Инновации – не только IT

Рост промышленного производства при снижении инновационной активности предприятий в Нижегородской области не является парадоксом по одной простой причине.

Примерно семьдесят процентов нижегородской экономики это обрабатывающая промышленность, машиностроение и так далее. Это не производство товаров народного потребления, это «бизнес для бизнеса». Соответственно, спрос был, но потребители – крупный и средний бизнес – не были платежеспособны. Как только у них появляются деньги, они заказывают то, что им нужно – станки, корабли, легкие коммерческие грузовики и так далее. Соответственно, наша промышленность начинает увеличивать производство. Но при этом не нужны особые инновации.

Инновации – вещь очень дорогостоящая и, по большому счету, рискованная, поскольку не понятно, будет результат востребованным или нет. Стоит вспомнить историю выпуска семейства NEXT на Горьковском автомобильном заводе, где практически все 90-е и половина 2000-х выпускалась «ГАЗель», которая была востребована рынком.

У рынка накопились определенные потребности, на которые ГАЗ ответил два-три года назад выпуском семейства NEXT, которое не является каким-то особым технологическим прорывом, там нет супер-пупер-технологий, просто технические характеристики «ГАЗелей» и «ГАЗонов» доработаны под изменившиеся требования потребителя.

Если же ГАЗ будет разрабатывать какой-то электромобиль по типу «Теслы», это потребует колоссального количества денег при непонятной рыночной судьбе этой разработки. Сейчас никто не готов тратить большие деньги непонятно на что – на инновации ради инноваций.

В этом смысле вся российская экономика, к сожалению, не очень инновационно емкая. Есть отрасли типа IT, где инновации нужны, но – они, как правило, закупаются, импортируются с Запада или с Востока, из Юго-Восточной Азии, например. Безусловно, сейчас идет речь о переходе на индустрию 4.0, но пока особых параметров этой индустрии не заложено – не заложено планов, не заложено денег. Поэтому это пока лишь некое целеполагание или даже пожелание.

Что касается потребительского сектора, то он у нас, к сожалению, заполнен импортными товарами, условно говоря, айфонами, соревноваться с которыми наша промышленность не может. Это не только айфоны, но и холодильники, стиральные машины, те же автомобили. Последний, кто остался из российских производителей на рынке легковых автомобилей для населения, это тольяттинский автомобильный завод, который и то занимает конкурентную машину с корейскими машинами. Здесь тоже нет смысла вкладываться в инновации, поскольку непонятно, каким будет возврат.

Есть такое понятие – «возврат инвестиций». Предприниматель не может выбрасывать деньги в белый свет, как в копеечку. Он должен вложить деньги, получить некий продукт, продать этот продукт и вернуть свои инвестиции, желательно с некой дельтой, с прибылью.

К сожалению, повторюсь, структура потребления на рынке для населения не благоприятствует российским инновациям. А заниматься инновациями ради инноваций никто не будет. Даже если вдруг государство решить выделить под это деньги, мы, как всегда, создадим российский ноутбук – самый большой в мире, весом в шестнадцать килограммов. На этом все упокоится.

Поэтому происходит то, что происходит.

Опять же, что считать инновациями? Существует масса технологических улучшений, которые, может быть, не видны внешнему наблюдателю, но которые так или иначе влияют на производство. Если взять, например, наш нижегородский оборонно-промышленный комплекс, то на нем внедряется «бережливое производство», и мы по этому показателю едва ли не впереди всей России.

Для потребителя – покупателя самолетов завода «Сокол», или пушек Нижегородского машиностроительного завода – нет никакой разницы, было производство бережливым или нет. Но сам производитель экономит на этом очень большие деньги. И это не просто «подбирать все стружечки», а целый технологический методологический комплекс целей, мер и задач, который требует внедрения. Внедрение его снижает себестоимость, и при той же цене изделия у предприятия остается больше денег.

Можно, конечно, выпустить инновационный продукт, но вопрос, кто его купит. А внедрение в нижегородской промышленности новых инновационных технологий производства, как мне кажется, это правильный грамотный путь на ближайшие пять-семь-десять, может быть, пятнадцать лет, если мы не хотим совсем отстать не только от мировой, но и от российской действительности. Потому что у каждого нашего предприятия в других регионах есть какие-то конкуренты, с которыми нужно бежать ноздря в ноздрю, а лучше обгонять на целый корпус, производя продукт качественнее, дешевле, технологичнее, – и за счет этого выигрывать гонку.

И это касается не только технологии, но и воспитания кадров, логистики, и так далее. Это целый комплекс задач, относящийся ко всей промышленности региона.

Говоря про инновации, я менее всего связываю их напрямую с сектором IT. Есть распространенный стереотип, что инновации это IT. Да, это и IT, но инновации касаются абсолютно всего, вплоть до расположения станков в цеху, позволяющего не терять лишние человеко-часы на доставку комплектующих и деталей к станку и от станка. Инновации это гораздо более широкое понятие и гораздо более емкое, чем сфера IT.

Нужно, что раньше называлось, «использовать внутренние ресурсы», все время совершенствоваться и выдавать на-гора все более качественный, технологичный и дешевый продукт. И за счет этого выигрывать конкурентную гонку. Пока хотя бы в секторе «бизнес для бизнеса». Желательно, конечно, и в секторе «бизнес для потребителя», но здесь мы очень сильно отстаем от производителей из той же Юго-Восточной Азии, Европы и так далее. Пока они быстрее, лучше и качественней нас.

Я не против, чтобы у нас в России создадут условный айфон. Но, опять-таки, не для того, чтобы показать его главе государства под прицелом камер Первого канала, а чтобы он реально появился в магазинах по доступной цене, будучи на сто процентов собран из наших российских деталей, если есть такая возможность.

В отсутствие такой возможности – нет ничего страшного в интеграции в мировое распределение труда и в выполнении каких-то технологических операций в России для использования потом наших комплектующих в иностранной продукции.

При этом я бы относил к условно российским сборочные производства, когда комплектующие завозятся из-за рубежа. Особо тут гордиться нечем, однако уже хорошо, что научились собирать – вспомним тот же Китай, который пятнадцать-двадцать лет назад начинал со сборочного производства, а теперь стал промышленной мастерской всего мира. Если мы на этом направлении сможем победить Китай, Тайвань, Вьетнам, Таиланд, Малайзию, Филиппины и так далее (причем, не за счет низкой стоимости труда, это неправильный, тупиковый путь, а за счет других привходящих обстоятельств), – будет хорошо.