Игорь Чурдалев

Что будет представлять собой Нижегородский кремль после освобождения от административных функций?

Если федералы подкидывают региону денег, то лучше иметь для этого два повода, чем один.

За проблемами судоходства под Городцом кроется отсутствие политической воли или распил госсредств.

Напутствие новому главе департамента культуры Нижнего Новгорода.

Нижний Новгород в 2018 году выглядел несколько благополучнее страны в целом.

Избиратели все более отстраняются от выборного процесса, от какого-либо участия в этих выборах. Да, они могут придти и проголосовать, но – неизвестно за кого, с неизвестно какими последствиями.

Вопрос об отношении к возможному блокированию Википедии и другим случаям ограничения доступа к различной информации в интернете я бы разделил на два. Есть проблема цензуры в интернете, и есть злободневная тема о странице Википедии, где чуть ли не рецепты наркотиков предлагались.

На День Победы, как на объединяющий народ праздник, постоянно будут усиливаться атаки людей, которые этому народу, этой стране не сочувствуют, которые хотят ее ослабления, деструкции, разрушения.

Соблазн у партийных структур в создании собственных силовых отрядов (не дай Бог сказать штурмовых), видимо, есть. И не только у единороссов. И вряд ли только забота об общественном порядке движет инициаторами этого проекта.

Как только мы нынешнюю правящую элиту – независимо от отношения к ней – теряем, мы вместе с ней теряем политику, которая дает России хоть какую-то надежду на независимое автономное развитие на протяжении ближайших лет, десятилетий, а может быть, и веков.

Сегодня говорить об успехах Нижнего Новгорода отдельно, вне общей политики областного руководства бессмысленно – это одна машина, у которой есть несколько подразделений, «этажей», но это цельный механизм, который, судя по результатам последних лет, работает достаточно слаженно.

Изменение цен на нефть – это способ борьбы не только с Россией, но и с любыми альтернативными моделями, которые могли бы поколебать то геополитическое соотношение сил, которое характеризуется диктатом Соединенных Штатов, заменяющим международное право и прочие немодные нынче абстракции.

Да, какой-то процент людей, которых можно назвать «национал-предателями», безусловно, в этих рядах марширует. Но большая часть – это все-таки те самые не вдумывающиеся в то, что происходит, досужие люди, бездельники, просто люди неглубокие, которым нужно засветиться любой ценой и на любом фоне.

Все знают, что есть какой-то домик с памятной доской Короленко, что иногда упоминается Даль, но дело здесь не только в формальном увековечении некими досками или даже монументами. Нужна пропагандистская программа, осуществляемая методично, и не в течение определенного срока, а всегда.

Может быть, даже спокойнее было людям, когда Шанцев воспринимался как назначенец некой верховной и не подлежащей ни малейшей критике власти. Назначенец, «десантура», и все.

Санкции – это не путь Запада и США к победе, это в известном смысле благодеяние, которое они совершают для России. Я смотрю на этот процесс оптимистично – он препятствует стагнации, он возвращает имперский потенциал, который в плане государственного устройства всегда был для России главным.

Власть – и надо как-нибудь привыкать к этому – это наши слуги, которые не лучшим образом распоряжаются нашими средствами и приворовывают при этом из нашего кармана.

Нам последние двадцать лет объясняли, что качество жизни определяется толщиной колбасы, слоем масла на булке, маркой машины и в целом общим уровнем потребления – всего, что можно потребить любым материальным способом. Ничего подобного.

У Нижегородской области в плане поддержания правопорядка и подавления инакомыслия есть особые традиции. Эта область многие десятилетия была, несмотря на близость к столицам, отшибной, маргинальной. Происходившее здесь не становилось центром внимания страны, тем более мирового внимания.

Итоги приватизации 90-х годов – это та пороховая бочка, на которой не очень уютно сидит весь нынешний российский капитализм. И рано или поздно кто-то со спичкой к фитилю дотянется, поскольку в нашей ментальности поделить честно, но не поровну, было невозможно.