популярная тема.
В настоящее время волнения идут на спад, но это, очевидно, не означает, что они не могут повториться. Возможно ли решить (и каким образом) проблему противостояния иммигрантских общин и европейцев? Решить возможно, если, опять же, не плестись в хвосте и на поводу у благостных иллюзий, стараясь уризомить всех. Кого-то надо и урезонивать.
Кто-то из видных российских журналистов, кажется, Олег Кашин в порядке юмора обратился к французам с открытым письмом и призывом бежать к нам в Россию, на необозримые российские просторы, где, как известно, очень туго с демографическими показателями. Или, может, наоборот, запустить во Францию русских людей. Я бы добавил, посадив их на пособие, о котором сообщил В.В.Жириновский.
Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей. А волнения в российских городах идут, и уже давно, в перманентной, а в чем-то и в имманентной, форме. То обостряются, местами заметно, то затушевываются, но они есть, могут и вылезти, да еще и как!
Вот один из возможных тлеющих факторов: в то время, как массовый рядовой российский гражданин еле-еле сводит концы с концами, прибывший в Россию гастарабайтер (по-старому шабашник) очень часто получает налом в качестве оплаты труда в сопоставимую единицу суммы, которые многим в России в качестве зарплаты ли, пенсии ли уже давно и не снились. Не считая рыночных и ряда других источников от традиционной гастарбайтерской или диаспорной занятости.
Да, они работают в тяжелых условиях, да, у большинства россиян нет ни навыков подобной деятельности, ни особого желания, но всё равно и обидно, и завидно.
Какие силы могут стать организаторами подобных беспорядков в России? Никто не хочет в России никаких беспорядков, тем более, что так чистоплотно в России они не пройдут. Сейчас уже, в отсутствие «подобных» беспорядков, криминальная статистика по России удручающа.
Никто не рвется в организаторы, и никто не хочет никаких беспорядков в России. Даже самые поигрывющие социальной, националистической, а то и шовинистической, картой политические силы, как чувствуется, целенаправленно стараются отвести возможности хорошо осознаваемой ими опасности социального взрыва, можно сказать, спускают пар, который, кстати, гасит огонь.
Бурно и резко поорав на хорошо организованных и контролируемых митингах, и комиссары в модных шляпах, склонясь, садятся в БМВ. Запретить? Запретный плод тем более сладок. Их недаром прозвали твердокаменными. А возглавлять надо бы, чтобы хоть не допустить стихийности, бессмысленности и беспощадности, чтобы управлять процессом.
